– У меня проходят процедуры звезды отечественного и зарубежного кинематографа, политики, актёры. Забота о конфиденциальности и безопасности – это наш приоритет. – Она развела руками. – Просто не могу пройти мимо. Без нашей помощи она останется изуродована навсегда. Хотя, честно признаюсь, и мы сможем сделать очень немногое. Но так она сможет остаться в живых.

– Сейчас на совещании по этой пациентке я услышала, что пострадала ещё какая-то девушка. Ей разбили лицо. Давайте я с ней поговорю, может быть, мы ей тоже помощь окажем.

– Это вас не обременит? – Спросил Малинин. Он уже давно перестал верить в бескорыстие людей.

– Скажем так, я обязана принимать в свою клинику небольшой процент людей с ОМС. Дать такую рекламу я не могу, поэтому помогаю тем, кто действительно нуждается, а не просто хочет увеличить себе грудь или нарастить мышцы на ягодицах. – Улыбнулась женщина.

– О чём беседуете? – Рядом возник Ласточкин.

– Об увеличении ягодичных мышц. – Прицыкнул задумчиво Малинин. – Вот, Иван Гаврилович, добровольный дружинник – Алла Николаевна! Вы могли бы Ивану Гавриловичу ещё раз всё рассказать, а я пойду с криминалистами побеседую. – Он внимательно посмотрел на неё. – И вот ещё. Давайте не будем освещать это событие. Надо подумать, как её по-тихому вывезти. – Малинин помолчал. – Хорошо?

– Конечно. – Согласилась Алла Николаевна. – Вы с нами проедете или на своей машине? – Спросила она.

– На своей. – Кивнул Малинин и пошёл к выходу.

Ласточкин задумчиво почесал бровь и, разведя руками, молча пригласил Аллу Николаевну пройти вперёд.

– Что у вас случилось, Иван Гаврилович? – Спросила женщина.

– Что-то я запамятовал, мы уже общались? – Удивился Ласточкин, вскинув глаза на доктора.

– Я консультировала вас года два назад, – ответила Алла Николаевна, – в лесу нашли девушку, – она запнулась, – точнее, труп. У неё были порезы странные и тогда ваш судмедэксперт просил меня присоединиться к осмотру в морге. Там мы с вами и встречались.

– Какая у вас память хорошая, – покачал головой Ласточкин, – нет, не помню.

На самом деле следователь прекрасно помнил эту даму, но ещё тогда она его почему-то неприятно зацепила. Хотя, как смеялась жена Ивана Гавриловича, ему просто понравилась эта женщина. Алла Николаевна была невысокой, но крепко сбитой, при этом невероятно женственной. Короткая модная стрижка оттеняла возраст, спортивный стиль в одежде выставлял фигуру в выгодном свете. Но Ласточкину она казалась какой-то слащавой, хотя его жена опять же говорила, что он просто не воспринимает женщину как человека, способного заниматься серьёзным бизнесом.

Они молча подошли к палате, и Ласточкин, открыв дверь, вошёл внутрь первый. Лиза сидела на кровати и слушала Данилу, который ей что-то тихо вещал:

– Проснулась уже? – Спросил Иван Гаврилович. – Я не один. С помощниками.

– Проходите. – С трудом проговорила Лиза, показывая на свой рассечённый подбородок.

– Здравствуйте. Меня зовут Алла Николаевна, – сделала шаг вперёд женщина, не дожидаясь пока её представят. – Я слышала о происшествии и предлагаю вам помощь. Я пластический хирург, – она замолчала, – и я, конечно же, не умоляю стараний моих коллег, но у каждого своя специфика. Кто-то должен просто сшить порванное, а кто-то должен сделать как было или лучше. Вы девушка молодая и лицо нужно беречь. Вам ещё замуж выходи́ть. – Мягко улыбнулась Алла Николаевна.

– Я муж! – Вдруг сказал Данила.

Алла Николаевна удивлённо воззрилась на него и помолчав сказала:

– Ах вот как. Не хотела обидеть. Ну всё равно лицо должно быть красивым. Поэтому предлагаю переехать ко мне в клинику. Она здесь недалеко, с Егором Николаевичем я всё согласовала. – Она взглянула на Лизу. – Ну что, едем? Нам пора выдвигаться, а нужно ещё оформить перевод из этой больницы к нам.

Лиза неуверенно пожала плечами и проговорила:

– Вы знаете, я много пережила за последние дни, не уверена, что мне будет спокойно в неизвестном месте.

– Ваш муж может поехать с вами. У нас, кстати, вооружённая охрана. Впрочем, вам решать. Если вы беспокоитесь за деньги, то всё бесплатно. Ваш полис покроет издержки.

– Дело не в деньгах. – Вздохнула девушка. Она поморщилась от боли, встала с кровати и, подойдя к зеркалу, вздохнула. В отражении всё было ещё хуже, чем она предполагала. Низ подбородка был заклеен стерильной повязкой, но из-под неё тонкими штрихами проступал синяк. Вид у Лизы был устрашающий. – Да, вы правы, с этим нужно что-то делать.

Через полчаса, уладив бумажные подробности Лиза с Данилой и Малининым вышли из здания больницы. Следователь пошёл к своей машине, а Данила с Лизой сели в свою. Но когда Данила разворачивался, чтобы выехать вслед за автомобилем, увозившем Юлю, он увидел, что к ним бежит Малинин. Данила затормозил, и Егор, открыв заднюю дверь, прыгнул внутрь.

– Газу! Нельзя их одних отпускать. – Подполковник придвинулся и сел так, чтобы видеть дорогу в просвет между водительским и пассажирским креслом.

– Что случилось? – Данила встроился за «скорой».

– Не завелась. Давно в сервис нужно съездить, но всё времени нет. – Малинин набрал номер и проговорил. – Алло, Андрей Михайлович, здравия желаю. Вы мой отчёт получили?

– Егор, что у вас там творится? – Вместо приветствия ответил Касаткин.

– Фигня какая-то. Я хочу, чтобы вы мне выделили ещё одного следователя. Я хочу работать с Нереем.

– Егор, я не могу сейчас создать группу из-за двух убийств!

– Из-за четырёх убийств и нескольких покушений. Я разрываюсь, при этом у меня ещё воз улик, которые нужно грамотно обработать. А также разрозненные данные. Ещё необходимо людей опросить в Питере, а я отсюда уехать не могу сейчас. Я не прошу больше, хотя бы Нерея!

В трубке повисло молчание и после тяжёлого вздоха Касаткин произнёс:

– Хорошо. Но пока мы это расцениваем, как разовую акцию. И зачем тебе целый следователь? Может, операми обойдёшься?

– Я могу и местными ППСниками вполне обойтись! – Зло бросил Малинин. – Но возни много, а КПД мало! Мне нужен Нерей!

– Чёрт с тобой! – Раздражённо сказал Касаткин. – Считай, я подписал приказ о его переводе.

– Спасибо. – Коротко поблагодарил Малинин и повесил трубку.

Спустя несколько километров неровной дороги, они выехали на широкую гладкую асфальтовую полосу, в конце которой навстречу распахнулись ворота, украшенные ажурными цветами из металла.

– Опять усадьба. – Раздражённо сказал Малинин. – Меня уже тошнит от этих дворцов. Но эти хоть с головой, у них есть охрана и забор.

Охранник пропустил «скорую», но жестом попросил остановиться, следующую за ней машину.

– Здравствуйте, – сказал Данила, – нас Алла Николаевна пригласила.