А изобрели эту схему кубинские коммунисты во главе с Фиделем Кастро. Куба вообще всего в 151 километре от нашего Ки-Уэста. И самолеты с колумбийским кокаином приземлялись прямо на кубинских военных аэродромах. Там этих наркобаронов встречали с распростертыми объятиями, селили за счет правительства в лучших отелях, кормили и поили, а тем временем кубинские, советского производства, радары выслеживали окна в патрулировании нашей береговой охраны, и быстроходные катера флоридских наркоторговцев всего за каких-нибудь четыре-пять часов доставляли героин в США. Крышевали этот поток самые высокие кубинские генералы во главе с Фиделем Кастро, но когда мы взяли всю колумбийскую и флоридскую цепочку наркодилеров и опубликовали видеозапись их допросов и показаний, Фидель Кастро свалил всё на своих генералов и организовал громкий судебный процесс в духе советских судебных процессов 30-х годов. Главным обвиняемым стал самый знаменитый кубинский генерал Арнолдо Очоа, командующий кубинской военной авиацией. Десять его подчиненных были осуждены на 30 лет, а сам Очоа и еще три генерала были расстреляны «за дискредитацию кубинской революции». Так Фидель Кастро отвел от себя обвинения в наркоторговле и объявил Кубу свободной от наркотиков.

А еще одна громкая операция DEA, связанная с русскими, – арест в Бангкоке Виктора Бута и его румынского подельника Эндрю Смуляна. Эти двое – известные международные торговцы оружием – собирались продать колумбийским террористам партии FARC (Революционные вооруженные силы Колумбии) ракетные установки «земля-воздух», бронированные русские вертолеты и другое оружие на миллионы долларов. DEA подставила им в качестве покупателей пару своих агентов, те записали на пленку все переговоры о купле-продаже, и на основании этих записей Бут был арестован в Таиланде и экстрадирован в США…

Но вся эта замечательная информация к делу Мэтью Гросса не имела никакого отношения. Потому что в уставе DEA, определяющем ее права и обязанности, нет ни слова о задержании беглецов из США. Имея свыше 10 тысяч сотрудников и агентов, несколько сотен вертолетов Bell 407, самолетов King Air 350 и быстроходных катеров и корветов и оперируя ежегодным бюджетом в два миллиарда долларов, DEA обязана пресекать наркотрафик и наркоторговлю, бороться с незаконной торговлей оружием и другими нарушениями американского законодательства, но ловить беглецов из США – извините! Америка не концлагерь, а свободная страна, и любой человек – если он не совершил на территории США уголовного преступления – может уехать отсюда на все четыре стороны.

И примерно то же самое сказали Мэтью Гроссу в майамском Управлении береговой охраны (USCG), расположенном в Федеральном здании на Брикелл– плаза.

– А какое преступление совершили эти подростки? – спросили там. – Сочинили антиобамовский сон? Да, конечно, мы видели этот сон. Но можно маленький вопрос? А мне вот уже третью ночь снится Дженнифер Лопес – как будто она меня так обнимает, просто насилует! Вы можете ее арестовать? Нет? Почему? Потому что у меня нет своего ФБР, а у президента есть?

Мэтью Гросс стоял в оперативной комнате Майамского Оперативного департамента USCG у огромной настенной лазерной карты Карибского региона. Спутниковые телекамеры транслировали сюда все, что происходило вокруг Южной Флориды в Мексиканском заливе и Карибском море. Не меньше тысячи круизных судов и частных яхт самых разных размеров – от гигантских, почти как у русского олигарха Абрамовича, до крошечных рыбацких сейнеров и катеров – уходили в открытое море от западного и восточного побережий Флориды и возвращались к ним. И среди этого сонма океанских судов, туристических кораблей, яхт, катеров и лодок то в одном, то в другом месте вспыхивали маячки патрульных корветов американской Береговой охраны, с которыми дежурные морские операторы разговаривали на 16-метровом коротковолновом канале примерно так, как операторы нью-йоркских таксопарков разговаривают со своими таксистами.

– Сорок второй! В районе 73°11′04″ западной долготы и 16°12′03″ северной широты наблюдаю самолет из Колумбии. Движется на северо-восток. Блокируйте границу этого района. Как поняли? Прием.

– Тридцать седьмой! От Сан-Сальвадора в сторону Багам полным ходом в 36 узлов идет наша знакомая турбояхта «Мама миа». Теперь она называется «Санта Моника»…

– Как видите, – сказал Гроссу дежурный оператор, – мы не задерживаем и не проверяем яхты, отчаливающие от Флориды. И даже не проверяем все яхты, причаливающие к нам. Это физически невозможно, их же тысячи! Просто у нас есть Департамент разведки с агентами в Южной Америке, и мы знаем все морские и воздушные коридоры, по которым идет наркотрафик и нелегальная иммиграция. Иммиграцию мы пресекаем, но эмиграцию – нет, эмиграцию мы не преследуем. Если кто-то хочет эмигрировать из США – скатертью дорога!..

Ни этот разговор, ни тот прием, который он встретил в двух предыдущих агентствах, не понравились Мэтью Гроссу. Да, в Майамском бюро ФБР ему помогли найти таксиста, видевшего русских беглецов, и это подтвердило информацию, что они здесь, во Флориде. И в Управлении береговой охраны никто в открытую не отказывается ему помочь. Но какое-то внутреннее сопротивление сквозит во всех их вопросах и контрвопросах. Что это? Обструкция Бараку Обаме? Или нервное напряжение государственных служащих по поводу предстоящего банкротства правительства? Ведь если в ближайшие дни Конгресс не разрешит президенту напечатать еще два миллиарда долларов, то все эти люди (да и сам Мэтью Гросс) рискуют остаться без зарплаты…[57]

Воскресенье, 24 июля

– Двадцать третий! В районе 73°11′18″ западной долготы и 16°12′13″ северной широты снова наблюдаю самолет из Колумбии. Движется на северо-восток. Блокируйте район. Как поняли? Прием.

– Седьмой! Седьмой! В квадрате 16 «С» в сторону Багам идет быстроходный катер…

Третий день и с утра до ночи слушали ребята эти переговоры диспетчеров Береговой охраны со своими катерами и корветами в Карибском море. Точнее, не слушали, а слышали, поскольку слушал эти разговоры старик кубинец в своем вагончике, там у него чуть ли не половину вагона занимала самая современная радио– и видеоаппаратура, а на крыше, за маскировочной сеткой, стояла даже телевизионная тарелка. Но на кондиционере старик экономил (или это экономили его спонсоры), и потому окна в его вагончике были открыты, и сквозь них ребята слышали все, а понимали только то, что говорилось по-английски. А что старик периодически по Скайпу диктовал куда-то по-испански, они и не пытались понять. И так было ясно, что, слушая Береговую охрану, старик координирует весь наркотрафик в Карибском регионе.

Это, конечно, было малоприятно, зато наличие у старика Интернета наших ребят целиком устраивало. Не являясь знатоком в области кибернетики и компьютерного искусства, автор с трудом представляет себе подробности той работы, которая поглотила этих молодых людей даже в условиях их полной изоляции от родителей и сверстников. Зато он хорошо знает, что такое obsession, одержимость своей идеей. Совершенно, казалось бы, неожиданно и чаще всего во время сна вы просыпаетесь от прозрения, от простого решения той задачи, которая мучительно не решалась несколько дней или даже недель. Словно мысленным напряжением вы постоянно долбили своей проблемой некий космический разум (или компьютер), и наконец оттуда пришел простой и ясный ответ. Нет, не полное решение вашей задачи, никто за вас не напишет роман и не создаст Intel, Facebook или даже самую простую компьютерную программу. Но подсказка, КАК это сделать, приходит чаще всего откуда-то сверху, и автор уже давно подозревает инопланетный разум инициатором того технического рывка, который вдруг совершило человечество за последние сто лет. Ну, подумайте сами: тысячи лет люди передвигались на лошадях, верблюдах и собаках. Обходились колесом, лезвием и примитивными рычагами.