— Элеонор, — заметил Стрэнд, — предпочитает самостоятельно заводить знакомства.

— Я заметил. О, чуть не забыл. Тут мне прислали билеты, на концерты, в балет и на премьеру спектакля. Но я не смогу пойти. Так что передам их вам, с посыльным.

— Вы чересчур балуете нас, — упрекнул его Стрэнд, но в глубине души радостно предвкушал несколько замечательных вечеров, которые предстоит провести им с Лесли.

— Чепуха, Аллен, — ответил Хейзен. — Я буду чувствовать себя виноватым, если билеты пропадут.

— И тем не менее огромное спасибо.

— А если за время моего отсутствия возникнут какие-либо проблемы, звоните Конрою, прямо в офис.

Интересно, подумал Стрэнд, перепала ли Конрою, которому тоже надо было как-то развлекаться, хотя бы пара билетов от босса?

— Да нет, думаю, это не понадобится, — ответил он.

— Это я так, на всякий случай, — сказал Хейзен. — Мало ли что… Ну что ж, будьте здоровы и передайте самые искренние выражения моей любви всей вашей семье.

«Любви…» — подумал Стрэнд, опуская телефонную трубку. Впервые за все время их знакомства он слышал это слово из уст Хейзена. Часть речи. Не более того.

«Мерседес», за рулем которого был Конрой, а на заднем сиденье расположился Хейзен, подкатил к их дому ровно в четыре тридцать. Стрэнд, Лесли, Кэролайн и Джимми уже ждали. Элеонор на следующей неделе собиралась в Грецию, у нее скопилась масса разных дел, и поехать с ними она не смогла.

Джимми взял с собой гитару. Увидев инструмент, Стрэнд было воспротивился, но Джимми сказал, что, когда они были у Хейзена в прошлый раз, хозяин будто бы за ленчем заметил, что слышал самые восторженные отзывы о его игре в баре Бриджгемптона. И что он якобы хочет послушать, как играет на этом инструменте Джеймс.

— Ну ладно. Так и быть, бери, — сдался отец. — Но даже не думай начинать играть, пока тебя не попросят!

Лесли переживала по поводу того, что ей снова пришлось отложить субботние уроки. Но Кэролайн так восторженно восприняла перспективу провести еще один уик-энд у Хейзена, что она сдалась и даже заразилась энтузиазмом дочери. И очень тепло приветствовала Хейзена, который вышел из машины вместе с Конроем, помочь уложить сумки в багажник. День выдался на удивление погожим, по радио обещали, что такая погода продержится еще два дня, и Джимми заявил, что все они по прибытии должны немедленно отправиться на пляж. Потому что ни лучшего времени, ни более приятной компании выбрать просто нельзя.

Они добрались до дома еще засветло. Было по-прежнему очень тепло.

— Обед еще не скоро, — сказал Хейзен. — А потому предлагаю всем окунуться. Пора смыть с себя городскую грязь.

Даже Стрэнд одобрил эту идею — уж очень нелегкий выдался у него сегодня в школе день. Семья знала, как выглядят его ноги, да и Хейзен к этому времени уже должен был догадаться, что его новый друг сложен не как фулбек.[20]Минут через пятнадцать все собрались на пляже. Джимми и Кэролайн тут же с радостным визгом бросились плескаться в волнах. Хейзен вошел в воду с таким видом, точно собрался покорить океан, и чуть позже Лесли со Стрэндом увидели, как он мощно плывет вперед с вполне приличной скоростью. Кэролайн не отставала от адвоката — руки у нее были сильные, и она с легкостью разрезала волны.

Лесли выглядела очень соблазнительно в цельном черном купальнике; стройные, крепкие ноги отсвечивали розовым в лучах заходящего солнца. Нет, она не была полной, как натурщица на рисунке Ренуара, что висел у них в спальне, но Стрэнд, окинув жену одобрительным взором, подумал, что, если б Ренуар был жив, он бы с радостью использовал ее в качестве своей модели. Она нерешительно ступила в воду, затем поднырнула под волну и неспешно и уверенно поплыла туда, где за волнорезом весело плескался Джимми. Стрэнд осторожно двинулся вперед по мокрому песку, чувствуя, как широкие трусы полощутся вокруг тонких ног. Но, погрузившись в воду, вдруг почувствовал себя беспечным и легким. Вода, казалось, сама держала его, и еще он ощущал приятное и прохладное пощипывание на коже. Он поплыл, резко выбрасывая вперед руки, — стилем, который некогда Элеонор назвала самым медленным австралийским кролем.

Солнце уже совсем низко нависало над горизонтом, когда все они наконец вышли из моря, и Стрэнд, покрывшись мурашками, заметил, что и Лесли дрожит, энергично растираясь полотенцем. Они улыбнулись друг другу.

— Знаешь, я чувствую себя лет на десять моложе, — признался Стрэнд.

— Что за роскошь, — согласилась она, стряхивая соленые капли с волос, — дрожать, точно собачонка, от холода в такой жаркий день!..

Когда Стрэнд спустился, оставив жену наверху прихорашиваться к обеду, Хейзен уже находился в гостиной. Сидел в кресле с бокалом в руке. На нем были ярко-красные брюки, рубашка-поло и легкий льняной пиджак. Он предупредил, что на обед приглашены гости, а потому Стрэнд оделся особенно тщательно — в серые брюки и темно-синий блейзер, который захватил по настоянию Лесли, а также повязал галстук.

— Присоединитесь? — Хейзен приподнял бокал.

— Не сейчас, спасибо, — отказался Стрэнд. — Слишком хорошо себя чувствую, чтобы пить.

— Счастливчик, — заметил Хейзен. — Хотя плавание и правда невероятно бодрит. Хорошо, что море сегодня тихое. Так бывает далеко не всегда. Прошлым летом тут утонул один мужчина. Скажите детям, пусть будут поосторожнее. — Он отпил глоток. И вдруг добавил: — Хотел попросить у вас прощения за пьяную сцену, которую я закатил во время вашего прошлого приезда.

— Я уже забыл, — сказал Стрэнд.

— Уверен, это не так, Аллен. — Хейзен не сводил с него пристального взгляда. — Просто у меня был очень тяжелый день. Очень тяжелый… Обещаю, подобное никогда не повторится. — Он взмахнул рукой, словно отгоняя воспоминания той ночи. — Кстати, вчера днем случайно встретил Элеонор. Она говорила вам, что мы посидели и выпили немного?

— Нет. — Значит, вон оно как. Дома ни глотка спиртного, а вечерами не прочь взбодриться. — Нет, она мне ничего не сказала.

Хейзен кивнул.

— Просто голова у нее занята более важными вещами. Неподалеку от моего офиса есть бар, иногда после работы я захожу туда. С ней был молодой человек. Некий мистер Джанелли… — Он сделал многозначительную паузу, точно пытался понять, говорит это имя что-либо Стрэнду или нет.

Стрэнд небрежно заметил:

— Виделся с ним как-то раз. Кстати, в вашем доме.

— Ах, ну да, — кивнул Хейзен. — Он упомянул, что ему понравился мой дом. И они самым любезным образом настояли, чтобы я присел к ним за столик. Мы выпили, и Элеонор немного рассказала о себе.

— В этом возрасте, — заметил Стрэнд, — собственная персона часто является главным предметом разговора. Особенно у молоденьких девушек.