— А вот и наша развалюха! — крикнул Томми. — Ладно, профессор, бывайте. Если что, мы с вами не знакомы.

— Первый раз вас вижу, — серьезно ответил профессор. — Я поговорю с ребятами. Ваших имен Саммерс не выдаст, иначе вы будете свидетельствовать против него, но, боюсь, своей головой он до этого не дойдет. Я все улажу.

И вновь мистер Окройд пустился в бега. Джоби и Томми запихнули его в кузов, сами сели впереди и на всех парах помчались вон из Рибсдена. Мистер Окройд понятия не имел, куда они едут, а вид исчезающего вдали города и дороги ничего ему не сказал. Долгий день, потасовка на рынке и спешный отъезд изрядно его утомили, и после первых волнительных минут побега из Рибсдена он постепенно задремал, растянувшись на лавке. Когда машина наконец остановилась и мистер Окройд вышел на улицу, он не имел ни малейшего представления о том, где они и сколько времени провели в пути. Они стояли на длинной деревенской улице, рядом с небольшим постоялым двором. В дверях показался хозяин заведения.

— Жена дома, Джо? — крикнул Томми.

— Ага, недавно чаевничала, — ответил хозяин.

Джоби подмигнул мистеру Окройду здоровым глазом.

— У Томми тут цыпочка, — шепнул он. — Два дня его ждет. Он поехал в Рибсден за мной, а встретил Джима Саммерса. Ну, рассказывай, как было дело.

Мистер Окройд поведал ему о своих приключениях с мистером Саммерсом и дотошным полицейским, а когда закончил, Томми как раз вышел из дома с молоденькой, вульгарно одетой женщиной, которая была на несколько дюймов выше его самого.

— Сколько лет, Джоби! — воскликнула она, махая рукой. — Ну, молодец! Жаль, меня там не было! Грязный боров получил по заслугам. Э-э, да тебе под глаз засветили! Небось примочку надо, а, Томми? Заходите, пропустите по кружке, пока я сделаю примочку.

— Что скажешь, Джоби? — спросил Томми. — Зайдем? Наша старушка и тут обождет.

— Не, я подыщу ей другое местечко, Том. Думаю заночевать прямо в машине. К тому же нам с Джорджем надо подлатать лоток, а то завтра еще работать. До скорого, Томми.

— Ладно, если что — я здесь.

— Садись вперед, Джордж! — сказал Джоби, залезая обратно. Они покатили вниз по улице. — Томми завтра поедет со мной, и гадалка его тоже. Девка она толковая, но весь вечер глядеть, как она сидит у него на коленках, хихикает и дует его пиво, — нет уж, спасибо, мне нервы дороже.

— Твоя правда. Я вообще таких не люблю, — бесстрастно заметил мистер Окройд.

Джоби остановился возле лавки на краю деревни и купил еды. Затем они нашли местечко для ночлега и повторили программу минувшего вечера: осмотрели и привели в порядок лоток и поели. Однако на сей раз Джоби решил сходить на постоялый двор, где жили Томми и его временная невеста. Мистер Окройд не пошел, сославшись на усталость. Он и в самом деле устал, но идти не хотел по другой причине: Томми вернулся, и компания мистера Окройда явно была им ни к чему. Завтра он снова отправится в путь, один-одинешенек. «Не, я лучше залягу, дружище Джоби», — сказал он и взглядом проводил своего приятеля до самой деревни. Возвращения Джоби два часа спустя он не услышал и не увидел — так крепко ему спалось в эту вторую (и, вероятно, последнюю) ночь в доме на колесах, когда лишь три слоя фанеры отделяли его от звезд.

V

— Ну, Джордж, — сказал Джоби наутро, — ты оказал мне огромную услугу. Я бы рад приютить тебя еще, но ты ж все понимаешь. Надеюсь, ты не в обиде. — И он вручил ему какую-то необычайно грязную бумажку, оказавшуюся, к вящему удивлению мистера Окройда, банкнотой в один фунт.

— Как же я ее возьму… — с сомнением протянул он. — Ты меня приютил, накормил, спать уложил, а работа моя столько не стоит.

— Ты лучший малый из Западного Райдинга, какого я знаю. Как там говорят у вас в Йоркшире? Кремень-человек! Давай, Джордж, прячь скорей деньги.

И мистер Окройд сделал, как ему велели: спрятал деньги и даже пробормотал слова благодарности — настоящая пытка для истинного браддерсфордца, который всегда устраивает жизнь так, чтобы по возможности избегать подобных ужасных сцен. Сам мистер Окройд с подозрением относился к каждому, — не считая манерных южан и иже с ними, — кто налево и направо говорил «спасибо» и «пожалуйста», и всерьез опасался, как бы странствия не подорвали его мужскую независимость или не втянули его в какое-нибудь «гнусное дельце».

— Я тебе так скажу, Джордж, — продолжал Джоби, — если не найдешь работы, приезжай на следующей неделе — в четверг, пятницу или субботу — в Ноттингем, на Гусиную ярмарку, и разыщи нас с Томми. Может, я тебе что-нибудь подыщу. Ты ведь у нас мастер на все руки, а, Джордж? С пилой на ты, верно? Ну и все. Запомни: Ноттингем.

— Ладно, если ничего не найду, приеду.

— Вот и славно! Куда теперь, Джордж? Мы можем тебя подвезти, а? Что скажешь?

Мистер Окройд решительно потряс головой:

— Не, вы езжайте своей дорогой, а я пойду своей. И так вам от меня сплошная маета. Куда ведет этот путь?

— Минутку, минутку. — Джоби почесал голову, глянул на дорогу, нахмурился и еще раз почесал голову. — Меня сюда привез Томми, у него тут любимый кабачок, но я и раньше здесь бывал. Где я только не бывал! Всюду, друг, всюду. Сейчас я тебе скажу, Джордж, сейчас скажу. Ага, значит, пойдешь по этой дороге, миль через шесть свернешь налево — там будет Роусли. Большой город, двадцать или тридцать кабаков, есть и хорошие. Один малый по имени Томпсон — Джимми Томпсон — держал там пивную. Раньше боксировал, второй полусредний вес, неплохой удар левой. Запомни: Роусли. У них каждый июль ярмарка — тоже ничего, лучшая в окрестностях. Может, найдешь там работу. Да, загляни в Роусли, Джордж.

Мистер Окройд вынес корзинку и сумку с инструментами из фургона и стал дожидаться Джоби. Утро было в самом разгаре, и все указывало на то, что ясной осенней погоды больше не будет. На рассвете шел дождь, потом немного прояснилось, но все равно было пасмурно и намного холодней, чем вчера. Не лучший день для одиноких странствий; дорога выглядела унылой и безрадостной, будущее не сулило ничего хорошего. «Ну дела», — подумал мистер Окройд.

Наконец Джоби вышел прощаться, неся в руках небольшой сверток.

— Они тебе пригодятся, Джордж, а то до Роусли с голоду помрешь. Это сандвичи — сам приготовил, черт их дери. — Он передал ему сверток. — Если не хочешь, отдай бедным, Джордж, отдай бедным, только, ради Бога, не спорь и не упирайся.

— Ладно, Джоби, не буду, — сказал мистер Окройд, надевая свой старенький плащ и засовывая сандвичи в карман. — Бог даст, свидимся. — После столь проникновенной речи мистеру Окройду все стало нипочем: он так расчувствовался, что даже протянул Джоби руку.

Тот хорошенько ее потряс.

— Ну, Джордж, вот что я тебе скажу. Сто лет не встречал таких славных йоркширцев, как ты. Вообще-то я их недолюбливаю, не ладится у меня с вашим братом.

— Ага, — мрачно проговорил мистер Окройд, — я заметил.