– Мотя как раз понимает, – тихо сказала она Маше. – Она тоже чувствовала себя так же, как и ты. Но смогла выйти из этой ситуации сама. Ей никто не помогал. Просто у неё есть таланты, хобби, мечты и близкие люди. Никогда не надо отчаиваться, всегда надо искать своё любимое дело и близких друзей. Жизнь нам дана, чтобы мы прожили её счастливо. Поэтому мы должны постараться это сделать.

Маша посмотрела на девочек и начала плакать, но в этот раз не убрала руку Матильды. Всё же в её лице что-то очень напоминало Эру-Розу – глаза точно были прежними. А её коловёртыш Пёрышко, взмахнув крыльями, села рядом с ней и успокаивающе уткнулась клювом ей в бок. Мася дружелюбно поглядывала на волшебную птицу с другого конца комнаты.

– Милая, расскажи, пожалуйста, как ты поняла, что ты – перевёртыш, – попросила бабушка Света. – И что случилось с Эрой-Розой?

Маша немного промолчала, продолжая теребить палец. Наконец, она резко начала рассказ. Все остальные вздрогнули, а из форточки вдруг подул холодный ветер. Матильда закрыла окно.

– Это было… было страшно, – вздрогнув, произнесла Маша. – Это было позавчера… так? Я только помню, что я была Эрой-Розой и хотела выйти на улицу. Но в подъезде я увидела… это был ужас.

Матильда и Алиса переглянулись, Юля быстро спросила:

– Что ты увидела?

– Все мои самые большие страхи, все мои кошмары, – проговорила Маша. – Они пытались схватить меня. А потом появилось ещё что-то. Мне показалось, оно было неживым… Но у него были очень длинные и тощие белые руки, с длинными пальцами. Эта рука схватила меня. После этого я отключилась, а когда очнулась, уже была Машей Ивановой в Приморье. Но при этом я помнила про свою вторую жизнь. Впервые я про неё не забыла.

– Бабушка, почему Маша не забыла? – спросила Матильда. – Это означает, что Эра-Роза…

Она запнулась, не сумев договорить.

– Да, это могло значить, что с Эрой-Розой произошло что-то страшное, – серьёзно сказал Светлана. – Перевёртыш вспоминает свою вторую жизнь, когда умирает в ней. Или же если во второй жизни он находится без сознания, на грани жизни и смерти. Сильный шок тоже иногда провоцирует сохранение памяти о второй жизни.

– То есть, то чудовище утащило Эру-Розу, но она может быть ещё жива? – с надеждой спросила Алиса.

– Да, – решительно сказала бабушка Света. – Как и остальные подростки. Не надо раньше времени предполагать худшее. Что было дальше, дорогая Эра-Роза? То есть, Машенька. То есть…

Маша Иванова всхлипнула.

– Эра-Роза, а почему вообще ты вышла из квартиры? Ты была в пижаме, но ведь ты обычно… – вспомнила Матильда.

– Не хожу в ней, – кивнула Маша. – Мне просто один цветочный магазин написал в «Инстаграме», что мне прислал цветы какой-то поклонник. Сказали, что не могут зайти в дом из-за защитных чар вокруг него. Я выглянула в окно, действительно увидела огромную корзинку с розами на лавочке во дворе и побежала вниз.

– Корзинки с цветами не было во дворе! – воскликнула Матильда. – Мы видели документы по делу!

– Но я видела её своими глазами, – произнесла Маша, начиная дрожать. – Точнее, глазами Эры-Розы… Но сейчас переписка с цветочным магазином удалена. А его название я не помню.

– Что-то не так с этой корзинкой. Продолжай, дорогая, – сказала бабушка Света.

– Придя в себя в Приморье, я была в шоке. В полном шоке. Сначала я подумала, что мне приснился очень странный и жуткий сон про то, что у меня есть вторая жизнь. Я заставила себя поверить в произошедшее только после того, как нашла настоящие страницы Эры-Розы Красавиной в соцсетях и поняла, что знаю к ним пароли. Я даже в свою московскую школу позвонила и выяснила, что ученица по имени Эра-Роза действительно там учится. Вы не представляете, что я пережила во все эти моменты.

– Тебе было страшно? – тихо спросила Матильда.

Юля тихо ответила за Машу:

– Думаю, не только страшно. Клянусь Василисой Премудрой, Маша в то же время испытала нечто вроде… триумфа? Наверняка впервые в своей жизни. Она не любила себя, но вспомнить про то, что у неё есть другая жизнь, причём жизнь волшебницы – это как подарок судьбы.

– Ну да, это так, – по-прежнему мелко дрожа, сказала Маша. – И я поняла, что нужно выяснить, что случилось с моей второй жизнью и кто на меня напал. Я позвонила в колдодом «Стражи», но передумала и бросила трубку. Испугалась, что то чудовище поймёт, что я жива, и отыщет меня. Поэтому я решила сама полететь в Москву – чудом нашла волшебный лифт в нашем селе, он обнаружился в старом продуктовом магазине одной бабушки. Видимо, она волшебница. Так вот, я прилетела сюда, подошла к своему подъезду… точнее, подъезду второй меня, Эры-Розы. Даже внутрь зашла – еле заставила себя. А потом стала думать, что делать. И тут я встретила вас.

– Скажи, дорогая, больше ничего подозрительного в доме или во дворе ты не заметила? – осведомилась бабушка Света.

– Нашла только вот это в подъезде, – Маша показала всем на ладони большую чёрную пуговицу.

Юля взяла её в руки и поднесла к глазам.

– Какая-то ерунда, – сказала она и отбросила находку на стол. – Вряд ли у твоего чудовища было пальто. Да и пуговица могла там годами валяться.

Внезапно за окном громко каркнула ворона, хотя квартира расположена на седьмом этаже. Юлька вздрогнула и задёрнула шторы.

– Ладно, – сказала она. – Хватит таинственных историй. Вы как хотите, а я в горячую ванну с пеной, я так лучше думаю.

Юлька стремительно вышла из комнаты, а Матильда и Алиса обняли плачущую Машу.

– Ох, Мотя, Алиса, – совсем по эра-розовски всхлипнула Маша. – Я понятия не имею, что мне делать. Мне страшно обращаться в полицию и возвращаться в московский дом. Я боюсь, оно найдёт меня. Чем бы оно ни было…

– Ты можешь пока остаться у нас, – заверила её Светлана. – Разговор со всей твоей семьей, Мотечка, я беру на себя. Я не буду звонить сыщику Феладиуму Скорнелли, пока всё не обдумаю. А твоим семьям, Эра-Роза, я всё-таки советую позвонить, они ведь волнуются. Можешь хотя бы просто объяснить им, что ты жива и что скоро вернёшься.

– Хорошо. Вы правы. Бабушка Валя, наверное, вся извелась…

– И мы обязательно что-нибудь со всем этим придумаем, обещаю. Мы не бросим тебя в беде.

– Конечно, не бросим, – хором сказали Матильда и Алиса.

– Но как я потом им расскажу всё это – своей московской семье и приморским бабушке с дедушкой? – плакала Маша. – Как они отреагируют? И как мне совместить эти две жизни? Я люблю обе семьи!

– Я уверена, что они все любят тебя, – твёрдо сказала бабушка Света. – Какой бы ты ни была.

– На первый взгляд, всё, что со мной произошло – абсолютно невозможно, – Маша шмыгнула носом и взяла чистую одежду, которую ей протягивала Матильда. – Я бы сама себе не поверила.

– Да, это невозможно. Но, тем не менее, оно не становится менее реальным, – мягко улыбнулась Светлана.