– Да нет…

* * *

– Знаешь, ты правда нравишься моему брату. Я-то вижу, – заявила Кейт.

Мы проговорили почти весь ланч, и я испытала облегчение, когда за кофе Кейт без обиняков перевела разговор на Гранта.

Я улыбнулась и поднесла чашку к губам.

– Мне он тоже нравится, хотя иногда он бывает…

Я замялась, выбирая эпитет поточнее из «трудного», «не вполне понятного» и «резкого», но Кейт договорила за меня:

– Законченным засранцем.

Я усмехнулась.

– Ну, примерно.

Кейт улыбнулась мне с симпатией.

– Он, как бы сказать, избегает женщин. При необходимости Грант появлялся на формальных торжествах со спутницей, но я уже много лет не видела его просто с девушкой. Женщины для него превратились в аксессуар на официальных мероприятиях и в постели, но в эту тему мы углубляться не будем, если ты не хочешь увидеть мой непереваренный ланч на столе… Однако они перестали быть частью жизни Гранта.

Это совпадало с тем, что приоткрыл мне сам Грант: он избегал любого сближения, кроме физического, не допускал женщин в свое сердце. Но я ждала, что Кейт объяснит причину таких изменений.

Я кивнула.

– Да, когда разговор зашел о его прежних связях, он прозрачно намекнул… вернее, не стал скрывать, что с самого начала предупреждал каждую женщину – его не интересуют длительные отношения.

Кейт нахмурилась.

– Но в воскресенье вы казались очень увлеченными друг другом. Я Гранта таким сто лет не видела – от него будто исходило тепло, а не холод. Я смотрела, как вы шли к парковке: он даже взял тебя за руку.

– Он старается. Но если мы делаем шаг вперед, он неизменно отступает.

Кейт вздохнула.

– Ему трудно сближаться с людьми.

Я не знала, можно ли говорить о том, что Грант рассказывал о своем коротком браке, но корни его циничного отношения к женщинам явно уходили туда. Надо понимать, он тогда здорово обжегся и решил вообще не подходить к огню?

– Видимо, так на нем сказался его брак.

– Неужели Грант рассказал тебе о своем браке?!

– Немного. Он упомянул, что у Лили появились проблемы с психикой.

Кейт помолчала, словно взвешивая что-то про себя, и спросила, тщательно подбирая слова:

– А он говорил, чем это кончилось?

– Нет, ограничился общими словами.

Кейт кивнула и снова замолчала. После внутренней борьбы она потянулась через стол и взяла мою руку в свои.

– Мой брат чем-то напоминает устрицу: плотно закрывается и может никогда не открыться. Я надеюсь, ты будешь той, которая сможет достучаться в его раковину. Если он откроется, я тебе клянусь – ты найдешь жемчужину, которая будет только твоей.

* * *

Утром в четверг Грант позвонил с сообщением, что прилетит раньше, чем планировал, и приглашает меня на ужин. Он помнил, что в будни я ложусь спать в восемь, поэтому обещал приехать в ресторан прямо из аэропорта.

Ресторан мы выбрали недалеко от моего дома. Когда я приехала, Грант уже сидел в баре, а рядом стояла молодая женщина в облегающем зеленом платье и о чем-то говорила, придерживая Гранта за спину.

– Привет! Извини, я слегка опоздала, – сказала я, подходя.

Грант встал и поцеловал меня в губы.

– Нет, это самолет раньше прилетел.

Он обнял меня и не опускал руку. Женщина в зеленом стояла, дожидаясь, пока ее представят.

Грант кашлянул.

– Айрленд, это Шеннон, администратор. Раньше она работала в стейкхаусе возле нашего офиса.

Я улыбнулась.

– Рада познакомиться.

Шеннон сверкнула жемчужно-белыми зубами в широкой заученной улыбке, но быстрый взгляд, пробежавшийся по мне вниз-вверх, сказал мне многое. Когда женщина стоит рядом с мужчиной и к ним подходит другая, ее оглядывают с целью либо оценить соперницу, либо понять, к кому ушел мужчина. В случае Шеннон я не была уверена, какая причина из двух верна.

– Взаимно, – ответила она и тронула Гранта за локоть: – Пойду посмотрю, готов ли ваш стол.

Когда Шеннон отошла, Грант зарылся лицом в мои волосы.

– М-м-м, как я соскучился!

– А по-моему, у тебя была компания.

Грант изогнул бровь.

– Уж не ревность ли я слышу?

– У меня есть причина для ревности?

Он покачал головой.

– Ни малейшей. Но не стану скрывать, в свое время у меня с Шеннон было несколько свиданий.

– В твоей квартире?

Грант отвел взгляд.

– Ты вроде изначально не считала меня девственником… Знай я, что Шеннон здесь работает, я бы выбрал другой ресторан. – Он посмотрел мне прямо в глаза: – Я тебя хорошо понимаю. На твоем месте я тоже был бы неприятно поражен.

То, что Грант признавал справедливость моего неудовольствия, исправило мне настроение. Я почувствовала, что действительно веду себя глупо – и у меня, и у Гранта есть прошлое.

– Да ладно, чего там. Я большая девочка.

Вернулась Шеннон и сладко пропела:

– Ваш столик готов.

Пока мы шли по залу ресторана за женщиной, с которой Грант раньше спал, мне пришло в голову, что мы с ним ни разу не заговаривали о прошлом. Мысль о том, что он спал с другими, вызывала во мне настоящую ярость, хотя, строго говоря, он имел на это полное право.

Грант отодвинул мне стул, и когда мы уселись, Шеннон пообещала прислать официанта принять у нас заказы. Я расправила сложенную салфетку, положила на колени.

– Мы ни разу не говорили о том, как встречались с другими.

Грант, поднявший бокал воды, замер, не донеся его до рта.

– Мне казалось, сейчас мы встречаемся только друг с другом?

– Хм. Ну, ладно.

– Мысль о тебе с другим мужчиной лишает меня самообладания.

– Аналогично, – усмехнулась я.

Грант подался ко мне.

– Я рад, что мы завели этот разговор. Я уже знаю, какое мучение быть рядом с тобой и не знать, каково быть в тебе, но ведь есть и вещи похуже. Например, представлять, как тебя трахает другой.

– Выкинь эти мысли из головы! – я засмеялась. – Как прошла твоя поездка?

Грант развернул свою салфетку.

– Продуктивно. Мы покупаем здание на Восточном побережье, будем переводить туда главные офисы наших небольших фирм, раскиданных по городу. Сейчас выгодно покупать.

– Интересно!

– Вот и я так себе сказал, хоть после совершения сделки придется помотаться. Я люблю Нью-Йорк, но летать туда далековато.