— Да.

— Вы говорили, Игорь ими интересовался, — влез Кирилл, — когда приезжал осенью.

— Ну да. Спросил, не выкинули ли мы коробки еще. Я говорю, мол, нет, стоят. Он покивал и сказал, хорошо, пусть еще постоят немного. Вы их не выкидывайте. Я и подумала, что он заедет потом, чтобы забрать их. Может, и заехал бы, да видишь, жизнь как распорядилась…

Тетя Валя мелко перекрестилась, вздохнув.

— Скажите, — сглотнув, начала я, — мы можем эти коробки забрать?

— Отчего нет. Там сейчас Максим живет, сын мой.

— Ему можно позвонить? Мы бы хотели забрать их сегодня, прямо сейчас, если есть возможность.

— Хорошо, я ему позвоню, — поднявшись, тетя Валя покинула кухню. Полина, все это время сидевшая молча и аккуратно таскавшая печенье, вдруг посмотрела на Кирилла и спросила:

— Ты ее любишь, да?

Кирилл вскинул брови, бросив на меня взгляд.

— Обожаю, — авторитетно прошептал он, кивая головой и глядя на Полину.

— Я вижу. Она тебя тоже любит.

Я усмехнулась, покачав головой, но сказать ничего не успела.

— Полинка, не приставай, — вернулась тетя Валя с мобильным телефоном и очками, — сейчас спросим, сможет ли он.

Разговор занял пару минут. Максим оказался дома и согласился встретиться с нами. Допив чай, мы откланялись, горячо поблагодарив хозяйку за теплый прием. Она что-то говорила вслед, приглашала заезжать почаще, я кивала, но мыслями была далеко. Наконец, мы загрузились в машину и отъехали. Кирилл вбил в навигаторе адрес, хотя я помнила, где находится нужная нам улица.

— Значит, ты меня любишь, — насмешливо заметил мне.

— Я этого не говорила.

— Ребенка нельзя обмануть. Он чувствует сердцем.

— В таком случае, у нас обоих большие проблемы.

Кирилл посмеялся и больше к данной теме не возвращался. Вскоре мы выехали на нужную улицу и тормозили возле пятиэтажного дома. Максим почти сразу откликнулся по домофону, и через пару минут мы входили в однокомнатную квартиру. Сыну тети Вали было около тридцати пяти, полноватый блондин с добродушным лицом. Раньше мы частенько сталкивались на лестничной клетке, здоровались, но не общались. Он меня сразу узнал, впрочем, как и я его.

— Ты стала еще краше, — добродушно усмехнулся он, покосившись на Кирилла и протянув ему руку. Я улыбнулась. — Так, значит, решила забрать вещи бабушки? Я как раз думал недавно, что стоит от них избавиться, сколько можно хранить всякий хлам. Так что вы удачно заехали. Заходи в комнату, я их вытащил с антресолей.

Мы прошли в большую комнату, и я увидела две среднего размера коробки, стоящие в углу.

— Пыль стряхнул, так что не запачкаетесь.

— Спасибо, Максим, — ответила я.

— Мать сказала, Игорь погиб, — он ненадолго замолк, — соболезную.

— Спасибо.

Кирилл тем временем, взяв обе коробки, направился к дверям.

— Может, чаю выпьете? — спохватился Максим.

— Нет, спасибо, — ответил Кирилл, — мы спешим, хотим сегодня уехать.

— Понимаю. Тогда счастливого пути.

— Еще раз спасибо, — сказала я, прощаясь и покидая квартиру вслед за Кириллом.

— Мы, правда, поедем домой сегодня? — поинтересовалась в лифте.

— Посмотрим. Для начала надо понять, что в коробках. Но парень пусть считает, что мы едем домой. К чему терзать себя лишними раздумьями?

Я согласилась с его доводами. Еще минут через пятнадцать мы припарковались в очередном дворе и принялись раскрывать коробки. В них оказались бумаги, тетради, квитанции и прочее в том же духе. Кирилл вытащил альбомный лист с нарисованными на нем человечками и вздохнул.

— Чем дальше в лес, тем больше дров. Надеюсь, подсказка твоего брата будет прозрачна, иначе мы рискуем тут застрять.

— Интересно, сколько еще этих подсказок, — заметила я, перебирая квитанции и тщательно их просматривая.

— По мне, так лучше бы их вовсе не было.

— Думаю, мы близки к разгадке.

— Откуда такие мысли?

— Больше никого не осталось.

— Никого из кого?

— Из людей. Сначала были родители, потом бабушка. На этом родственники кончились.

— У твоей бабушки был муж.

— Он умер рано, сразу после рождения папы. Проблемы с сердцем.

— То есть ты считаешь, что в одной из этих коробок ключ?

— Вполне вероятно. Только вопрос к чему.

— Ты знаешь мои предпочтения.

— Да, — усмехнулась я, — поэтому не отлынивай, а то не поделюсь.

Кирилл хмыкнул, мы продолжили рассматривать содержимое. Надо сказать, он перебирал без интереса, мне же, наоборот, хотелось рассмотреть все основательно. Бабушка хранила наши с Игорем школьные альбомы для рисования и некоторые тетрадки, рисунки, поделки, в общем, все наше детство было собрано в одном месте. Нашлись и фотографии в альбомах, а также пакет со старыми фотографиями бабушки и отца, от детства до взрослых лет.

— Игорь, действительно, очень на него похож, — заметила я, взяв одну из фотографий отца.

— А ты похожа на мать. Неудивительно, что твой отец сразу потерял голову.

— Это комплимент?

— Констатация факта. Мы это уже проходили. Смотри, а это что? — Кирилл держал в руках прозрачную папку с бумагами. Быстро вытащив их, стал просматривать.

— Что там?

— Квитанции за внесенную плату в частную клинику.

Нахмурившись, я забрала у него бумаги и стала перебирать. Квитанций было много. Часть из них была оплачена отцом, по крайней мере, значилась его фамилия и инициалы, часть — бабушкой. По годам все совпадало: она продолжила вносить деньги после гибели папы.

— Альтер-медикал. Что это за клиника? — поинтересовался у меня Кирилл, я пожала плечами.

— Никогда о такой не слышала.

— Ладно, узнаем.

Кирилл кому-то позвонил и попросил информацию, я продолжила смотреть бумаги, хотя мыслями была погружена в неведомые квитанции.

— Оплаты проходили раз в год, — заметил Кирилл, положив трубку.

— Думаешь, через них отмывались деньги?

— Сумма, конечно, немаленькая, но масштабы явно не те. Хотя последний взнос очень крупный, в разы больше остальных. Ладно, давай пока отложим этот вопрос и посмотрим, что еще найдется в коробках. Может, твой брат вовсе не эти бумажки имел в виду.

На изучение оставшихся бумаг ушло еще какое-то время, но ничего полезного обнаружить не удалось. Кириллу отзвонились быстро, он выслушал информацию, потом и со мной поделился.