Олег помнил, как в этот момент они с женой недоуменно переглянулись. Что за чудак? Уж не сумасшедший ли он?

– Но в чем было прикладное использование вашего открытия?

– Мы пока что лишь изучали воздействие этой энергии на живые организмы, на их клетки. Не секрет, что каждая клетка колеблется в своем диапазоне. Если его изменить, то и работа клетки, и даже она сама может стать совсем иной. Ваш отец говорил мне, что возможности у данного открытия поистине безграничны. Возможно, нам даже удастся вывести человека будущего. Человека, которого искусственным образом сделали способным улавливать тончайшие колебания Вселенной. Слышать ее дыхание!

– И как же?

– Когда происходит облучение, клетки организма начинают перестраиваться в новом, заданном им извне порядке. Но самое удивительное даже не это, а то, что если эти перестроившиеся клетки попадут в организм другого человека, то их колебания способны вызвать ответные колебания в клетках уже следующего организма. Произойдет своего рода заражение и формирование уже нового объекта для исследований.

Борис Леонидович рассказывал о своей работе с таким упоением, что сразу же становилось ясно: перед ними человек крайне увлеченный. Однако сами Олег с Леной отнюдь не были уверены в том, что исследования Бориса Леонидовича и его коллег такое уж благо для человечества.

Поэтому Олег попросил ученого не отвлекаться и продолжить свой рассказ о том, что же ему удалось выяснить, забравшись в дом своего друга.

– Так я и собирался вам объяснить, эти люди были специально нанятыми ворами, которым было поручено изъятие всей научной документации из дома.

– Только из дома? Может, и из лаборатории тоже? Так было бы логичнее.

Борис Леонидович посмотрел на Лену и пояснил:

– Как я вам уже говорил, где-то недели за две до своей смерти ваш отец почувствовал внезапно резкое ухудшение самочувствия. Он даже был помещен для обследования в госпиталь и не мог уже ежедневно являться на работу, однако оставлять свои исследования не хотел. Врачи заявили, что, так как состояние его сосудов крайне плачевное, ему нужно всерьез подумать о том, чтобы снизить рабочую нагрузку. Поэтому ваш отец перевез к себе домой все то, что было необходимо ему для завершения исследований. В день своей смерти он звонил мне, голос у него был радостный. Он сказал, что теперь уверен в правильности наших выкладок. И что, когда я к нему приеду, он мне все покажет. Я тут же начал собираться. Но пока возился, поступил еще один звонок.

На сей раз звонили из госпиталя. И Борис Леонидович помчался прямиком туда.

– К сожалению, помочь вашему отцу не сумели. Врачи сказали, что сосуды буквально рассыпались у них в руках. Невозможно было что-либо скрепить, склеить, соединить. Все было в таком ветхом состоянии, словно у столетнего старца.

Однако тогда Борис Леонидович сделал из слов врачей не совсем правильный вывод.

– Они меня насторожили, но я решил, что ваш отец стал жертвой собственного эксперимента. За месяц до этих событий он признался мне, что хочет попробовать на самом себе возможности открытого им излучения.

– Вы хотите сказать, что отец на себе проверял влияние открытого им излучения?

– Да. И я сперва решил, что болезнь и даже смерть вашего отца – малоизученные последствия оного излучения. Однако уже после похорон, когда я приехал к нему домой и оказалось, что бумаги вашего отца все изъяты какими-то посторонними и явно нечистоплотными людьми, я задумался: а так ли уж был он виноват в своей смерти? Возможно, смерть явилась отнюдь не причиной того эксперимента, который ваш отец проделывал на себе. Возможно, его смерть была следствием влияния на вашего отца откуда-то извне?

Именно эти соображения и заставили Бориса Леонидовича предпринять героический поступок, стоивший ему немалого количества нервных клеток. После короткой перебежки по участку он проник в дом и затаился в нем.

– Когда я оказался в доме, то сразу же постарался попасть наверх, в рабочий кабинет вашего отца.

Но когда Борис Леонидович оказался там, куда так рвался, он пришел в отчаяние. В кабинете было все перевернуто вверх дном, к тому же недоставало множества вещей, ящиков с документами и самого главного – сейфа и компьютера.

Обыскивающие дом люди внушали Борису Леонидовичу теперь куда больший страх. Но он пришел в настоящий ужас после того, как узнал главное, что задумали эти люди.

– Я услышал шаги, поднимающиеся по лестнице, и успел спрятаться в кладовке.

Двое молодчиков оказались в непосредственной близости от места, в котором укрылся трепещущий, словно перепелка, Борис Леонидович. Он понял, что эти люди вернулись в обчищенный ими кабинет ученого явно для того, чтобы осмотреть тут все в последний раз и проверить, не забыли ли они чего-нибудь. И тут между ними состоялся разговор, который вызвал у Бориса Леонидовича полнейшую иллюзию того, что он оказался в каком-то голливудском боевике.

– Ну вроде бы это все? – произнес один из молодчиков, чей голос Борис Леонидович узнал сразу.

Это был тот самый человек, который допрашивал его внизу.

– В доме вы все забрали?

– Да. После нашего ухода можно вызывать бригаду зачистки.

– Отлично.

– Вот только возникла одна проблема.

– Какая же?

– Взгляни.

Борис Леонидович не удержался, он тоже выглянул одним глазком из кладовки, хотя и сознавал, насколько это может быть опасным. Но его отвага принесла свои плоды. Он смог увидеть, что один из грабителей показывает своему боссу фотографию в рамке. Кто изображен на фотографии, Борису Леонидовичу было из его укрытия не видно, а высовываться больше он все же не рискнул, хотя и мучился любопытством изрядно.

К счастью, грабитель фотографией также заинтересовался и спросил у своего подельника:

– Кто это?

– Его дочь.

– У него была дочь? – удивился первый.

– Еще в прежней жизни была. Девочка вместе с матерью осталась в Союзе. Тогда она была еще совсем ребенком.

– Но тут-то она уже взрослая девица, – заметил первый. – И зачем ты мне показываешь эту фотографию?

– Мне звонил Пупс. Вы же велели ему докладывать обо всем, что касается открытия нашего ученого.

– И что?

– Дочь идет у него под номером один.

В разговоре воцарилась длительная пауза, во время которой сам Борис Леонидович даже боялся дышать. Он чувствовал, что разговор двух грабителей подошел к своему кульминационному моменту.

– А жена? – услышал он знакомый голос.

– Жена идет в его записях под номером два. И вот недавно он отважился поставить опыт на самом себе – номере три.

– Это я знаю! – огрызнулся первый. – Эту опасность мы устранили. Но вот жена… дочь… Он с тех пор с ними общался? С ней?