«Он мой… Он весь, абсолютно весь мой и только мой!»

Мне так приятно от этой мысли, что неосознанно начинаю о Влада тереться, крепче обнимаю. Чуть позже осмеливаюсь погладить его пресс. Фигура у него — отпад! Я бы его сутками гладила и целовала тоже.

Неожиданно он приоткрывает один глаз, а потом тянет мою руку прямиком к самой главной великанской штуковине! Еще и приговаривает:

— Лизок, ты в следующий раз не стесняйся, сразу берись за нужные места…

Тот же день:

10:00

Юрий Ливанов

Эту ночь я почти не спал. Сначала перелет из Москвы в Краснодар, несколько часов в гостинице, потом долгая дорога в Дивноморское, но оно того стоило, ведь я наконец увижу ее, мою Лизоньку, мой цветочек. Страшно не терпится!

Глеба с Борисом оставляю пока в машине, иду в гостиницу. У ресепшен даже не останавливаюсь, мой путь лежит прямо в кабинет Авзурага. Долго стучу, но того, кажется, нет на месте. Все-таки возвращаюсь к ресепшен.

— Где твой отец? — спрашиваю не здороваясь.

Блондинистая овечка Долли смотрит на меня снизу вверх и тихонько интересуется:

— Вы по какому вопросу?

— По личному! — снова повторяю.

— Эм… Папы Авзурага нет! Он будет послезавтра…

— Послезавтра?! А Улдан или Марисоль здесь?

— Мама Марисоль в ресторане… завтракает… — чуть не заикается после моего рыка девица.

Тут же отворачиваюсь от этой малахольной и иду по коридору налево. Захожу в зал ресторана, он почти пустой. Нахожу Марисоль — она сидит у окна в гордом одиночестве. Как всегда блестит ярче новогодней елки, столько на ней украшений. Без приглашения подсаживаюсь к ней, и ее глаза буквально за секунду круглеют.

— Что вы здесь делаете?!

— Я приехал, чтобы поговорить с Лизой…

Она горько усмехается и тянет надменным тоном:

— О чем вам с ней разговаривать? Один раз уже поговорили, чуть не искалечили…

Не хочу продолжать этот диалог и секунды дольше необходимого.

— Я согласен забрать ее. Я уплачу всю сумму…

— С чего вдруг такие изменения, Юрий Игнатович?

— Была возможность убедиться, что Лизин рассказ может быть правдивым…

— А я говорила! — тут же взвивается она. — Говорила, что еще пожалеете…

— Оставьте эмоции при себе, Марисоль! Я хочу Лизу! И хочу ее немедленно! Свяжитесь с мужем, я готов сделать перевод…

Она только фырчит на мои слова.

— Не надо никакого перевода, и Лизу вы не получите!

— Это не вам решать! — громко хлопаю ладонью по столу. — Как только ваш муж услышит мое предложение…

— Лизы здесь больше нет! — хитро ухмыляется эта стерва. — Мы нашли ей другого жениха…

— Как это? Она же порченная? Или соврали?!

— Она досталась тому, кто ее опоил…

— То есть вы узнали правду? Лизу опоили? — спрашиваю, тяжело дыша.

— Да, опоили… — кивает Марисоль. — И Лизонька не врала, когда утверждала, что не виновата…

От этой информации у меня всё внутри холодеет. Представляю, каково пришлось Лизе всю эту неделю.

— И вы отдали ее насильнику?! Бедная девочка… Это даже для вас слишком!

— А ты белой овечкой не прикидывайся! — друг переходит на «ты» она. — Что, сложно было взять девушку такой, какая есть? Ишь ты, цаца, девственницу ему подавай! Я бы ее ни тому ублюдку не отдала, ни тем более тебе после того, как ты ее избил!

— Там и была-то всего пара оплеух… — морщусь, вспоминая, как попал рукой Лизе в разбитую щеку. — Я поступил необдуманно, импульсивно, признаю… Но я хочу всё исправить, так что помоги мне ее найти!  Скажи, где она теперь? Я заберу ее у того поганца и буду хорошо с ней обращаться! Будет в достатке жить, и любить буду…

— Поздно! Говорила тебе, счастье свое упустишь, и ты упустил! А ее новый жених вроде не так уж плох…

— Это чем он не так уж плох? — тут же возмущаюсь.

— Хотя бы бить ее не будет… А ты жестокий и импульсивный, я в тебе ошибалась, ты не хорош для Лизы, поэтому катись-ка ты обратно в свою Москву!

— Я больше не трону Лизу! Я на самом деле не жестокий…

И тут она кивает кому-то сзади, и мне на спину льется что-то очень горячее.

— Эй? — тут же вскрикиваю и оборачиваюсь, стягиваю пиджак.

За моим стулом стоит маленькая девчонка-подросток с огромными голубыми глазищами. Вылила мне на спину тарелку супа, тварь такая, причем явно нарочно.

— Ах ты! — непроизвольно замахиваюсь, чтобы влепить ей затрещину.

— Только тронь ее! — кричит Марисоль. — Авзураг поставил камеры в ресторане, всё записывают, я запись Улдану отнесу, он тебя за избиение посадит! Ясно?! Не жестокий он, как же…

Краем глаза замечаю, что в зал ресторана выходит целая дюжина молоденьких девчонок, они окружают Марисоль, и я почти сразу понимаю, что это ее приемные дочери. Они смотрят то на нее, то на меня. А она среди них — королева. Царственным жестом тычет на входную дверь и командует:

— Вам здесь не рады, Юрий Игнатович! Уезжайте, никакую информацию о Лизе вы здесь не получите!

Причем так грозно это говорит, словно я должен немедленно ее послушаться. Как будто я могу испугаться женщины… Хотя, глядя на толпу девиц с искаженными ненавистью лицами, должен признать, действительно становится немного не по себе. Но ухожу не поэтому. Понимаю, Марисоль ничего не скажет, но есть в этой семье более сговорчивые люди, Улдан например.

Не знаю, где он живет. Кажется, не здесь, но точно знаю, где работает.

Тот же день:

19:00

Юрий Ливанов

Целый день провел в дороге, но определенно не зря. Буквально взбегаю по ступенькам кафе «Маркиз», чувствую в себе столько энергии, будто сбросил лет двадцать, не меньше.

Поездка к Улдану дорого мне обошлась… Пришлось отвалить кругленькую сумму лишь за информацию о человеке, который заплатил за Лизу калым, а потом оказалось, что Улдан заставил своих людей какое-то время следить за ней, поэтому в курсе, где девушка сейчас работает. Повезло, но за эту информацию также пришлось приплатить.

«Она работает! Он заставил ее работать! Он ее даже не содержит…»

Моя маленькая девочка снова официантка. Когда думаю об этом, мои руки непроизвольно сжимаются в кулаки.

Захожу внутрь. Здесь, в отличие от «Отличной», народу море. Еле нахожу свободный столик в самом углу, озираюсь по сторонам и наконец вижу ее…

Она еще красивее, чем я помню! Как там у классика: