Многие так думали, многие…

Кстати, парни не были Тварями. Обычные крепкие парнюги, накачавшие мяса штангой и тренажерами.

Изобразил, что хочу обежать их справа, по стене, рванулся… и тут же сменил направление – бросился на левый край. Так же неуклюже, прихрамывая!

Парни с хохотком развели руки, ловя незадачливого и наглого «таракана», быстрые, ловкие, несмотря на свои габариты, и тут я их разочаровал.

Молниеносная, сокрушающая двойка!

Потом незащищенные от повреждений руки будут болеть, но сейчас мой правый кулак пушечно пробил в печень и левый – в подбородок!

Высокий мужчина рухнул как подкошенный. Второй среагировал мгновенно – улыбка слетела с его лица, он все понял – и нанес удар, который мог бы снести мне голову. Если бы попал. Но медленно, слишком медленно! Я все-таки мастер спорта международного класса, а это что-то вроде второго или третьего дана! А может, и больше!

Нырок! Могучий прямой правой, плющащий нос! Но парень стоит – крепкий, масса огромная – килограмм сто двадцать, не меньше! Так просто не собьешь!

Добивать не стал. Обошел, как столб, спокойно дотронулся рукой до головы Белокопытова.

– Труп. Вы проиграли! – Я снова сгорбился, захромал к швабре – убогий подметальщик, опасаться которого просто глупо.

И раздался здоровый девичий хохот:

– Ой, не могу! Ха-ха-ха… вот это представление! Толик, ты гений! Ха-ха-ха… Толик, да ты актер, настоящий актер! Ха-ха-ха…

А потом приводили в чувство высокого – Варе пришлось принести нашатырный спирт, ватку.

Вправляли нос коренастому – он смотрел на меня глазами, полными боли и ненависти, и я чувствовал себя не в своей тарелке. А когда он спросил, кто я такой, Белокопытов резко оборвал:

– Это не твое дело. Мой ученик! А вам урок – никогда, слышите, никогда нельзя недооценивать противника! Любой, кто находится близко от объекта, – ваш потенциальный противник, и вы должны его воспринимать как самую страшную, как самую опасную из опасных угрозу! Никогда не расслабляться! Никогда не терять бдительности! Видели, как легко он вас обманул? Что вы увидели – какой-то там уборщик, хромой, кривой, тупой! А то, что он легко нокаутирует одного из вас – вам даже в голову не пришло! Кстати, скажи ему спасибо – он бы и тебя завалил, когда ты стоял, прижав к физиономии руки! Пожалел, я видел! Потому нечего смотреть на него как на врага! Еще раз спасибо ему скажите – за науку!

– Спасибо, Толя, за науку! – гнусаво повторил кряжистый и криво усмехнулся: – А все-таки, кто ты? Где так научился махать руками?

– Я не машу руками. Я мастер спорта международного класса по боксу. А вот вы как раз машете руками, – спокойно бросил я и попросил: – Подвиньтесь, мне мусор нужно подмести. Натрясли тут…

И Варя снова расхохоталась.

* * *

Я лежал в темноте, глядя в невидимый потолок, и думал, думал, думал… Первый мой день, и столько нового! Не просто нового, а категорически или даже катастрофически меняющего мировоззрение! Нелегко принять тот факт, что не все Твари – плохие. И это притом что ты сам, можно сказать – Тварь!

Итак, вывод: самые сильные, умелые Твари подпитываются энергией от Беса. И он не всегда руководит действиями носителя. Вот я, например – разве мной руководит Бес? Разве я совершаю плохие поступки, чтобы покормить своего Беса?

Хмм… тут же вспомнился умирающий Тварь, тут же вспомнились много, очень много одержимых, которых едва не забил до смерти и которых выпил досуха. КУДА девалась та энергия? Энергия Бесов? Как я ее поглотил?

Но нет, это совсем не то. Ведь я выпивал Бесов и до того, как один из них обосновался в моем теле! Потому эти рассуждения несостоятельны. Глупость, а не рассуждения!

У двери послышались тихие шаги, я насторожился. Дверь приоткрылась, и освещенная лунным светом, падающим из окна в коридоре, вошла белая фигура, тихонько шлепая босыми ногами. Я замер.

Прошла к кровати, аккуратно села на краешек. В воздухе запахло чем-то вроде тонких, почти неуловимых духов – похоже, что шампунь. Я уже вдыхал сегодня этот запах…

– Ты спишь? Толя, ты спишь? – едва слышный шепот в тишине. Тихо, очень тихо. Стены дома на удивление толстые, никогда бы не подумал – кирпича в четыре, а может, и больше. Снаружи обычный деревенский дом, внутри – настоящая крепость. И стекла – точно бронированные. Только из гранатомета брать! Зачем, спрашивается, такие стекла, если ты обычный военный пенсионер, подрабатывающий себе на хлеб тренировкой всяких там обормотов?

– Уходи! – отодвинулся, убрал руку, которая легла мне на бедро. – Уходи, сейчас же! (Надо было запереться, болван! Нарочно не запер? Ждал ведь, скотина!)

– Ты папку боишься, да? Да он добрый, не переживай! Ничего не сделает!

– Я сказал – уходи! Сейчас же! Сию минуту! (А то я не выдержу, зараза ты эдакая, и подомну тебя, как подушку!)

– Трус! Ты – трус поганый! – Голос презрителен, в нем нотки разочарования, ярости… надежды? – Не пожалей потом!

– Уходи! – хорошо хоть «петуха» не дал. Знала бы ты, сколько сил потребовалось, чтобы тебя прогнать! Сейчас так бы и впился в твои пухлые губы, содрал с тебя тонкую кружевную рубашку, схватил за упругие бедра и, не обращая внимания на твои стоны, вздохи…

– Уходи!

Резко встала, пошла к двери. Притворила тихо, без стука, хотя ожидал, что грохнет. Перевел дыхание.

Ощущение, будто пять километров пробежал! Да нет, после пяти километров у меня так бы не билась кровь, не ломило бы виски. И уж точно… так бы не приподнялось одеяло.

Господи, да я уже и забыл, когда так хотел женщину! Если честно, не врать себе – я никогда так не хотел женщину!

Ну да – Юлька, мне было с ней очень хорошо. Секса было столько… хоть отбавляй.

Ну да, «сестренки» – веселые, славные, настоящие подружки во всех отношениях! И секс с ними был такой же – веселый, задорный, с выдумкой, – будто собрались трое друзей и придумывают себе какие-то игры!

Почему же сейчас мне так больно и так сладко? В чем отличие?

Ох, нет… неужто я влюбился? Это что, вот так оно и выглядит?! Любовь эта самая?! Да я знаю ее всего ничего! Пару дней! А меня будто поленом по голове!

Кошмар! Это – кошмар. Я не хочу в нее влюбляться! Я не хочу никаких серьезных отношений! И никого, кроме нее, не хочу… проклятие!

Как представлю ее обнаженной, как представлю, что она трепещет в моих руках, – и мне выть хочется! Как волку, во время свадебных игрищ с волчицей!

Спустил ноги с кровати, сел. Посидел минуты две, пошел к двери, ведущей на улицу. Она была заперта, и я немало повозился, отпирая задвижку. Все-таки справился, вышел, сунув ноги в обрезки старых резиновых сапог – извечная обувь селян, которым недосуг обуваться, чтобы пройти к деревянному заведению на огороде либо пожурчать на гряду с календулой, цветком красивым, а еще – помогающим от простуды.