– О-ой!

– Вот видишь, милый? Ты как раз попал кузине Шарлотте по подбородку.

– Маленький паршивец! Он нарочно это сделал! Ну-ка убирайся, я сейчас протолкну его через это проклятое окно.

– Шарлотта, если ты хоть пальцем дотронешься до него… О, Боже правый!

Внезапно экипаж перестал раскачиваться, и лорд Карлайл, подавшись вперед, почувствовал, как у него мороз побежал по спине, когда он услышал ужас в голосе леди Уэс-секс. «Что случилось? Кому-то вдруг стало плохо? – лихорадочно перебирал он в уме возможные причины. – Неужели мальчик, которого слуга безуспешно пытался протащить через окно, застрял, обессилел? Или что-то произошло с леди по имени Шарлотта, у которой оторвали белые кружева? Только большое, страшное несчастье могло вызвать ужас, прозвучавший в голосе леди Уэссекс».

– Дикон, Крауч, кто-нибудь, откройте же немедленно эту проклятую дверь! Кажется, Пиддла сейчас стошнит!

Волосы на голове лорда Карлайла стали дыбом, когда вслед за заявлением леди Уэссекс воздух разрезал леденящий кровь вопль, но благодаря издавшему его существу ситуация в конце концов разрешилась. После нескольких громких ударов о стенку кареты – лорд Карлайл был уверен, что леди Шарлотта пыталась выбить дверь, – дверь распахнулась, и только расторопность слуги по имени Дикон спасла малыша от удара о борт экипажа. Через несколько мгновений мальчика втащили обратно в карету, а две огромные собаки выскочили наружу. Вслед за ними немедленно появились леди Уэссекс и женщина в чрезвычайно измятом платье – это не осталось без внимания лорда Карлайла.

– Лорд Карлайл! – Джиллиан сделала реверанс, стараясь не обращать внимания на Пиддла, которого звучно тошнило на тротуар рядом с ней, – как приятно снова вас видеть. Разрешите познакомить вас с моей кузиной леди Шарлоттой Коллинз.

– Лорд Карлайл, – Шарлотта присела в реверансе, – вы должны простить мое появление. Я редко бываю в обществе, мама бережет мою впечатлительную и, естественно, робкую натуру, но моя любимая кузина так меня уговаривала, что я не могла отказать в ее просьбе.

– Заметьте, как она застенчива и сдержанна, – услужливо подсказала Джиллиан, едва сдерживаясь от смеха при виде выражения невинности и девичьей скромности на лице кузины. Шарлотта как-то ей сказала, что особая комбинация этих выражений обеспечила ей три брачных предложения.

– Э-э… Конечно. Самая скромная и застенчивая. Быть может, продолжим этот увлекательный разговор в доме? Ваша собака… гм… уже закончила? Да? Пожалуй, Пах отведет псов на конюшню.

– Простите? – Джиллиан не была уверена, что правильно поняла графа.

– Пах, – ответил он, отмахиваясь от собак, которые подбежали к нему, чтобы быстренько определить пол этой новой персоны.

Шарлотта смутилась, охнула и спряталась за веером, как и подобает скромной и робкой девушке.

– Ну да, конечно, пах. – «Боже милостивый, – Джиллиан вспыхнула до корней волос, – неужели я никогда не смогу никуда пойти со своими собаками?» – Лорд Карлайл, мне так неудобно. Они всегда это делают. Пиддл! Эрп! Негодники! Надеюсь, они… э-э… не обидели вас своей любознательностью. Понимаете, им страшно нравится обнюхивать людей и определять их пол, как я ни старалась отучить их от этой привычки.

– Что вы имеете в виду? – Граф недоуменно взглянул на нее, а Шарлотта, стиснув кузине локоть, предостерегающе шикнула, чтобы Джиллиан замолчала.

– Ваш пах, естественно, – ответила Джиллиан, не обращая внимания на предостережение кузины.

– Мой – что? Сидеть, сэр! Сидеть! – прикрикнул граф, когда Эрп снова попытался с ним познакомиться поближе.

– Эрп! Скверная собака! Ник, милый, возьми Эрпа и не позволяй ему снова это делать. Еще раз прошу меня извинить, лорд Карлайл. – Джиллиан взяла за ошейник Пиддла. – Поскольку мы покончили с вопросом о вашем пахе, может быть, пройдем в дом?

Несколько мгновений граф молча смотрел на Джиллиан, а затем зажмурился и тряхнул головой. Но когда он снова открыл глаза, она все еще стояла перед ним, улыбаясь той очаровательной, лукавой улыбкой, которая сбивает людей с толку. В лорде Карлайле проснулось сочувствие к женоубийце Уэссексу, и у него мелькнула мысль, что на сей раз Черный Граф нашел себе достойную пару.

Сам Черный Граф тоже начинал в это верить. Во время консультации с Джоном Стаффордом, шефом полицейских, ему обещали помощь по сбору доказательств того, что подонок Макгрегор причастен к угрозам ему и Джиллиан и к нападению на него несколько дней назад.

– Вы уверены, что за этими письмами стоит лорд Карлайл? – спросил Стаффорд.

– Настолько, насколько могу быть уверен, не имея его признания, – ответил Ноубл. – Он бессердечный негодяй, охотник за женщинами. Этот человек отвечает за смерть моей первой жены и затаил на меня злобу.

– Я не сомневаюсь, что все так и есть, но должен тщательно разобраться в этом деле. Вы уверены, что нет никого другого, кто желал бы вам неприятностей?

– Не сомневаюсь, таких весьма много, – ответил граф, криво усмехаясь. – Одна половина великосветского общества верит, что я убил жену, а вторая считает меня отъявленным распутником. Однако никто из них не подозревает о письмах с угрозами в мой адрес.

– Вы, конечно же, не собираетесь платить выкуп, который требует шантажист? – Стаффорд взглянул на самое последнее полученное Ноублом письмо.

– Об этом не может быть и речи.

– Могу дать вам в помощь троих, милорд, – кивнул полицейский.

– Я рассчитывал на большее. – Протянув руку, Ноубл забрал письмо.

– К сожалению, это все, что я могу сейчас сделать для вас. Утром они будут у вашего дома.

– Пусть они предъявят это Краучу или Тремейну. – Ноубл написал несколько строк на обороте визитной карточки. – Любому из них. Это мои дворецкие.

– У вас два дворецких в доме, милорд? – спросил удивленный Стаффорд.

– Да, – ответил граф и, положив письмо в конверт, встал. – Это идея моей жены.

Через некоторое время экипаж лорда Уэссекса отправился по определенному адресу вблизи Рассел-сквер.

– Джиллиан, – тихо произнес Ноубл, глядя в окно. Но он не видел ничего. Перед его глазами стояла стройная рыжеволосая амазонка, которая поселилась в его сердце. Он не понимал, как ей удалось туда пробраться. Он никогда не ожидал, что женщина снова сможет завладеть всеми его мыслями.

Джиллиан. При одном звуке ее имени ласковые волны накатывали на Ноубла. Он ощущал нежное, успокаивающее тепло, излучаемое этой женщиной, которое согревало его и давало возможность вновь чувствовать себя человеком.

Джиллиан. Женщина, которая носит его имя и которая будет носить его ребенка. Он представил, какой пышной и круглой она станет, забеременев, и всплеск извечной мужской гордости добавился к теплу, уже согревавшему его душу.