Увидев Сакс живой и невредимой, Райм забыл все, что собирался ей высказать.

— Я уже зашла в квартиру. Увидев бомбу за дверью, я поняла, что не успею убежать. Схватив труп той женщины из холодильника, я потащила его на кухню. Я хотела выбросить его из окна, но взрыв застал меня на полпути.

Мел Купер высыпал из пакета добытые Сакс улики. Он внимательно осмотрел сажу и фрагменты бомбы.

— «М-сорок пять». Тротил с качающимся переключателем и взрывателем с задержкой на сорок пять секунд. Переключатель сработал, когда выбивали дверь, от него воспламенился взрыватель. Я вижу остатки графита, значит, это тротил, изготовленный по новейшей технологии. Очень мощный, очень плохой.

— Ублюдок, мать его! — сплюнул Селитто. — Задержка… Подонок хотел, чтобы в квартиру успело набиться как можно больше народу…

— Можно установить происхождение тротила? — спросил Райм.

— Обыкновенный тротил, какого в армии полно. Этот след не приведет нас никуда кроме как…

— Кроме как к тому мерзавцу, что снабдил Танцора этой дрянью, — пробормотал Селитто. — К Филиппу Хансену.

Зазвонил его сотовый телефон, и детектив ответил на вызов. Выслушав, он молча кивнул и уронил голову.

— Спасибо, — наконец произнес он, закрывая телефон.

— Что там? — насторожилась Сакс.

Селитто закрыл глаза.

Райм понял, ему сообщили о состоянии Джерри Бэнкса.

— Лон?

— Звонили насчет Джерри, — открыв глаза, вздохнул Селитто. — Он будет жить. Но ему ампутировали руку. Слишком тяжелые повреждения.

— Только не это, — прошептал Райм. — Можно с ним поговорить?

— Нет, — ответил детектив. — Он спит.

Перед глазами криминалиста мелькнуло лицо молодого полицейского, сказавшего, как это нередко с ним случалось, что-то невпопад и смущенно приглаживающего свой непокорный вихор и потирающего порез от бритвы на гладком розовом подбородке.

— Лон, мне очень жаль…

Детектив покачал головой. Так и сам Райм отмахивался от непрошеного сострадания.

— Сейчас нам надо думать о другом.

— Это верно.

Райм посмотрел на прозрачную клейкую ленту — кляп, которым воспользовался Танцор. На одной стороне виднелись следы губной помады.

Сакс стояла уставившись на улики, но это был не взгляд ученого. Молодая женщина была чем-то обеспокоена.

— Сакс! — окликнул ее Райм.

— Почему он так сделал?

— Заложил бомбу?

Она покачала головой.

— Почему он запихнул эту несчастную в холодильник?

Сакс принялась озадаченно грызть ногти. Только на одном пальце, на мизинце левой руки, ноготь оставался длинным и ухоженным. Остальные были обкусаны. На некоторых темнела запекшаяся кровь.

— Полагаю, — ответил криминалист, — он хотел отвлечь наше внимание — тогда мы бы не заметили бомбу. Труп в холодильнике — это должно было приковать наши взгляды.

— Я имею в виду другое, — сказала Сакс. — Причина смерти Шейлы Горовиц — удушье. Он запихнул ее в холодильник живую. Почему? Он садист?

— Нет, Танцор не садист, — задумчиво произнес Райм. — Он не может себе это позволить. Им движет только одна сила — стремление выполнить работу. У него достаточно воли, чтобы сдерживать остальные желания. Почему он обрек эту женщину на медленную мучительную смерть, когда мог без труда расправиться с ней ножом или веревкой?.. Точно не могу сказать, но, по-моему, для нас в этом может быть что-то хорошее.

— То есть?

— Быть может, Шейла Горовиц была чем-то ему ненавистна, и Танцор решил обречь ее на самую страшную смерть.

— Да, но нам-то что от этого? — спросил Селитто.

— А то, — ответила Сакс, — что Танцор, возможно, начинает терять хладнокровие.

— Совершенно верно, — подтвердил Райм, радуясь тому, что она тоже увидела эту связь.

Но молодая женщина не заметила его одобрительной улыбки. Закрыв глаза, она тряхнула головой, по-видимому, прогоняя жуткую картину, увиденную в квартире. Многие считают криминалистов бесчувственными (сколько раз бывшая жена Райма бросала ему это обвинение?), но в действительности у лучших специалистов при осмотре места преступления сердце обливается кровью от жалости к жертвам. Сакс принадлежала именно к этой категории.

— Сакс, — тихо произнес Райм, — где отпечаток?

Она непонимающе взглянула на него.

— Ты сказала, что нашла отпечаток пальца. Нам необходимо действовать как можно быстрее.

Молодая женщина кивнула.

— Он частичный, — сказала она, протягивая полиэтиленовый пакет.

— А может быть, это отпечаток той несчастной?

— Нет, я уже сняла ее пальчики. Пришлось долго искать кисти ее рук… Но этот отпечаток определенно не ее.

— Мел! — окликнул эксперта Райм.

Купер обработал обрывок скотча специальным составом. После нагревания на нем сразу же выступил крошечный участок отпечатка пальца.

Эксперт покачал головой.

— Не могу поверить, — пробормотал он.

— В чем дело?

— Он вытер скотч. Танцор. Судя по всему, он понял, что прикоснулся к скотчу без перчатки. Уцелел лишь кусочек.

Как и Райм, Купер состоял членом Международной ассоциации идентификации. Эксперты определяли личность по отпечаткам пальцев, ДНК, зубам. Но этот частичный отпечаток как и тот, что сохранился на металлическом выступе бомбы, выходил за рамки их возможностей. Если кто-то и мог классифицировать его, то только самые лучшие специалисты. Но в данном случае и они были бессильны.

— Отсканируй его, распечатай и повесь вон туда, — пробормотал Райм. — На стену.

Том занялся рутинной процедурой. Сделать это было необходимо, но Райм был очень расстроен. Сакс едва не погибла и, как выяснилось, впустую.

Эдмонд Локар, знаменитый французский криминалист, разработал принцип, названный его именем. Он сказал, что при каждом контакте преступника и жертвы происходит обмен уликами. Возможно, микроскопическими, но этот обмен неизбежен. Однако сейчас Райму казалось, что если кто-либо и может опровергнуть принцип Локара, то именно этот призрак, прозванный Танцором у гроба.

Селитто, увидев на лице криминалиста отчаяние, поспешил его успокоить:

— Мы подготовили ловушку в полицейском участке. Если повезет, мы его возьмем.

— Будем надеяться. Везение, черт побери, нам сейчас совсем не помешает.

Закрыв глаза, Райм уронил голову на подголовник. Через некоторое время послышался голос Тома:

— Уже одиннадцать часов. Вам пора в постель.