Я повела ладонями от его лопаток вниз по крепкой, завибрировавшей спине и губами потрогала его соски, потерлась о его грудь щекой и спросила:

– А ты нет?

– В тысячу раз больше… – с закрытыми глазами хрипло прошептал он, подхватил меня ниже ягодиц за бедра и, водрузив на себя, спиной по стене съехал в ванну. – О, Жюли… ты… тоже, как и я, давно готова… А я боялся… тебя… изнасиловать…

Душ сыпался на наши лица. Внутри меня все дрожало. Я чувствовала Рене так, как если бы каждое его движение внутри меня было моим собственным, как если бы он был моей частью.

– Насилуй… с тобой… это… это прекрасно!.. – Я схватила его рот губами, его губы с жадным стоном раздвинулись, и его язык тоже вошел в меня, замкнув круг.

Звезды блистали, кометы рассыпали хвосты, планеты сходили с орбит, галактики рушились и возрождались…

– Жюли, – неожиданно весело и буднично сказал он. – Это все, конечно, мне приятно, что ты и стонешь, и рычишь, но уж не когтила бы… Больно все-таки, извини.

– А?… Что?… – Я открыла глаза, но это, как ни странно, нисколько не отразилось на буйстве планет и галактик внутри меня. – Что-то не так?… О боже… – И я содрогнулась от очередной проделки небесных тел у себя внутри. – Рене… что ты делаешь со мной?

– Я с тобой занимаюсь любовью, а вот что делаешь со мной ты? – Он снял с себя мои руки и показал их мне, причем, невзирая ни на что, мои внутренние космические катаклизмы продолжались. – Ну? Что скажешь, тигра?

На своих ногтях я с изумлением увидела кровь.

– Это я… тебя поцарапала?… Ой, Рене, о-ох… Что же это такое?

Он повел бровью и, поцеловав мои запястья, дополнительно лизнул каждое языком.

– Тебе хорошо или плохо?

– О-о-хх-хорошо… очень… о-о-о… – Мои глаза опять закрывались; планеты и кометы безумствовали. – А тебе?… О-о-о…

– Да просто замечательно, особенно когда ты меня не когтишь! Слушай, тигра, помой мне голову. Невозможно, как вся шкура зудит после этого болота!

– Шкура? Зудит? – Я заставила себя открыть глаза, причем безумный космос внутри меня продолжал мощно губить и рождать новые миры. – О-о-о… о чем ты?

– Голову мне помой, говорю! – Он переключил воду и передвинул кран смесителя на себя. – Пожалуйста. А потом я – тебе. Можно?

– А ты… ты что, ничего не чувствуешь? О… о боже…

– Ладно, кайфуй. Я сам справлюсь. – Он подставил голову под кран и стал очень сосредоточенно выпутывать из своего слипшегося от болотной грязи хвоста резинку. – Я думал, тебе интересно будет, потому что у меня волосы длиннее, чем у тебя. Жюли, але! Ты где?

– Здесь… – Я снова сделала над собой усилие и произнесла вполне связно: – Неужели ты… правда… ничего не чувствуешь?

Он вспенивал шампунь на своих волосах и рукой в этой пене мазнул меня по носу.

– Чувствую, тигра! Еще как!

– Но тогда почему…

– Почему это не кончается? – Он с заговорщицким видом передвинул кран на мою голову и стал перебирать под водой мои волосы; мои кометы и планеты активизировались еще сильнее. – Потому. Я так хочу.

– Но как же тогда ты?… Ты сам ведь еще, по-моему, не…

– Ты по поводу моего оргазма? – Он отпихнул кран, налил шампуня на мои волосы, и его руки опять занялись ими, весьма и весьма взбадривая мой и без того безудержный внутренний космос. – Жюли, запомни: оргазм – развлекуха для черни, для людей со вкусом главное общение! Жюли, ну подожди… Дай хоть мыло-то смыть… Жюли…

Он тихо постанывал, и его руки почти не двигались в моих волосах, хотя я всего лишь целовала его грудь, осторожно прихватывая губами горошинки-соски, когда они попадались мне на пути. Потом он за плечи с силой отстранил меня от себя и опять, как того страстно желали мои планеты и галактики, замкнул круг, вместе с жарким дыханием снова отдав свой язык моему рту. Планеты упорядоченно заскользили по своим орбитам, кометы дробно застучали хвостами, ритмично замерцали галактики, Млечный размеренно понесся в бесконечность…

Я перевела дух.

– Еще? – спросил Рене.

– Что?!

– Ну, если ты устала, передохни. – Он смывал пену со своих волос с таким видом, как если бы на свете не существовало более важного занятия. Отжал их, бросил за спину. Переместил кран в мою сторону. Улыбнулся. – Хочешь, чтобы это сделал я? Ладно. – Его руки теперь завозились в моей голове. – Вот и все. Самой страшной грязи больше нет. Сейчас наполним ванну. В воде тебе понравится еще больше. – Он взял с бортика пробку и повернулся, чтобы заткнуть слив.

Галактики во мне безмятежно продолжали свою бурную деятельность, а я разревелась. Безудержно, в голос.

Вода с шумом била о дно. Он обнял меня и прижал к себе.

– Ну наконец-то. Плачь, плачь, Жюли. Ты давно должна была это сделать. Я думал, что ты сможешь быстро расслабиться от секса, а ты смогла только вот когда…

– Это не секс… – Я всхлипнула. – Это не пойми что… К тому же я расцарапала тебе всю спину…

– Ну… – Он поцеловал мою макушку. – Если тебе не понравилось, считай, что это была просто не очень удачная психотерапия. Слезай потихонечку. Я пойду принесу чего-нибудь поесть. Я дико голодный. – Он приподнял мои ноги, чтобы снять меня с себя.

– Нет! – Я вцепилась в его плечи. – Не уходи!

– Жюли, я правда очень хочу есть. Напусти себе пены. Подремли. Погрейся. Я быстро.

– Рене. – Я опустила глаза. – Но ты же еще не…

Он стремительно поцеловал мои губы.

– Ты – чудо! Только, можно, сейчас я буду сверху? – Неожиданно прямо под нами зазвонил телефон. – Извини. – Рене опустил руку за бортик и извлек откуда-то трубку. – Да… Да, Пьеро, у меня. Ради бога, принеси какого-нибудь корму! Ага. Я ж не ел со вчерашнего дня… Ладно. Все потом. – Он отправил трубку обратно. – Ты еще не передумала, Жюли?

Я проснулась оттого, что почувствовала его взгляд. Рене действительно не спал, а, опершись на локоть, смотрел на меня. Лунный свет серебрил его длинные волосы, рассыпавшиеся по подушке. Я потрогала их, улыбнулась и прошептала:

– Призрак, ты очень красивый! Иди ко мне, я целую тысячу лет ждала тебя!

Он поймал мою руку и поцеловал запястье изнутри. Мои галактики тут же взыграли.

– Иди ко мне, – шепотом повторила я. – Возьми меня!

– Жюли, – тоже очень тихо произнес он и приложил мою ладонь к своей щеке. – Мне очень нужно с тобой поговорить.

– Поэтому ты не спишь?

– И поэтому тоже.

– Говори. Я слушаю! Только сначала обними меня.

– Потом, ладно? А то я не смогу. Мне и так очень трудно все это. – Он вздохнул и положил на одеяло мою руку. – Жюли, я теперь больше не могу без тебя. Я не думал, что со мной возможно такое! Но это правда.