Снабжение племен Аравийского побережья Персидского залива «скорострельным оружием» продолжается, доносил из Багдада коллежский советник Алексей Федорович Круглов (08.04.1901). «Англичане конфискуют оружие только там, где, как, например, в Маскате, оно может быть обращено против них самих». Главными оружейными рынками Персидского залива того времени выступали, по его словам, Кувейт, Бахрейн и «несколько отстоящий от них Линге». Можно с уверенностью констатировать, отмечал он, что существование этих оружейных рынков «не только не вызывает протестов со стороны английских политических агентов, но, наоборот, поощряется ими». И наглядный пример тому — Бахрейн. Оружие на Бахрейн «поступает на английских пароходах». Перегружается на местные парусники и переправляется в Эль-Катар — для передачи шейху Джасиму ибн Тани. Недавно турки изъяли там «20 ящиков ружей Генри Мартини и 50 ящиков патронов». Однако большую часть этой оружейной партии укрыть от турок арабы все же успели. Шейх Джасим, замечает консул, «питает недружелюбные чувства к туркам; и не раз уже имел с ними кровавые столкновения» (45).

Англичане, говорится в донесениях российских дипломатов из Басры, Багдада и Джидды, так строго и зорко оберегавшие свои владения в Прибрежной Аравии от ввоза огнестрельного оружия, «хотя бы то было и безопасное охотничье», в то же самое время «усердно снабжали» им «наиболее беспокойные… провинции в Турецкой Аравии» (46). Регулярно «подпитывали» винтовками лидера катарских племен, шейха Джасима. Поставки усовершенствованных огнестрельных ружий в арабские племена в турецких владениях, прилегавших к Персидскому заливу, находились, как указывалось в депешах наших дипломатов, «под особым покровительством английских консульских властей», и носили «систематический характер» (47).

Согласно сведениям, собранным Лоримером, в период с 1898 по 1905 гг. Катар служил бойким каналом для ввоза оружия в Северный Неджд. Через Доху ежемесячно проходило до 2000 ружий, поступавших из Маската, главного «оружейного депо» Аравии тех лет. Цена ружья в Дохе была на 15 рупий дороже, чем в Маскате. Примерно 75 % попадавшего в Катар оружия доставлялось оттуда на рынки Центральной Аравии, и около 25 % — перепродавалось персам (большей частью — через Бахрейн). В 1906 г. из Катар в Неджд ежемесячно завозили по 1 500 ружий (48).

Переходя от этапа «мирного надвижения на Аравию» к фазе «силового подчинения» себе владений Турции на Аравийском полуострове, Англия, по свидетельствам российских дипломатов, активно использовала в этих целях «родовую ненависть арабов к туркам», умело подогревала антитурецкие настроения арабов и вооружала их (49).

Будучи лишь «формально подчиненными турецкому султану», подчеркивалось в справочных материалах внешнеполитического ведомства России, арабские племена в землях Аравии, подконтрольных Турции, признавали «исключительно своих шейхов»: из рода Аль Сабах в Кувейте, к примеру, Аль Тани в Катаре и Аль На- хайан в Абу-Даби. «Мириться с обстоятельствами турецкого владычества их вынуждало отсутствие единства». Объединению же препятствовали междоусобные распри и «личные счеты шейхов» (50).

Вооружая племена арабов Северо-Восточной Аравии и Хиджаза, Англия, по мнению российских дипломатов, преследовала вполне конкретные цели — «подготавливала бедуинов к восстанию против турецкой власти (51).

В 1903 г. отношения Катара с Османской империей вновь накалились. Причиной тому явилось четко обозначившееся намерение турок претворить в жизнь давнишние планы Порты относительно укрепления турецкой администрации в Катаре путем назначения своих мудиров (глав городов) в Эль-Вакру, Зубару и Хор-эль- ‘Удайд. Прознав об этом и имея в виду воспрепятствовать реализации такой задумки турок, английский политический резидент в Персидском заливе внес на рассмотрение британских властей в Индии предложение, суть которого сводилась к тому, чтобы отправить к побережью Катара канонерку «Сфинкс». И, поставив ее там на дежурство, с обозначением зоны патрулирования вод у Хор-эль-‘Удайда и Зубары, воспрепятствовать высадке турецких официальных лиц в случае их прибытия туда морем.

19 марта 1903 г. английский посол в Константинополе О’Конор получил указание из Лондона довести до сведения турок, что английское правительство не признает претензии Порты, о чем оно уже не раз заявляло, на суверенитет над Катаром. И полагает, что в целях сохранения мира в зоне Персидского залива следовало бы придерживаться сложившегося там статус-кво (52).

С учетом жесткой реакции англичан Константинополь предписал губернатору (вали) Басры (июнь 1903 г.), чтобы тот инструктировал муташаррифа Эль-Хасы о том, что с отправлением мудиров в Катар надлежит повременить. Следует сказать, турецкий чиновник, Абдул Карим-эффенди, отозванный из Эль-Хасы, уже находился тогда в Басре и готов был отправиться оттуда к новому месту службы в Хор-эль-‘Удайд. Приказ о его назначении мудиром Хор-эль-‘Удайда пришлось отменить. И с того самого времени и до высвобождения Катара из-под сюзеренитета Османской империи ни один новый турецкий градоначальник (мудир) туда больше не назначался.

В июле 1903 г. англичане получили информацию о том, что Юсуф Бег-эффенди освобожден от поста мудира Эль-Вакры, и что по распоряжению муташаррифа Эль-Хасы его место занял шейх ‘Абд ал-Рахман, сын шейха Джасима (53).

16 сентября 1903 г. по указанию полковник Кэмбелла в Катар прибыл Джон Гаскин, дабы на месте разобраться в складывавшейся там обстановке. Накануне этой поездки его помощник подготовил ему справку о шейхах Джасиме и Ахмаде, их роли и месте в межплеменной структуре Катара. Шейх Джасим, говорилось в ней, после схлестки с турками при Эль-Ваджбе проживал в небольшом поселении на побережье, что в 12 милях к северу от Эль-Бида’а, в собственном доме, в соседстве с двумя-тремя другими семействами. Перебравшись туда, известил турок о том, что в связи с преклонным возрастом отошел, дескать, от дел. Передал бразды правления брату, шейху Ахмаду. И что по всем вопросам, касающимся Катара, им следует впредь общаться не с ним, а с его братом, что турки и делают, начиная с 1898 г.

Что касается шейха ‘Абд ал-Рахмана, сына шейха Джасима, указывалось в справке, то, согласно тому, что говорит сам шейх Джасим, сына своего управлять Эль-Вакрой, равно как и шейха Ахмада присматривать за Эль-Бида’а, поставил лично он, шейх Джасим, а не турки. И сделал это пять лет тому назад (то есть в 1898 г.) (54).

Англия, сообщал консул Российской империи в Багдаде Алексей Федорович Круглов, внимательно наблюдала за всем происходившим в зоне Персидского залива. Задача похода британского военного судна «Эклипс» с адмиралом Дугласом к побережью Аравии состояла в том, чтобы напомнить арабам Залива о силе королевского флота Англии. Судя по всему, докладывал А. Круглов, англичан очень тревожил факт проникновения в Персидский залив русского капитала. Политическому резиденту, взятому на борт «Эклипса» в Бушире, приказано было «тщательно исследовать дело о пребывании в Куэйте [Кувейте] русских купцов, о приезде коих англичанам тотчас же донес их секретный агент, г-н Бэкли, телеграфист в Фао».

«Прибывающие сюда чиновники англо-индийской службы, — писал А. Круглов, — все, без исключения, русофобы». Будучи напуганными действиями русских, особенно акциями военной дипломатии, предпринятыми кораблями Военно-морского флота России, они «во все глаза глядят» за действиями русских, «видя за каждым из них полки русской армии», готовые вторгнуться в приобретенные ими владения в Индии и в Персидском заливе (55).