Ты не жаден и не любишь деньги. Тебе они нужны только как средство – обуться, одеться, помочь матери. Ты равнодушен к роскоши, хотя и не откажешься иметь хорошую вещь, если будет такая возможность. Про твои способности говорить не буду – потому я и сказал про полгода. Другим людям, чтобы пройти такой курс обучения, нужно не менее двух-трех лет. Но у тебя ведь абсолютная память. Тебе достаточно показать один раз, и ты запомнишь навсегда. Дальше лишь отработка движений, ведь память есть и у мышц, не все зависит от мозга. Ну что еще… а ты не задумывался, а может, мне нужен человек, которому я смогу передать свои знания? Свое умение? Кому еще-то передать? Варе? Это не женское дело! Ей совсем другое нужно!

Белокопытов снова замолчал, а я ждал, не пытаясь что-то сказать. Хотя – а что еще говорить? Все сказано. Все расписал. Все узнал. За исключением одного – что умение мне нужно для того, чтобы убивать Тварей. Таких, как он…

– Главное – не приемы. Главное – уметь пользоваться ресурсами организма. Заставить свой энергетический центр работать так, как нужно. Как нужно тебе. Есть один способ, но я не знаю, стоит ли им воспользоваться. Пока… не будем. Ну что же… мой посуду и пошли в зал! Посмотрим, насколько хорошо ты все запоминаешь. Даже интересно. Мне еще не встречались люди с настоящей эйдетической памятью.

* * *

Я тренировался днем, а иногда и ночью. В перерывах между тренировками – поливал огород, собирал овощи, копал картошку, колол дрова, подметал, даже готовил еду.

Как оказалось, Белокопытов очень недурно готовит, он научил меня варить борщ, жарить котлеты, крутить пельмени, приговаривая, что настоящий мужчина должен уметь все – снять часового и напечь вкусные блинчики. И второе – ничуть не менее сложно, чем первое.

Варя ко мне больше не приходила. Я вообще ее не видел – мелькала где-то на горизонте и тут же исчезала, будто пряталась, будто не хотела меня видеть.

А может, и правда – не хотела. Зачем лишний раз вспоминать, что тебя отвергли? И для мужчины-то достаточно болезненно, а уж для женщины, уверенной в себе, красивой – это полная катастрофа. Так и внедрятся в голову мысли, что ты никому не нужная на всем белом свете уродина, от которой мужики бегут как от кикиморы лесной.

Ну… и слава богу, что пряталась. Слово данное – словом, но второй раз я бы уже не выдержал. И полетел бы отсюда к чертовой матери сизой горлицей.

Буквально через две недели я знал все приемы, которые захотел мне показать Белокопытов, и мог повторить их с различной степенью чистоты.

Да, запомнить, как выполняется прием, – это для меня плевое дело. Но чтобы прием выполнялся автоматически, не думая, чтобы не было шероховатостей – на все это определенно нужны не жалкие две недели.

Пару раз ходил к маме. Она была очень рада, расспрашивала, как все у нас там происходит, и оба раза снова заводила свою волынку о внуках, чем вызывала у меня невольную злость и раздражение, которые я подавлял без особого труда. Разве можно сердиться на маму? Ведь она хочет мне добра! Хочет увидеть внуков! Как и все нормальные мамы на всем белом свете.

Помогал я Белокопытову и тренировать телохранителей. Ничего особо сложного – вначале примерно так же, как тогда, в первый раз – предлагалось меня обойти, я вырубал парней, и после этого они как шелковые делали то, что им положено было делать – исправно платили деньги и слушали, что им говорит тренер.

Во время тренировок заметил – Петр Андреевич дает им совсем не то, что мне. Усеченную версию боевого комплекса. Все преподанные им приемы были направлены на то, чтобы ошеломить противника, сбить его с ног, зафиксировать, дать охраняемому объекту покинуть место боестолкновения, тогда как я учился наносить убийственные, страшные удары, не имевшие ничего общего со спортом или благородной работой телохранителей.

Да, именно благородной, потому что нет ничего благороднее, чем защита слабого сильным. По крайней мере, так говорил своим клиентам Белокопытов, возможно – просто набивавший цену себе и своим ученикам.

Он учил меня всему, что знал сам – начиная с рукопашного боя и заканчивая метанием ножей и даже стрельбой из арбалетов. Да, как ни странно, арбалеты совсем не анахронизм, ушедший в прошлое с рыцарской броней и волнистыми мечами-фламбергами. Стальные, маленькие, способные навылет пробить человеческую шею небольшим остроносым «болтом» – арбалеты были серьезным оружием.

И, кстати сказать, – довольно дорогим. Когда Белокопытов назвал мне цену одного из таких «приспособлений», у меня вытаращились глаза – неужели так дорого?! Оказалось, что их делают в каком-то закрытом «почтовом ящике», как называют секретные оборонные предприятия, и добыть эти штуки стоит больших, очень больших денег. Бесшумные, компактные, по мощности едва уступающие легкому пистолету – эти арбалеты были мечтой любого диверсанта. И киллера…

Я не знал, зачем мне вообще нужны эти премудрости – снятие часовых, ползание по стенам а-ля ниндзя, но никогда не возмущался, запоминая, впитывая знания, которые никогда не бывают лишними.

Надо сказать, что стиль боя, который давал Белокопытов, не был похож ни на один стиль канонических японских или китайских единоборств. Да и было ли это стилем? С натяжкой можно назвать это все боевым самбо, которое большей частью утилитарно предназначено для выполнения одной определенной задачи.

Надо тебе ударить, убить человека – делай это так, как тебе удобно, как эффективнее всего! Никаких задранных выше плеча ног, никаких эффектных прыжков и разворотов, как в «крутом» и глупом гонконгском кино! Точно, быстро, эффективно – и только так!

Ноги бьют не выше пояса, руки бьют везде. Все! Аксиома!

Мне, с моей привычкой глушить противника кулаками, пришлось переучиться. Не все удары наносятся грубо, используя кулаки, как кузнечные молоты. Иногда достаточно ткнуть в нужное место, в нужное время, и человек упадет бездыханным, а возможно, и умрет – если не принять нужных мер, не дать ему выпить необходимое лекарство, не реанимировать.

С лекарствами, как оказалось, все было еще интересней. Белокопытов великолепно разбирался в свойствах трав, умел не только лечить, приготавливать из трав отвары, способные помочь не спать сутками напролет, не теряя бодрости, но и умел делать яды, о которых он вскользь упомянул, но рецептов ядов все-таки не дал. Мол, потом, через пару месяцев обучения.

Подошел к концу август, и, как положено всем студентам, я отправился в университет, встретивший меня не очень-то и благосклонно. Само собой – семнадцатилетний выскочка, который хочет казаться умнее всех! Кому может понравиться такой наглец?

Тем более что к нему слишком уж липнут девушки. «Чертов красавчик! Небось педераст – то-то он ни на одну из девчонок даже не смотрит!»

Впрочем, особых наездов не было. Рост у меня приличный, плечи соответствующие, да и выгляжу я не на семнадцать лет – это признают все, кто меня знает. Так что девушки не зря ко мне липнут, и не зря парни меня опасаются.

Вообще-то странно – нет у меня автомобиля, денег – тоже нет, ну какого черта они во мне нашли, эти девицы? Когда рядом шикарно одетые, сорящие деньгами парни, ничуть не думающие, что они будут сегодня есть и пить! Это только в романтических книжках девушки западают на нищих и убогих.