href="ch2-692.xhtml#id628" class="a">[692]. Создание Карельского революционного комитета (ревкома) даже не обсуждалось с существовавшими на тот момент в регионе центрами власти: Олонецким губернским исполнительным комитетом, заседавшим в Петрозаводске, и исполнительным комитетом Кемского уезда, которым руководили из Архангельска[693]. Как мы уже упоминали, ревком собирался сделать столицей коммуны Кемь, но здесь его членов встретили настолько прохладно, что им пришлось ночевать в вагоне поезда. Гюллинг сообщал в Президиум ВЦИК, что «Кемский уездный исполком не признаёт власти Карельского ревкома, не даёт продовольствия и помещений для персонала ревкома»[694]. Тем же поездом ревком отбыл в Петрозаводск, где и обосновался. Впрочем, конфликт с властью Кемского уезда и Архангельской губернии на этом не закончился, и до сентября 1920 года Архангельск не признавал вхождение уезда в Карельскую коммуну[695].

Несмотря на переезд в Петрозаводск, власти КТК не сразу достигли взаимопонимания с управлявшим губернией Олонецким губернским исполнительным комитетом (ОГИК). 16 июля 1920 года был сформирован комитет из представителей Карревкома и ОГИК, в задачи которого входило выяснение территориальных вопросов.

Комитет готовил размежевание Олонецкой губернии и КТК, причём в ходе переговоров выяснилось серьёзное противоречие[696]. ОГИК был убеждён, что, если русский по преимуществу Петрозаводск войдёт в состав КТК, сохранить губернию не удастся, и поэтому требовал, чтобы границы КТК строго соответствовали этническим границам расселения карел[697]. Конкретно это выражалось бы в том, что граница между губернией и КТК проходила бы западнее Мурманской железной дороги, а центром коммуны всё же была бы, как и задумывалось, Кемь.

Карревком, по понятным причинам, был против: карельская автономия в результате такого решения была бы отрезана от железной дороги, морского побережья и портов Онежского озера. Главные экономические центры края остались бы в юрисдикции губернии, а наименее развитые регионы получила бы коммуна. Как отмечает А. И. Бутвило, «члены Карельского ревкома понимали, что, получив только лесозаготовительные и частично сельскохозяйственные территории, отрезанные от каких-либо путей сообщения, они не смогут решить одну из главнейших своих задач – обеспечение быстрого экономического развития края»[698]. По мысли Гюллинга, следовало сохранить экономическую цельность Карелии, учитывая устоявшиеся хозяйственные и культурные связи районов, населённых карелами и русскими. Столицей КТК, по мнению Карревкома, нужно было сделать Петрозаводск, и включить в состав коммуны некоторые русские районы, иначе экономика автономии не сможет развиваться[699].

Комитет зашёл в тупик, и тогда вопрос перешёл в компетенцию высших советских органов. 28 июля 1920 года вопрос обсуждался на межведомственном совещании при Наркомате внутренних дел РСФСР, где в целом были одобрены предложенные Карревкомом границы (предлагалось провести восточную границу между КТК и губернией по западному побережью Онежского озера, и далее на Повенец и к озеру Выг). Готовились переговоры с Финляндией, и территориальный проект Карревкома обеспечивал советским властям гораздо более выигрышные переговорные позиции[700]. Подготовленный проект был передан на рассмотрение Совнаркома, где председательствовал Ленин. Присутствовали представители ОГИК и Карревкома; представлявший ревком В. М. Куджиев описал состоявшуюся беседу в своих воспоминаниях[701]. Выступления оппонентов длились по пять минут, после чего СНК одобрил проект Карревкома о границах Коммуны[702].

В состав Коммуны должны были войти Кемский уезд Архангельской губернии и три населённых карелами уезда Олонецкой губернии – Олонецкий, Петрозаводский и часть Повенецкого. Общая площадь Коммуны составляла 115 186 квадратных километров. Всего в составе Коммуны было 43 волости с населением 144 393 человека, из них около 60 % составляли карелы, более 37 % русские, и 0,7 % финны[703]. Административным центром коммуны стал Петрозаводск.

В августе-октябре 1920 года продолжилось обсуждение судьбы русских районов Олонецкой губернии, не вошедших в КТК. Власти Олонецкой губернии и Карревком не могли найти взаимопонимания по вопросу о границах и судьбе не вошедших в КТК территорий. Целый ряд регионов с русским и вепсским населением требовали присоединения к КТК на основании давних тесных связей с вошедшими туда волостями и Петрозаводском[704]. Власти КТК были не готовы брать всех, так как волновались, что будет размыто карельское большинство населения, однако согласились с приёмом части волостей, в частности, остальных волостей Повенецкого уезда, западной части Пудожского уезда, двух волостей (Шелтозерско-Бережной и Ладвинской) Петрозаводского уезда и Луначарской волости Олонецкого уезда, частично населённых вепсами[705]. Гюллинг в конце сентября писал, что «присоединение старой территории к Трудкоммуне не нарушает её национальные признаки, так как… национальный состав Коммуны будет: русских – 84 756, карел и чуди [вепсов. – Прим. авт.] – 108 903»[706].

Вопрос опять поднялся на уровень Москвы, но Наркомат внутренних дел в начале октября пришёл к выводу, что «территориальный вопрос можно оставить в старом положении»[707]. Была образована Олонецкая губерния. Только в 1922 году это решение было изменено, Олонецкая губерния упразднена, и входившие в неё волости разделены между Петроградской и Вологодской губерниями и Карельской трудовой коммуной. Но ещё до этого, после подписания 14 октября Тартуского мирного договора между РСФСР и Финляндией, КТК приобрела две карельские волости, Поросозерскую и Ребольскую, которые отошли к Советской России по его условиям.

8.4. Тартуский мир

Скорое создание КТК и решение московской власти по формированию её границ были обусловлены внешнеполитической необходимостью: близились переговоры с Финляндией в Тарту[708]. В Финляндии поменялось правительство: в середине марта 1920 года был сформирован коалиционный кабинет министров под руководством Рафаэля Эриха. Новое правительство пришло к выводу о необходимости заключения мирного договора с Советской Россией[709].

К этому времени военная деятельность Финляндии в Карелии была практически полностью свёрнута, однако на местах находились активисты, представлявшие общественные организации, правительство и МИД Финляндии. Из них наиболее значимыми фигурами были упоминавшийся ранее уполномоченный правительства в Беломорской Карелии Туомо Туйску и Ханс («Боби») Сивен, исполнявший роль ленсмана в Ребольской волости. Их финансирование осуществлялось из бюджета Финляндии и проходило через МИД[710]. Своих представителей в Карелии имел и Восточно-Карельский комитет, который получал финансовую помощь от правительства.

Сивен пользовался большим доверием со стороны МИДа, и всем должностным лицам было предписано оказывать ему содействие[711]. Он развернул активную деятельность в Поросозере и Реболах и неоднократно на протяжении 1920 года обращался в МИД с просьбой об оказании военной помощи в противостоянии советским войскам[712]. Об угрозе со стороны большевиков говорили и другие представители Финляндии в Карелии[713]. Однако правительство Финляндии выбрало курс мирных переговоров с Советской Россией и не желало ввязываться в новую авантюру.

В то же время Финляндия выделила несколько займов для