Сашка открыла рот… поглядела на меня и взяла бутерброд. Молодец. Плюсик в карму однозначно. Ведь любопытно, а не расспрашивает. Терпит. Ну, я же не садист.

— Надо посмотреть, откуда эти ремонтники приходят. Хочу Бронека здесь оставить. А с такими соседями, он до нашего возвращения весь боезапас израсходует.

— Это правильно, — кивает с самым серьезным видом, словно это она мне задачу поставила, а я отчитываюсь о проделанной работе.

— Жуй быстрее… — ворчу притворно. Никогда не умел разговаривать с девушками. Сперва не до них было, в школе только парни учились. А потом, когда стал постарше и перебрался в собственную комнатку, все общение в основном сводилось к паре фраз: «Пойдем ко мне? Еда есть. Спасибо… еще увидимся». Собственно, со всеми остальными я разговаривал еще меньше. После вторжения и разгрома Сопротивления люди вообще предпочитали помалкивать. Чтобы даже случайно не сболтнуть лишнего и не отправиться в Загон.

Возген молодец. Отоварил от души. Пища не только вкусная но и калорийная. Энергии надолго хватит.

Управились быстро, подметя все до крошки. Потом закинул в инвентарь свою старую одежду, — больше нас здесь ничего не задерживало.

Останки муравьев-ремонтников порадовали шестью сотнями опыта, тридцаткой серебряных кредитов и тремя модификаторами 1-го уровня. Последним я обрадовался больше всего, поскольку не расставался с идеей сделать Птица невидимым.

Тропинку, они к слову, протоптали изрядную. Вечером все сливалось, а сейчас не заметить ее мог только слепой. По ней мы и двинулись. Бронек впереди, я — следом. За спиною Воробушек, а Птиц — в двадцати метрах выше, с заданием сканировать окрестности.

Тропинка, пропетляв между кучами мусора примерно полкилометра, вывела нас к подножью склона, отделявшего окраины города от полигона, соединилась с давно заброшенной, ржавой веткой узкоколейки и уперлась в железные ворота. Ворота серьезные, настоящий шлюз. Грузовик или железнодорожный вагон легко пройдет. Одна створка ворот была не просто сорвана, а валялась неподалеку смятой салфеткой, зато вторая уцелела. Висела на месте, и была лишь немного вмятая. Словно кто-то слишком широкий, протискиваясь внутрь, задел ее боком.

«Подсвети!» — приказал я Птицу.

Дрон опустился ниже, включил фары и завис под верхней кромкой прохода.

Дверь закрывала проход в просторный туннель. И совершенно пустой, насколько хватало света фар. Изнутри веяло железом, бетоном, машинным маслом и опасностью. И если кто-то считает, что у опасности нет запаха, то сильно ошибается. Я чувствовал его не менее явственно, чем амбре гниющего мусора за спиной.

Глава 18

Хватило нескольких шагов и пары минут, пока глаза после солнца привыкали к тьме, проткнутой двумя лучами, чтобы понять, что туннель намного больше, чем даже казалось снаружи, и совершенно не такой пустой. По обеим его сторонам тянулись эстакады, высотою в кузов автомобиля. Так что достаточно было открыть борт, и можно разгружать. А когда, по моей команде, дрон мазнул фарами по стенам, то стало видно и куда именно — примерно через каждые двадцать метров в стены были врезаны двери. Хоть и не такие огромные, как шлюзовые, но тоже достаточно широкие, чтобы в них мог проехать электропогрузчик.

Двери, несмотря на пятна ржавчины и облупившуюся краску, выглядели крепкими и надежными.

— Склад какой-то, — озвучила очевидное Сашка. — Огромный такой. Полгорода упрятать можно. Интересно, что там? Нам же никто не запретит посмотреть? Он же ничей? Мы первые его нашли?

Тут я с ней был солидарен. Как говорится, кто нашел, того и тапочки. Если только охрана не против.

Используя Бронека как лестницу, взобрались на эстакаду. Пыль… Значит, помещение хорошо проветривается.

Подошел к ближайшей двери. Толстая сталь, створки плотно подогнаны, врезной замок. А это о многом говорит. Например, о том, что строителями склада предусматривался вариант с отключением электричества. Как во время глобальных катастроф или войны.

Потрогал дверь. Заперто. И, судя по слою пыли, мы здесь первые за много-много-много лет.

Чёрт! Даже представить не могу, какие сокровища спрятаны за всеми этими дверями.

Ну, гадать нет смысла. Пока не увидишь — не узнаешь.

Отвел в сторону Сашу и хотел уже приказать Бронеку расстрелять замок, как вовремя сообразил, что в закрытом помещении выстрелы поднимут слишком много шума. А ведь такой серьезный складской комплекс по определению не мог оставаться без охраны. И если вспомнить, по сути «безобидных» ремонтников, то встречи с охранниками я бы предпочел избежать.

Так что придется самому. Со вздохом отмечаю, что умудрился расстрелять больше половины зарядов, но еще сто девять выстрелов осталось. Жалко, но другого способа открыть дверь не вижу.

Отхожу на край эстакады, перевожу с импульсной стрельбы в непрерывный луч, прицеливаюсь в замок…

— Пшшш… — непередаваемой вонью дымит сгорающая краска, металл раскаляется до белого, а потом начинает течь. Достаточно… Истратил еще пять зарядов, но на месте замка, в стальной створке зияет дыра размером с кулак. А еще я отчетливо слышу характерный щелчок, открывающегося запора, и плотно прилегающая к косяку дверь отходит на несколько миллиметров.

Можно входить.

Немного выжидаю, держа бластер наготове. Мало ли, вдруг из-за двери сейчас кто-то выскочит, да как начнет шмалять изо всех рук или лап? Но время идет, а тишину подземелья не нарушает ничего, кроме нашего взволнованного дыхания и легкого шума сервоприводов Птица и Бронека.

«Открой!»

Повинуясь мысленному приказу, Бронек вытягивает манипулятор, хватается за скобу ручки и тянет створку на себя.

Медленно, словно не уверенная, что мы имеем право войти, тяжелая дверь с легким скрипом поворачивается и открывается. Увы, за ней еще более непроглядная тьма.

«Вперед» — отдаю приказ Птицу.

Дрон ловко проскальзывает внутрь, держась почти под потолком. Фары скользят по периметру, выхватывая из темноты, кажущиеся бесконечными, ряды стеллажей.

«Включи габариты»

Фары тухнут, вместо них дрон окутывается матовым сиянием диодной цепи. В огромном помещении словно очень слабенькую лампочку зажгли. Но ее света достаточно, чтобы ближайшая тьма уступила место полумраку. И теперь, в радиусе пары десятков метров, я уже могу осмотреть его целиком, а не рваными лоскутами.

Помещение впечатляет. Четыре ряда стеллажей (по середине — сдвоенные) уходят вглубь так далеко, что исчезают во мраке, словно растворяются. Могу лишь примерно прикинуть, что длина этой секции не меньше пятидесяти метров. Высота до потолка метров пять. И везде — на стеллажах и поддонах между ними огромные, в мой рост, пластиковые кубы разного цвета. В основном белые и кремовые, но хватает также и голубых, розовых, желтых, салатовых,