весь день. Легион стоял в противоположном конце двора. Король Зибен распорядился поставить стражников на каждом шагу, и Легиону было не обязательно проводить весь день, таскаясь за глупыми девушками. Король вообще относился к нему скорее как к личному советнику, чем к распорядителю выкупных торгов своей племянницы.

Меня тянуло к нему, как мотылька на пламя. К моей погибели. И я смотрела и смотрела на него. Наблюдала, не видя менестрелей с их лютнями, лирами и свирелями. Он был в серой рубашке, носил ножи и меч. Рыцарь из легенд Ночного народа.

Легион остановился возле торговца украшениями из китовой кости, рассматривая гребень в форме зимнего цветка, пока Тор и Халвар глазели на акробатов. В центре гибких тел, развевающихся лент и летящих булав крутился шут-сказитель. Дурак носил позолоченную маску и башмаки с загнутыми носами, на которых звенели серебряные колокольчики. Столпившиеся вокруг гости слушали его похабную песенку о благонравной принцессе далекого севера, которая возлегла с безродным обольстителем.

Негодница милая, не ошибись,

С бесстыдником юным в постель не ложись.

Венец чистоты на затылок ползет,

И дева, что больше не дева, поет:

«Пора предаваться разврату, пока

Скалы не дрогнут и рек берега».

Шут швырял в толпу пригоршни блестящего порошка и танцевал среди пестрой труппы, стараясь все сильнее по мере того, как нарастал смех и аплодисменты.

Я отвернулась.

Где-то за выступающими Легион оставил гребень и посмотрел на меня. Он повторял каждый мой шаг.

Никто не заметил наших брошенных украдкой взглядов.

На хмуром лице Тора отразилось все его страдание. Бедняге было крайне неуютно в такой толпе, и он, казалось, готов был наброситься на любого. Халвар пил, смеялся и наслаждался всеми удовольствиями праздника. Сив и Мэви тоже. Я хищным взглядом посмотрела на серебряное блюдо сушеных фиг, и Мэви с хихиканьем присоединилась. Изучающий взгляд Сив скользил по воротам и наблюдал за сменой патрулей в башнях. Когда я снова подняла глаза, плутоватая улыбка Легиона обещала мне тысячу шалостей и проказ.

Крепостной тронул его за руку, и Легион нехотя отвернулся к нему.

Слуга скрылся из виду. Легион с его небольшим отрядом двинулся к нам, и сердце предательски ускорило бег.

– О, о, Халвар, герр Грей! – совершенно не стесняясь, воскликнула Мэви, протягивая им блюдо с фигами. Сейчас она меньше всего походила на домашнюю крепостную. – Вы должны попробовать.

Легион слегка склонил голову, как будто Мэви тоже была гостьей. Я улыбнулась, греясь в лучах этого уважения. В новых платьях Мэви и Сив выглядели не менее благородно, чем остальные присутствующие.

– Мы бы не стали вам мешать, – пообещал Легион. – Но нас вызывают внутрь, к Квинну Лисандеру.

– Мой отец вымотает из тебя всю душу, даже не вставая с кровати.

– Волнуетесь за меня, Квинна?

– Очень.

Слова тяжелели отголосками бури прошлой ночи. Легион усмехнулся и кивнул на прощание, но, когда мы расходились, кончики наших пальцев встретились и на короткое запретное мгновение переплелись друг с другом. И когда на ночь охранять мою комнату вместо Легиона пришел Халвар, что означало, что у моего переговорщика снова были дела с отцом или королем, я снова и снова прокручивала этот момент у себя в голове, отгоняя разочарование, пока не заснула с улыбкой на губах.

Следующий день был похож на предыдущий. Музыка, представления и выпивка. Мэви уговорила Сив посмотреть, как девочка ростом не выше моего бедра ходит по канату, натянутому между двумя башнями.

Мне не так повезло.

– Квинна, я жажду минуты вашего внимания.

Я даже не пыталась подавить желание заскулить, когда на моем пути вырос герр Гурст и несколько его советников, все с одинаково озабоченными выражениями лиц, как будто скажи они хоть слово, и им немедля отсекут головы.

– Я не могу добиться встречи с вашим вечно занятым распорядителем, а бороться за час вашей аудиенции невероятно утомительно.

– Ничто хорошее не дается легко, герр.

– Может, и так, – обиженно хрюкнул он. – Но прогуляться с вами я хочу.

Он протянул локоть, а его советники обступили нас со всех сторон, отрезая мне путь к отступлению. Оставалось только либо согласиться, либо прямо сказать «нет». Хотя я точно знала, что Легион сдержит слово и не станет выбирать Гурста, отказать ему во время торгов я не имела права.

Я скорчилась и приняла его руку.

Гурст испустил протяжный хриплый вздох и двинулся по двору, медленно рассекая толпу, как лодка – замерзший ручей. Он напустил на себя отвратительно пафосный королевский вид, будто хотел, чтобы все вокруг видели, кто идет с ним под руку.

– Мои владения могут похвастаться огромными…

Я перестала слушать – и дышать – и попыталась сконцентрироваться на ярких цветах и приятных запахах вокруг. Когда мы обошли первый двор, у меня уже болели ноги. Гурст двигался так медленно, что кто-то постоянно наступал мне то на пальцы, то на пятки. Советники бормотали извинения. Гурст ничего не замечал.

На пути ко второму двору, где стояли столики с легкими закусками, меня крепко схватили за руку.

Сердце едва не выпрыгнуло из груди.

– Прошу прощения, герр Гурст, – сказал появившийся из ниоткуда Легион. Золотистые волосы с боков были забраны, открывая лоб, и от этого глаза его сияли ярче, чем обычно. – Квинну Лисандер хочет видеть ее мать.

Гурст запротестовал, но тут же переключился на более насущные вопросы.

– Герр Грей, позвольте мне обсудить…

– И снова прошу прощения, – перебил Легион, уводя меня в сторону. – Меня требует к себе Квинн Лисандер, и мы оба знаем, что я не могу ему отказать.

Мы скрылись за углом и спрятались в узкой нише одной из стен. Из груди рвался смех. Улыбка Легиона тоже стала шире, хоть он и попытался приглушить свое веселье.

– Будь он трижды проклят, я не уверена, что выдержала бы еще хоть минуту с этим человеком. Примите благодарности за мое спасение, герр, – прошептала я. Места в нашем укрытии было так мало, что мы снова стояли рядом – друг напротив друга.

В смеющихся глазах Легиона появился вызов.

– Надеюсь быть вам полезным.

Его руки легли на мою талию, и дыхание перехватило. Он повел их вверх, обводя контур моего тела и дразня, пока я не утратила способность трезво мыслить. Я провела ладонями по его груди и в конце концов обняла его за шею, перебирая его волосы и водя пальцами по коже.

– Я могу закончить на дыбе, – прошептал он в изгиб моей шеи. Нежные поцелуи снова распалили едва поутихшее внутри пламя.

– Тогда мы