Мы перешли дорогу, заканчивающуюся у стен крепости, свернули в уединенный проулок, а оттуда — на тихую улицу, идущую почти параллельно стене башни. Двигались хоть и в темноте, но дорогу удавалось различать. На пустынной улице один раз все же появились люди. Пара человек с факелами шли нам на встречу, мы затаились, чтобы избежать стычки.

Возле ворот был выставлен караул, просматривалось и караульное помещение рядом.

— Караульных всего четверо, — сказал Хорошук. — Снимаем?

— Только очень грамотно и тихо, — предупредил я. — В караулке тоже могут быть люди.

С величайшими предосторожностями мы подобрались к переднему караулу. Последовал быстрый выпад. Все лазутчики почти одновременно нанесли удары ножами, и четверо гвардейцев рухнули на землю.

Все было кончено в считанные секунды. В темноте и под проливным дождем стражники не успели понять, кто и откуда на них напал. Мы двигались очень быстро и в совершенстве владели боевыми приемами.

Сразу ворвались в караульное помещение. Полусонные гвардейцы в тусклом свете факела растеряно смотрели на неизвестно откуда взявшихся воинов. Мы не преминули этим воспользоваться. Вспыхнула короткая схватка, боевая четверка грозно завертела мечами, обрушившись на заторможенных гвардейцев. Ловкие удары, выверты и еще восемь защитников режима ушастых отправились к праотцам.

— Теперь прикройте меня, я открою ворота, — скомандовал я.

— Прикроем! — ответил Хорошук. — Тут все закончено.

Я выскочил из караулки, рубанул мечом бежавшего ко мне офицера, затем подскочил к устройству, открывающему двери крепости. Теперь осталось повернуть несколько десятков раз резную ручку с головой тигра на конце и тяжелые ворота распахнутся для прохода освободительной армии.

— Давай я тебе помогу, пока сюда не набегут гвардейцы с мечами и дубинами, — предложил подбежавший ко мне Бухарик.

— Контролируйте, чтобы в открывающиеся ворота не ринулись стражники с той стороны и не помешали мне, — ответил я, стал крутить ручку и громко заорал:

— Герои! В атаку за свободу и честь!

То же стал кричать громкоголосый Хорошук. Наши крики послужили командой для начала штурма. Затаившиеся в лесу конники устремились к открывающимся воротам. За ними последовала пехота. Стражу у ворот быстро перебили, наша конница въехала в город.

Сомнений в успехе сражения не могло быть никаких. Слишком большое было у нас превосходство в бойцах, да и фактор внезапности сказался. Передовой отряд конницы быстро занял центральную площадь. Разбуженные шумом редкие гвардейцы выскакивали из домов и в основном сдавались в плен. Подоспели пехотинцы, мы постепенно занимали весь город.

Я распорядился погасить возможные очаги сопротивления, а сам спросил у Хорошука:

— Где тут самая известная в губернии тюрьма, ну, карцер, по-вашему.

— Бухарик покажет, — ответил Хорошук, — он знает город, бывал здесь.

— Что, давай сразу наведаемся в карцер, — предложил я. — Наше присутствие на улицах города не обязательно, с командованием армией Александр Непомнящий и Мирон прекрасно справятся. Бери людей, и на штурм тюрьмы. Дождь как раз закончился, светать начинает.

Густая ночная темнота стала блекнуть, обещая новый погожий день. Отряд повстанцев, человек тридцать во главе со мной, двигался по почти захваченному городу. Шли не спеша. И чем дальше удалялись от центра, тем улицы и переулки становились грязнее и уже. Иногда мелькали представители местной фауны: бродячие еноты, разбуженные собаки, пару раз пробегали даже крысы.

Тюрьма помещалась на самой окраине города, в противоположной от ворот части.

— Тут типичная клоака! — сказал я. — Грязно, помоями воняет.

— Я здесь часто бывал! — сказал Бухарик. — Недалеко от тюрьмы спортзал. Еще в детстве провел там несколько боев среди таких же пацанов, как и сам. В городе проводились соревнования среди подростков по дракам на кулаках. Потом была некрасивая история, меня хотел затащить себе в постель один знатный ушастый. — Не дался старику, избил его, за что был посажен здесь на год в карцер. После чего меня из мещан понизили до сословия раба. Несколько лет проработал в самых гиблых каменоломнях. Сумел выжить и приступить к тренировкам в гладиаторской школе. Одержал ряд побед.

— В целом твоя жизнь была интересной, — сказал я. — Что можешь рассказать про школу гладиаторскую?

— На меня она произвела не слабое впечатление, когда впервые попал в нее. В ней готовили бойцов для участия в различных соревнованиях: драках на кулаках, битвах с деревянными мечами и саблями. В школе было несколько сот учеников, обучались не только юноши, но и мужчины. Помещалась она рядом со школой гвардейцев в двух строениях, мало чем отличавшихся друг от друга и внешним видом, и внутренним устройством. Каждое из строений состояло из двух корпусов, к ним примыкал широкий внутренний двор, в центре которого упражнялись обучающиеся. Двор был утыкан разными тренажерами, торчащими из земли. В хорошую погоду мы занимались во дворе гимнастикой. Искусство драк оттачивали в спортзале под руководством опытного, физически крепкого тренера из числа бывших гладиаторов. Упражнялись в искусстве нападения и защиты, сражались деревянными мечами.

— А на соревнованиях, что, дрались, бывало, до смерти? — спросил я.

— Нет, не было смертей. Дрались до первой крови либо до того момента, когда противник сдавался.

— А почему гладиаторами назывались? — спросил я.

— Так потому, что в соревнованиях с драками участвовали, — ответил Бухарик.

Я понял: здесь соревнования и гладиаторы совсем не такие, как были в древности в моем родном мире. Дерутся тут на потеху публике на кулаках или с безобидным оружием, котороене причиняет серьезного ущерба здоровью. Конечно, и кулаком можно убить человека, но здешние гладиаторы этого не умеют, от них такого не требуют, да и правилами соревнований запрещено наносить противнику увечья.

Улицы, что вели к тюрьме и школе гладиаторов, были пустынны. Люди слышали шум, понимали, что город осаждают бунтовщики, но не хотели рисковать своим присутствием в исторических событиях.

На небольшой площади возле тюрьмы мы увидели статую бога Перуна. Прошли мимо к воротам здания, называемого здесь карцером. Это было мрачное, серое двухэтажное, правда, протяженное строение с решетками на окнах и массивными воротами. Все равно, у нас тюрьмы существенно больше. Хотя здесь она и является самым большим в новгородской губернии карцером.

Мы стали барабанить в ворота. Хорошук закричал:

— Именем новой власти — откройте!

Охрана была озадачена известием о том, что власть в городе уже поменялась. Долго препирались. Пришлось объяснять, кто мы такие, и обещать отпустить с миром всех, кто не будет нам препятствовать. Я уж думал послать за подкреплением и ломать ворота, но, наконец, нам открыли.

Стража состояла из опытных гвардейцев, однако оказалась не слишком многочисленной. Мы не стали трогать их, а они не напали на нас.

Хорошук потребовал открыть ближайшую камеру. В большом помещении с нарами в три ряда