– Вы всегда говорили, что считаете меня равным себе. Вы помните? Помните, как говорили, что я не должен ни перед кем смущаться, должен держаться уверенно?

Сиратама смущенно отвела взгляд.

– Да, конечно. Я и сейчас так думаю.

– Но тогда почему же говорите, что и после церемонии совершеннолетия мы спокойно будем встречаться?

Его слова прозвучали неожиданно свирепо, и Сиратама повела плечами. Нельзя сказать, что Кадзуми этого не заметил, но и замолчать его это не заставило.

– Детям такое дозволяется. Если девочка встречается с совершеннолетним мужчиной, ее оправдания выслушают. Но если незамужняя совершеннолетняя барышня встретится с совершеннолетним мужчиной… Это совершенно недопустимо.

– Но ведь, – отчаянно возразила Сиратама, – Тя-но-хана и другие дамы-нёбо постоянно встречают тебя.

– Потому что они не считают меня мужчиной, не считают человеком. Возможно, просто принимают за метлу или другой инструмент.

Он говорил спокойно, но в то же время и как-то резко, и Сиратама ужасно занервничала.

– Да что с тобой такое, Кадзуми?

– Да ничего такого, – холодно ответил тот. – Мне просто жаль, что вы изволили думать обо мне так же, как думают госпожа Тя-но-хана и другие дамы-нёбо.

Сиратама, услышав эти слова, задохнулась. Она впервые поняла, к чему это привело.

– Что, я все-таки не смог стать для вас «таким же человеком»? Жаль.

От этих холодных слов ей захотелось плакать.

– Не надо так говорить. Я просто…

– «Просто» что? Что, даже попав во дворец и став супругой наследника, сможете везде взять меня с собой? Вы так думали? Как любимую куклу?

При этих словах Сиратама уже разозлилась. Она сжала губы и, ни слова не говоря, развернулась в другую сторону, чтобы уйти.

– Что ж. На этом мы расстанемся, – прозвучало ей в спину, и она остановилась. – Будьте счастливы.

Эти слова были сказаны невозможно спокойным, тихим голосом. В этот момент Сиратама поняла, что он не собирается ее останавливать. А она просто капризничала. Она верила, что он позовет ее, задержит. Если подумать, он всегда так делал, он ее избаловал.

А сегодня не станет. И если сейчас она проявит свой нрав, они больше никогда не смогут так встречаться.

Не смогут. Никогда.

И тут она впервые осознала, что все эти «представления ко двору», «становление супругой наследника» означают, что она не сможет больше встречаться с Кадзуми. Сиратама была внезапно потрясена этим совершенно естественным фактом.

– Стой. – Осознав этот факт, она крикнула, еще не успев повернуться. – Стой. Если это в последний раз, подожди.

Она поспешно вернулась к перилам, и Кадзуми, все так же стоявший на месте, удивленно взглянул на нее снизу:

– Госпожа?

– Я хочу посмотреть на твои цветы.

От этой неожиданной просьбы Кадзуми широко раскрыл глаза:

– Мои?

– Да, твои. Ты же говорил.

Кадзуми мечтал в будущем самостоятельно ухаживать за садом. Сейчас для него это, конечно, было невозможно, но он рассказывал, что вместо сада нашел место, где росли дикие полевые цветы, и тщательно ухаживал за ними. Конечно, уход этот не был чем-то особенным, он ведь не сам сажал цветы, и на первый взгляд это был просто цветочный луг. Но Кадзуми убирал сломанные ветки, выпалывал слишком сильную траву и часто хвастался подруге, рассказывая об этих цветах. Их никто не видел – он никого туда еще не водил, но постоянно обещал показать их Сиратаме.

– Пожалуйста. Давай сходим туда. Пожалуйста!

Сиратама чуть не плакала, и Кадзуми заколебался:

– Но ведь…

– Пожалуйста! – Сиратама молитвенно сложила руки. – Если ты мне сейчас откажешь, я ведь никогда в жизни не смогу увидеть твои цветы. Я без сожаления покину Северный дом, но, если не увижу твои цветы, это всегда будет мучить меня. А вот после того, как я их увижу… – Ее губы задрожали. – После этого я больше никогда не буду с тобой встречаться. Ни разу.

Глаза Кадзуми стали шире, будто эти слова пронзили ему сердце. Он весь как-то обмяк, вся сосредоточенность исчезла с его лица, а обычная улыбка вернулась.

– Правда? Что ж, тогда отведу вас, – мягко произнес Кадзуми. – Я приду за вами завтра утром, примерно за полчаса до рассвета. Ждите меня.

* * *

На следующее утро Сиратама, прождавшая Кадзуми всю ночь не смыкая глаз, соскочила с постели, удостоверившись, что под перилами находится какая-то невероятно огромная тень.

– Кадзуми? Это ты?

– Да, госпожа, – приглушенным голосом ответил он, и Сиратама тихонько выскользнула из комнаты.

Кадзуми прикрепил на спину большую корзину – такую, что туда как раз поместился бы человек. Видимо, тень отбрасывала как раз эта корзина. Она была сплетена из лозы глицинии, выглядела жесткой и крепкой, а внутри лежала набитая ватой куртка.

– Прошу, забирайтесь внутрь.

Сиратама сразу сообразила, что от нее требуется, и молча скользнула внутрь. Кадзуми беззвучно взвалил корзину на спину и тихо, чтобы никто не заметил, пошел прочь. Они проскользнули через двор и, прячась за кустарником, миновали сторожа. На какое-то время они даже затаили дыхание. Выйдя с территории Северного дома, Кадзуми наконец опустил корзину на землю.

– Прошу меня простить, я нашел только корзину для хвороста. Вам не было больно?

Сиратама сразу же покачала головой:

– Нет, все хорошо.

В этот предрассветный час воздух освежал и дышать было очень легко. Сиратама, втянув полные легкие холодного воздуха, с силой выдохнула его.

– Дыхание белое!

– И правда!

Они захихикали, и уже нельзя было поверить, что между ними только что царило такое напряжение.

– Сегодня холодно. Закутайтесь как следует в куртку.

Оказывается, на дне их лежало несколько. Кадзуми вытащил одну и заставил Сиратаму ее надеть.

– Спасибо.

– Не за что. Нам надо еще немного пройти, – сказал Кадзуми и снова поднял Сиратаму на спину.

После этого они шли молча, не говоря ни слова, направляясь к полю Кадзуми. Сиратама не переживала по поводу того, что заставила Кадзуми нести ее на спине. Ей было уютно чувствовать тепло его тела через грубо сплетенную корзину и жесткую ткань, и она тихонько опустила веки.

– Госпожа!

Интересно, сколько прошло времени? Сиратама подняла голову, услышав голос Кадзуми:

– Мы на месте?

– Да. Отсюда совсем недалеко, можно дойти пешком. Я поставлю корзину на землю. Оп-па! – С громким возгласом Кадзуми аккуратно опустил корзину с Сиратамой.