– Так я и есть тот суженый, который должен рассмешить Угрюму Дремучую, то есть вас! – сказал я.

– Подожди, разве я не собственными ушами только что слышала, что ты потомственная ведьма? – удивилась Угрюма. – Мне же это не померещилось? Я, конечно, старая, но не настолько!

– Что вы, что вы! Со слухом у вас все в порядке. Надеюсь, то есть… наверное, то есть… конечно! – совсем запутался и стушевался я, но все же продолжил: – Я и ведьма, и суженый одновременно. И жениться хочу на ведьме.

– Срамота-то какая! До чего дошел этот мир? – сокрушалась Дремучая. – Я так надеялась, что не коснутся нас эти безобразия. Эх, современная молодежь! Живу я тут в своем болоте и новостей не знаю! А в мире революции сексуальные происходят! Уже и однополые браки разрешили. Куда только смотрит его Преосвященство?

– Что? – оторопел я. – Вы все не так поняли. Я мужская ведьма, то есть… я мужчина и ведьма. Тьфу! Я ведьма-мужчина.

Пауза была недолгой, и вскоре я услышал дурацкий сдавленный смешок, который все набирал силу и перешел почти в гомерический хохот. Сначала я обиделся, но после вручения мне «сертификата комика» – из середины болота мне в лоб прилетел перстень с зеленым камнем – я понял, что легко отделался.

– Передай это своей невесте. Она все поймет, – услышал я напутствие, и все стихло.

Я повертел, рассматривая, перстень, положил его в карман и, воодушевленный, отправился делать предложение. Одна мысль огорчала: я так и не увидел Угрюму Дремучую. Она мне понравилась.

* * *

Дядя Гоша с трудом дождался своего «выхода» и, пролетая над озером, выхватил из воды пытающегося отмыться сержанта Колда и унес его на вершину холма. Сержант в лапах дяди Гоши потерял сознание. Что-то часто инопланетяне падают в обморок! Пора бы уже привыкнуть к облику здешних обитателей и к нестандартным ситуациям! Очухавшись и открыв глаза, биолог увидел трехголовое крылатое чудище, которое в шесть глаз с интересом смотрело на него, подперев когтистой лапой среднюю голову.

– Ха-ха-ха! Будет чем полакомиться! Конь – на обед, мо́лодец – на ужин, – театрально продекламировал дядя Гоша. – Хотя что это я? Коня-то нет! Ну, тогда молодец – на обед! Смотри-ка, почти стихи получились. – И, поморщив нос, продолжил: – Только перед обедом тебя стоит помыть!

Сержант был в ступоре. Он снизу вверх смотрел на три драконьи головы и удивлялся, как только природа могла создать такое чудище? Огромная трехголовая летающая ящерица! Да еще и говорящая! Интересно, у нее один мозг или три? Если три, то как ее головы между собой договариваются? А если у нее зачешутся одновременно все три носа, какой из них она почешет первым? Ведь у нее всего две лапы! Разве что… Сержант представил себе эту рептилию, чешущую себе за одним из ушей задней лапой, как щенок, правда большой и страшный.

А тем временем чудище продолжало:

– Теперь твоя реплика! По сценарию ты должен сказать: «Эх ты, поганое чудище! Не уловивши белого лебедя, да кушаешь!»

– А что потом? – со страхом спросил сержант.

– Потом? Потом биться будем, – сказал дядя Гоша. – Я видел, у тебя пукалка есть, огненная. Вот ею и будем… биться. – При этих словах Змей Горыныч «плюнул» вверх одной из своих голов, и с небес свалился жареный гусь.

– Огнемет остался там, – дрожащим голосом сказал биолог, кивнув куда-то за левое плечо, – зато есть вот это!

Сержант выхватил лучевое ружье, и одна из голов Змея Горыныча скатилась к ногам биолога.

Змей Горыныч очень театрально заплакал оставшимися головами:

– Что же ты наделал, мо́лодец? Ой, как мне больно! – Дядя Гоша вырвал из рук биолога ружье и отшвырнул его в сторону. Поднял свою отрезанную голову и стал качать ее на руках, как маленького ребенка. Сержант с интересом, но без жалости, смотрел на Горыныча. Тот поцеловал в лоб свою отрезанную голову по очереди двумя оставшимися головами, вздохнул и отшвырнул ее в сторону. Сержант округлил глаза.

– Да ладно, я тебя прощаю. Удивляешься? – улыбнулся дядя Гоша. – Гляди. Ща новая вырастет.

И действительно, новая, выросшая на месте старой, голова ничем не отличалась от предыдущей.

«Вот это да! – подумал сержант. В нем проснулся биолог-маньяк и вивисектор: – Регенерация! Была бы эта ящерица немного поменьше, была бы отличная «крыса» для опытов». А вслух сказал:

– А еще раз можно? А такое только с головой можно? А если хвост?

– Эка тебя распирает, – сказал дядя Гоша. – Хвост нельзя! Вдруг вырастет другого цвета? Неэстетично! Такое, кстати, тоже бывает. Но ты мне зубы не заговаривай. Сдаешься, что ли? Битва отменяется? Засчитываем тебе техническое поражение?

Сержант Колд не отвечал. Все его мысли были заняты экспериментами. Он уже был готов даже себе что-нибудь отрезать, но не голову, конечно. Его воображение уже рисовало отряды, армии, полчища неубиваемых, самовосстанавливающихся солдат великой армии Его Солнцеподобия, обладающих регенерацией. И себя – почти всемогущим. Но как эти фантазии сделать реальностью? Как заставить это чудище поделиться информацией?

– А в вашем мире все обладают регенерацией? – спросил Колд.

– Это что за зверь такой? – удивился дядя Гоша.

Зря он это спросил. Потому что далее ему пришлось выслушать лекцию на полчаса о скрытых возможностях человеческого организма к восстановлению, которые с помощью его – дяди Гоши – генетического материала можно раскрыть. И он – дядя Гоша – просто обязан послужить на поприще науки, даже если ему там придется сложить голову, вернее, три.

– Наука! Регенерация! Человечество! Это просто лозунги. И, поскольку ты все равно не жилец в этом мире, молодец, а я очень сентиментален, хочу что-нибудь оставить себе на память о нашей встрече. – Дядя Гоша поднял сержанта вверх тормашками и потряс, пытаясь освободить от содержимого все его карманы. В содержимом, высыпавшемся из закромов камуфляжа сержанта, дядя Гоша обнаружил несколько монет с изображением Его Солнцеподобия. – Это подойдет! У меня, видишь ли, хобби. Замечательная вещь – хобби. Не надо ломать голову над подарком. Чего только народ не коллекционирует. Один мой товарищ, леший, коллекционирует сброшенные шкурки бронзовозадых длиннохвостых чешуйчатых грабленосов, а знакомый оборотень коллекционирует правые ботинки своих жертв. А я уже лет двести нумизматикой увлекаюсь. Тут недалеко есть пещерка с моей коллекцией. Как-нибудь продемонстрирую. Но я хочу что-нибудь сделать для тебя. На память о себе. Не увидимся ведь больше.

Дядя Гоша поднял свою отрубленную голову, собрал стекающую кровь в золотой бокал, неизвестно откуда взявшийся, и протянул его биологу.

– Вот он! Драгоценный генетический материал! Кровь дракона! Ведь Змей Горыныч тоже дракон, хоть и трехголовый. Кто выпьет драконьей крови, станет почти бессмертным и почти всемогущим, – торжественно произнес дядя Гоша. – Понравился ты мне, молодец, удалью своей богатырской да разумными речами. – Змей Горыныч иногда сбивался на былинную речь. – Решил я послужить на благо твоей науки. Пей!