Ночь в Бристоле: десятки фанатов ломятся в раздевалку. Нетерпеливые охотники за автографами. Один из них громко сказал Джими, чтобы все слышали: «Я думаю, что Эрик Клэптон намного лучше тебя».

Все замирают. Джими разворачивается: «Ну, я тоже думаю, что Эрик играет гораздо лучше меня».

Еще одна ночь, Джими размахивает гитарой вокруг головы, опускает ее, и она врезается в большой барабан Митча. Митч в слезах. Джими закидывается и закидывается. «Ты не должен был! Никакого уважения к моим барабанам!»

Это была чистая правда.

За два дня до окончания декабрьских гастролей в Nottingham Theatre Royal что-то щелкнуло. Гитара безнадежно расстроена, но Джими не замечал этого, ему было все равно.

Джими хихикнул, это было похоже на какую-то личную шутку, только он был в курсе, он и хор голосов в его голове. Лица, которые окружали его в вечном сне, радуги, пещеры, любовь и деньги, ложь и прекрасные люди, только ни один из них не мой, не мой по-настоящему, понимаешь?

Джими хихикал и проделывал все свои фишки: дергал зубами гитарные струны, крутил гитару на шее и играл на ней за спиной – но никак не мог заставить музыку звучать по-настоящему, жить и высекать огонь. На самом деле он и не пытался.

Почти год прошел, как они с Кэти переехали в дом на Монтегю-сквер. А потом вышла Hey Joe, и это был хит – хит! И с тех пор Джими постоянно находился в движении. Не так, как в старые времена, когда он был второсортным музыкантом, на шаг опережая арендную плату, закон, малолетних мамаш, все это дерьмо – на этот раз как крутой чувак. Hey Joe, Purple Haze, The Wind Cries Mary, Are You Experienced – все хиты, брат! Охрененные хиты! Потом Монтерей… прославился в Америке, детка, в стране, где все это возможно… The Fillmore в Сан-Франциско, концерты на Западе, клуб Scene в Нью-Йорке, уход из тура The Monkees за то, что был слишком плохим мальчиком для маленьких девочек, крутой клуб Salvation дома в Нью-Йорке, Вашингтон, а потом обратно в Лос-Анджелес и, представляешь, HOLLYWOOD BOWL?

А после этого – кому какое дело, детка? Лондон, Берлин, Стокгольм, никаких зацикливаний, никаких предрассудков белых женщин и черных мужчин, быть признанным «лучшим музыкантом мира», ночевать в отеле Europa, много хороших чуваков и заводных плохих дамочек, много хороших встреч и поездок, взлетов и падений, лучшая дурь, лучшая киска, много хороших друзей, живущих мечтой с тобой, для тебя, из-за тебя, которые думают, что ты этого не знаешь, когда, на самом деле, ты понимаешь все.

Съемки концерта в Albert Hall неделей позже, величественное выступление для образованных почитателей белого рока. Они впервые пришли послушать этого дикаря и получили что-то еще, что-то большее, Джими зажигал по-особенному, вечер коллекционного шампанского, которое он едва вспомнил через неделю.

Теперь Джими – общественная собственность. Это уже не секрет. Майк и Чес довольно улыбались из-за кулис. Все идет по плану – почти все – прямо как по маслу.

Почти.

Тур по США, февраль-апрель 1968 года. Джими летел коммерческим рейсом из Нью-Йорка в Сан-Франциско, оттуда в Лос-Анджелес, обратно в Сиэтл, Колорадо, Техас, Филадельфию…

24 февраля Axis наконец-то попадает в топ-20 США, но на это ушло шесть недель. Сингл Up From The Skies звучал сухо. Джими было не по себе, ведь он знал, что это не то. Надо было выбрать Little Wing, If 6 Was 9, Spanish Castle Magic. Он говорил всем, что теперь «за пределами синглов», а затем терпел угрозы Майка Джеффри, что ему будет плохо, если он не будет продолжать делать хиты. Все кивают, бормочут, посасывают сигареты, пока он растворяется в своих мыслях.

Через три дня Джими уже в Чикаго, зависает в Hilton и дарит свое время гипсолитейщицам. Эти молодые цыпочки, профессиональные групи, возглавляемые двадцатилетней Синтией Албриттон, она же Синтия Гипсолитейщица, и ее подругой Дайанн, которые делают гипсовые слепки пенисов рок-звезд и называют их «своими буровыми установками».

Используя альгинат – стоматологическую форму – Дайанна, «назначенная литейщица», занимается Джими, в то время как Синтия занята раствором. Когда член Джими был готов, Синтия вылила липкую жидкость в вазу и велела ему опустить туда буровую установку. Затем в предвкушении просит подержать ее там в течение минуты. Дайанна никогда раньше не видела пенис, только на картинках. Синтия достает блокнот и начинает делать заметки. Джими начинает смеяться.

«Мы не были готовы к его размерам», – пишет она. Дарвин новой эры, рисующий Черного Адама. «Нам нужно было погрузить его на всю глубину вазы».

Джими ждет. Никаких проблем. Но когда раствор затвердевает и они вытаскивают его член, некоторые из его лобковых волос остаются в цементной жвачке, и Синтии приходится выдергивать их из гипса по одному. Джими все еще смеется, его эрекция пропадает, но теперь он хочет кончить. Расстроенный, он хватает вазу и вставляет свой член обратно, и начинает трахать ее, как делает это со своей гитарой на сцене. Цыпочки смотрят, стараясь не показывать удивления. Не получается.

Тогда Джерри Стикеллс просовывает голову в дверь, невозмутимо смотрит на эту сцену и говорит: «Просто дай мне знать, когда будешь готов».

Все молчат.

Джими кончает и спрашивает Синтию, что она собирается делать с гипсом. «Я сказала ему, что хочу выставить его на всеобщее обозрение, и он не возражал».

Позже она даст составу номер 0004 и выставит как «Пенис де мило». «Это был волшебный процесс, который длился всего полчаса».

«Я понимаю, почему все хотели переспать с этим парнем, – сказала Памела Де Баррес, групи из Лос-Анджелеса, которая свела Синтию с Джими. – Он играл как всеохватывающий рок-оргазм. От него несло сексом. Когда он играл Foxey Lady, хотелось раздеться, чтобы не отставать от него».

Джими кончил, и девушки направились в комнату Ноэля – он тоже согласился в этом поучаствовать. Но его член не может оставаться твердым, и девушкам приходится практически ввинчивать его в форму. Впрочем, это нормально, потому что Синтия питает слабость к бледнолицым тощим англичанам и помогает ему.

Позже, в разговоре с Памелой, супер-групи хихикают и сравнивают слепки. Мисс Пи, как ее еще иногда называют, тоже питала слабость к лохматым английским рок-принцам, и у нее была связь с Ноэлем, прежде чем он приехал в Чикаго. Она рассказывает Синтии то же, что записала в своем дневнике: «Он поставил меня в сотню разных позиций и вытворял невероятные вещи! Это было похоже на паутину – появилось желание запутаться еще больше. Потом Ноэль сказал: “Это, моя дорогая, и есть то, что называют хороший секс”».

Группа возвращается обратно в Нью-Йорк. Спортивные залы, аудитории, клубы. Дома с флагами. Далее Вашингтон, Массачусетс, Канада…

В Оттаве два концерта в театре Capitol вместимостью 2300 человек. 19 марта Джими пытается встретиться с Джони Митчелл, которая, как оказалось, играет в небольшом заведении недалеко от его отеля. Однажды Джими уже встречался с Джони, в Виллидж, когда они оба еще были неизвестны. Теперь у Джони тоже вышел альбом, и Джими хотел восстановить связь.