сторона выделила более 800 тысяч марок, которые первоначально поступали в распоряжение Восточно-Карельского комитета, ведавшего делами беженцев в Финляндии[635].

Реальное число людей, бежавших из Карелии, подсчитать сложно, поскольку архивные данные не дают чёткого ответа на этот вопрос. Финляндский исследователь Т. Нюгорд приводит цифру в две тысячи человек, к которой добавляет пять тысяч русских и восемь тысяч ингерманландцев[636]. В исследовании П. Невалайнена говорится о 1600 выходцах из Восточной Карелии, бежавших в Финляндию в 1919 году[637]. Российский историк В. И. Мусаев, ссылаясь на финляндские архивы, приводит данные о двух тысячах беженцев[638]. По сравнению с данными архива Министерства иностранных дел Финляндии эти цифры выглядят заниженными.

В ноябре 1919 года олонецких беженцев пытались привлечь на военную службу русские белые, издав соответствующее распоряжение, согласованное с правительством Финляндии. В извещении генерал-лейтенанта, представителя главнокомандующего Северо-Западным фронтом в Финляндии А. А. Гулевича, адресованном Олонецкому временному правительству, говорилось о призыве на военную службу всех русских подданных в Финляндии, а также высказывалась просьба о предоставлении списка беженцев[639]. В следующем обращении Гулевич потребовал передать уже сформированные части под командование Северо-Западного фронта[640].

Реакция активистов была однозначной: Палосаари и Талвела обратились к правительству Финляндии с заявлением о незаконной мобилизации олончан, поскольку последние являются подданными Олонецкого правительства, которое постановило присоединиться к Финляндии и не подчиняется российским властям[641]. Впрочем, вскоре крушение Северо-Западного фронта сделало эту проблему неактуальной. Следует отметить, что часть беженцев всё-таки попала на военную службу, но не к белогвардейцам, а к финнам. Согласно распоряжению майора Талвелы, после краха Олонецкой экспедиции наиболее боеспособные олончане были направлены в военную школу в Савонлинна[642].

Несмотря на военное поражение похода в Карелии, некоторые активисты и организации пытались сохранить хотя бы часть карельской территории (Поросозеро и Реболы уже вошли в состав Финляндии). Восточно-Карельский исполнительный комитет обратился к министру иностранных дел Холсти с предложением распустить Олонецкое временное правительство и «освобождённые» олонецкие земли передать в ведение комитета[643]. Тем самым изменился бы и юридический статус земель, поскольку Восточно-Карельский комитет являлся официальным представителем правительства Финляндии в Реболах и Поросозере. Однако в условиях изменения внешнеполитического курса Финляндии подобное решение одобрено не было. Также остались без ответа просьбы Палосаари, Талвелы и Олонецкого временного правительства к финским властям о помощи[644]. Так бесславно завершился Олонецкий поход, с одной стороны, ознаменовавшийся присоединением к Финляндии Поросозерской волости, а с другой – повлёкший многочисленные людские жертвы. По различным оценкам, потери Финляндии составили около 400 человек убитыми и 600 ранеными[645]. К сожалению, подобных сведений о погибших в боях с финнами с советской стороны нет. Существует лишь общий список убитых в период гражданской войны и интервенции в Карелии[646].

Глава 8

Карельская трудовая коммуна и Тартуский мир

8.1. Падение белого правительства Северной области

Отвоевавшая Олонецкую Карелию большевистская власть к началу 1920 года начала энергичное продвижение на север, на территорию Карелии Беломорской. Этому способствовало важное обстоятельство – вывод союзных войск с российского Севера осенью 1919 года. Хотя сама эвакуация войск Антанты произошла в сентябре 1919 года, решение о ней было принято ещё весной. Л. Г. Новикова отмечает, что это решение союзные правительства приняли под давлением внутренних проблем и под активным влиянием общественности. С открытием летней навигации эвакуация союзников началась[647].

Летом 1919 года появилась информация о неудачах и отступлении армий Колчака. После того как британское командование в июле объявило об эвакуации союзных войск, правительство Северной области находилось в растерянности[648]. В конце лета оно, однако, было несколько взбодрено известиями о готовившемся походе Юденича на Петроград и о наступлении Деникина. Тем не менее уход в сентябре 1919 года союзников и прекращение союзного снабжения сыграли роковую роль в дальнейшей судьбе правительства и армии. Поначалу Северная армия перешла в наступление, но довольно скоро стало ясно, что ситуация становится для неё угрожающей. Пополнять армию новыми бойцами становилось всё сложнее, и тем более проблематичным являлось её снабжение и обслуживание. Продовольственная нужда привела к полуголодному существованию как бойцов армии, так и местного населения. Расширялись реквизиции, что приводило к ожесточению местных жителей. Наконец, в Северной области углублялся финансовый кризис[649].

Итогом всего вышеописанного стало крушение белого фронта, для чего, по замечанию Л. Новиковой, почти не понадобилось активного вмешательства большевиков. Усугубило ситуацию известие в ноябре 1919 года об отступлении армий Деникина и Юденича. К концу 1919 года в войсках белых крепла уверенность в том, что победа будет за красными, и многократно возросло дезертирство. 3–4 февраля 1920 года началось наступление 6-й Красной армии, что привело к отступлению белых частей и массовым переходам бойцов к красным. Часть руководства областью и армией успела погрузиться на пароход «Козьма Минин», который отчалил от пристани Архангельска 19 февраля. Остатки белой армии в количестве около тысячи человек сдались красным на Мурмане, и только небольшие отряды смогли бежать в Финляндию. 13 марта 1920 года большевистские войска вступили в Мурманск[650].

Накануне крушения Северной области её власти, находясь в паническом состоянии, начали искать возможных союзников, в том числе в Финляндии и среди карел. В. И. Голдин в своей монографии приводит несколько примеров таких переговоров. Так, в начале декабря прошли переговоры начальника штаба Мурманского района полковника Архипова и начальника Генерального штаба финской армии генерала Оскара Энкеля, а также министра иностранных дел Эйно Рудольфа Холсти. Архипов просил пропустить русских добровольцев в Северную область для присоединения к белой армии. «Финские руководители, – пишет Голдин, – обещали пропуск русских военнослужащих в Северную область. Но сложная ситуация в карельском вопросе привела к тому, что после острой борьбы в финском правительстве были приняты в конце декабря решения о запрете проезда русских военнослужащих на Север через Финляндию и отказе от совместного выступления с русскими белогвардейцами против большевиков на олонецкой границе»[651].

Ещё одна попытка правительства Северной области найти союзников сводилась к переговорам с главой Олонецкого временного правительства в декабре 1919 года. Переговоры вёл генерал А. А. Гулевич, который представлял Юденича в Финляндии. «В декабре, – пишет Голдин, – генерал Гулевич встретился с главой Олонецкого временного правительства Г. В. Куттуевым»[652]. Переговоры не кончились ничем, да и трудно было бы предположить другой исход. Наконец, как мы помним, с 12 по 18 февраля велись переговоры прибывшего в Ухту генерала Клюева с ухтинским правительством (см.