Днем 21 июля 2011 года в Майами было +97° по Фаренгейту и 88 % влажности. Асфальтовый тротуар на «золотой миле» Оушн-драйв в Саус-Бич, где находятся три десятка самых дорогих вилл и ресторанов и двухэтажная вилла Версаче, убитого его любовником, плавился от солнца. Даже пальмы – аборигены флоридских джунглей – безжизненно обвисли своими трехметровыми листьями, как обтрепанные метлы.

И в это изнурительное время, под обжигающим солнцем два подростка изможденно плелись по раскаленной Коллинз-авеню. Мягкий и липкий асфальт проминался под их кроссовками, пот застил глаза, а легким не хватало воздуха. Если на американских хайвэях достаточно постоять с поднятой рукой 10–15 минут, чтобы вас подобрала добрая душа с кондиционером в машине, то в городе вас не подберет никто – пользуйтесь такси! Андрею Грущо и Вите Малиновскому пришлось пешком пройти шесть миль от 95-го хайвэя до Коллинз-авеню. После этого они, изумляясь обилию огромных яхт у причалов Alton Road, еще минут сорок тащились по этой Коллинз на юг, чтобы попасть на Оушн-драйв, где, им сказали, должно быть это треклятое «Айс-крим– кафе».

Но когда, обессилев, они добрели до Оушн-драйв, Витя вдруг остановился.

– В чем дело? – спросил Андрей.

Виктор поднял на него глаза:

– Кажется, я придумал, как это сделать в 3D…

– Что сделать?

– Всё… Наше…

– Ты псих. Мы из-за 2D в полной заднице… Где тут это «Айс-крим-кафе»?

Но спросить было не у кого. В полдень обитатели Оушн-драйв еще спят после ночных дискотек и оргий, раскаленный пляж абсолютно пуст, а пара испанцев – уборщиков ресторанов на все вопросы ребят отвечали «No Englez». Единственным «нормальным» американцем оказался пожилой русский водитель такси, который от безделья смотрел по iPad «Камеди клаб» с Мишей Галустяном. Оказалось, что это задрипанное кафе-мороженое, которого нет даже на интернетской карте города, – просто крохотная щель в плоскокрышем сарае и находится вовсе не на дорогущем Оушн-драйв, а сбоку от него, на 13-й улице.

Однако когда ребята добрели до выгоревшей и потрескавшейся на солнце вывески «Ice Cream Café. Best Ice-cream in Florida»[49], им уже было все равно – лучшее там мороженое или нет, и даже хватит ли им денег на него. Они рухнули на два металлических стула, уронили с плеч свои мокрые от пота рюкзаки, и Андрей выдохнул молодой толстой кубинке, сидевшей за прилавком под гудящим, как турбина, вентилятором:

– Two ice-cream, please!

Но турбина гудела, кубинка смотрела по телевизору испанское шоу с поминутно подложенным смехом и не обращала на ребят никакого внимания. Пришлось встать и подойти к прилавку.

– Are you Maria?

– No abla Englez, – бросила она через плечо, не отрывая глаз от телеэкрана.

Андрей растерялся – если она не говорит по-английски, то на каком языке с ней разговаривать?

– Гм… You Maria?

– Si, – сказала она. – Maria. What?

– My name is Andrew…

– O-o! – воскликнула кубинка. – You Andrew?! – И показала на Виктора: – And he?

– He is Viktor.

– Yes!!! – крикнула кубинка и сделала победный жест кулаком. – Andrew and Victor! Si! I am Maria! – И, посмотрев на пустую улицу за дверью, понизила голос до шпионского шепота: – You want ice-cream, si?[50]

Полчаса спустя она везла их по 1-й дороге на юг в своем огромном, как сарай, «плимуте» середины прошлого или даже позапрошлого века. Стекол в машине не было, тормоза визжали, а сквозь щели в ржавом днище светилась улетающая назад дорога. Справа плотной стеной стояли джунгли с диковинными для русского глаза сплетениями зелено-коричневых лиан и чешуйчатых пальм. Слева на пляжах и причалах яхт-клубов тяжелые бакланы, сытые от обильной утренней добычи, уже сонно сидели на причальных тумбах и столбах. А дальше ослепительная солнечная чешуя покрывала океан, и по этой трепещущей чешуе белые яхты богатых бездельников быстро неслись к горизонту – туда, где тяжелые круизные лайнеры с достоинством верблюдов в пустыне медленно скользили с юга на север.

Но на всю эту красоту Мария не обращала никакого внимания. Перескакивая с испанского на английский и обратно и изредка глядя на дорогу впереди машины, она рассказала ребятам, сидевшим на промятом заднем сиденье, что, ожидая их, трое суток провела в кафе, не выходя, пардон, даже пописать! Но теперь они абсолютно «safe», отдохнут, как в раю, а через пару дней ее брат отвезет их на Кубу, и оттуда они полетят домой, в Москву!

Ребята переглянулись. Ничего себе! Неужели всесильный отец Андрея Грущо смог организовать такую операцию?

Но прекрасные виллы на золотых песках прибрежных пляжей или в тени искусственных пальмовых и мандариновых рощ Fisher Island[51]и Biscayne Key[52]все отлетали и отлетали назад, теперь и слева, и справа были только непролазные джунгли, а обещанного рая все не было.

И вдруг, когда они уже проехали указатели на Islandia[53]и Crocodile Lake[54], Мария резко свернула налево, в эти самые, казалось, непролазные джунгли и по узкой замусоренной дорожке, скрипя пустыми амортизаторами, покатила в сторону океана. Здесь, у воды, оказался клочок не то выжженных, не то выкорчеванных джунглей, на котором столпилось штук двадцать старых трейлеров и вагончиков – безлюдных, вросших в землю и словно сброшенных сюда на свалку. Однако Мария уверенно заехала внутрь этого лабиринта и тормознула у самого крайнего над морем вагончика, из которого ей навстречу вышел высокий, небритый и дочерна прожаренный старик в застиранных шортах и морской татуировке.

Мария что-то сказала ему по-испански, вывалила из багажника на землю картонный ящик с пластиковыми бутылками «Drinking Water»[55], две высокие картонные банки с овсянкой «Quaker Oats» и рисовыми чипсами, картонный ящик зеленых бананов и картонный ящик с продолговатой, как снаряды, папайей. После чего села в машину и укатила, громыхая болтающимся глушителем, а старик длинным коричневым пальцем показал ребятам на вываленную провизию и махнул рукой – мол, за мной!

Неловко подхватив оставленную Марией провизию и свои рюкзаки, ребята поспешили за ним. Правда, идти пришлось всего ничего – к такому же, как у старика, трейлеру с вросшими в землю ржавыми колесами. Достав из кармана шортов связку ключей, старик открыл дверь этого трейлера и снова махнул ребятам рукой – мол, занимайте. И ушел в свой вагончик. Ребята переглянулись и, оставив свои припасы на земле, осторожно вошли в вагончик. К их изумлению, внутри было ну если не как в раю, то вполне прилично и даже комфортабельно – на крохотной кухоньке чистая газовая плита с двумя конфорками, маленький холодильник, окно со встроенным вентилятором, а под окном столик и два откидных сиденья. В простенке надпись: «Keep your place clean»[56]. В следующей клетушке – плюшевый диванчик, в углу подвесной телевизор и еще одно окошко со встроенным вентилятором. А дальше – небольшая ниша с двумя, как в спальном вагоне, полками, правда, без всякого спального белья.