– С кем? С дочерью?

– Да.

– Об этом в записях ничего не сказано.

– Где ты взял эту фотографию?

– Тут. Она стояла на столике возле его кровати.

– Раз у старика была фотография взрослой дочери, значит, он как минимум следил за ней. Я хочу знать, где и каким образом была сделана эта фотография!

– Хорошо.

– И второе… Как только выясните все про эту девчонку и ее мать… Выдвигайтесь к ним.

– Что нам с ними делать?

– Пока что твоя задача – наблюдение. А там… посмотрим. Вероятно, нам придется устранить их точно так же, как мы устранили сам номер три.

– Я все сделаю.

Эта фраза прозвучала до того угрожающе, что душа у Бориса Леонидовича ушла прямо в пятки.

Но злодеям уже не терпелось покинуть место злодеяния.

– Пошли, дольше нам тут оставаться не для чего.

На этом разговор и закончился. Двое заговорщиков ушли. А перепуганный и бледный Борис Леонидович наконец рискнул выглянуть из душной кладовки. Он не верил своим ушам. Все, что он ими услышал, слишком походило на вымысел. Этих людей явно интересовало открытие, сделанное покойным ученым. Интересовало настолько, что они даже решились обыскать весь его дом, забрали научные материалы, но и этого им показалось мало. И теперь они также собирались отыскать дочь и жену покойного. Отыскать и устранить.

– Я даже грешным делом подумал, а не розыгрыш ли это? Настолько все было дико.

Но приключения отважного ученого на этом не закончились. Когда он услышал, что грабители покидают дом, он также услышал знакомый собачий лай и, выглянув в окно, увидел Джонни, который волок в зубах какую-то яркую тряпку.

– Это же моя куртка! – испугался Борис Леонидович.

Видимо, неугомонный Джонни соскучился. Он пролез в подкоп, чтобы найти своего приятеля и отдать ему куртку. Пес выглядел очень гордым самим собой, бежал, помахивая хвостом, и был немало удивлен и озадачен, когда посторонние люди схватили его за ошейник и буквально вырвали у него из пасти куртку.

Борис Леонидович через окошко кладовки увидел, как главный грабитель внимательно осмотрел куртку, а потом извлек из кармана его бумажник. На мгновение лицо злодея омрачилось. А стоящий рядом с ним мужчина что-то сказал, словно предлагая обыскать местность вокруг. Но первый с ним не согласился. Поколебавшись всего несколько секунд, он махнул рукой своим людям, чтобы те отпустили пса и шли за ним к большому черному грузовику, припаркованному у тротуара. Борис Леонидович остался наверху. Он не решался выйти и мог лишь беспомощно наблюдать за тем, как эти люди уходят, унося с собой его куртку, а вместе с ней и все его документы.

– Впрочем, документы вместе с курткой были возвращены мне тем же вечером. Я вышел из дома и обнаружил возле порога аккуратно упакованный сверток, в котором лежали мои вещи.

Кроме вещей, там лежала еще и записка, напечатанная на принтере. В ней было всего одно слово: «Берегись!» Почему-то после его прочтения по спине Бориса Леонидовича пробежал озноб.

Закончив рассказывать свою историю, Борис Леонидович схватил очередную чашку кофе, поставленную перед ним официантом, и жадно выпил ее до дна. На этом прорыв в воспоминаниях Олега закончился. Он вновь вернулся в реальность и почувствовал рядом с собой присутствие Яны.

Девушка издавала встревоженные возгласы, пытаясь привести Олега в чувство. Увидев, что Олег пришел в себя, она обрадовалась:

– Как ты? В порядке?

– Что со мной было?

– Ты упал в обморок.

– Никогда со мной такого не случалось.

– Все когда-нибудь бывает впервые.

Яна помогла Олегу добраться до дивана, где он и устроился с чувством человека, который в полной мере заслужил отдых.

– Я был не в обмороке. Я вспомнил, как зовут того человека, с которым мы должны были встретиться в кафе.

– Это хорошо. И как же его звали?

– Гольдман. Борис Леонидович. Говорили мы с ним по-русски, поэтому я думаю, что он бывший гражданин нашей страны. Но познакомился этот Гольдман с отцом Лены уже в США.

– Сколько ему было лет?

– Не очень старый. На вид ему было лет шестьдесят, может, чуть больше.

Яна тут же ушла в соседнюю комнату. Олег подождал, а потом ему стало любопытно, чем там занимается его подружка? Но соваться к Яне он не осмелился. Вдруг она переодевается? Конечно, он ничего не увидит, но все равно возникнет неловкая ситуация. А уж чего-чего, а быть нахалом Олег точно не хотел. Достаточно и того, что он слеп, словно крот.

Впрочем, Яна вернулась назад спустя несколько минут.

– Я нашла вашего Гольдмана, – произнесла она. – Все правильно. Американский подданный. Скоропостижная смерть, инфаркт, спасти его не удалось. Все произошло в том самом кафе, где мы сегодня побывали.

– Инфаркт? – неуверенно спросил Олег. – Вроде бы ничего странного?

– Если бы не тот факт, что вы с женой в тот день угодили в аварию, может, и ничего. Но авария все меняет.

А то, что Олегу удалось вспомнить, еще больше все меняло. Если смерть отца Лены случилась также от инфаркта, то не одна ли причина спровоцировала две эти смерти? Два старых ученых, две смерти от инфаркта. Одно ДТП. И одно откровенно криминальное убийство. Где между ними связь? На первый взгляд связи нет.

– Думаешь, что аварию подстроили? Как и смерть Гольдмана?

– А ты? Скажи откровенно, разве ты так не думаешь?

Олег кивнул головой.

– У меня тоже есть такие мысли. Но как нам это доказать?

– Завтра первым делом мы разыщем этого Виталю. Можно бы и сегодня к нему наведаться, адрес его я уже нашла, но я что-то очень уж вымоталась.

Олег тоже чувствовал себя утомленным. И еще голодным. Весь день, пока Яна отсутствовала, аппетита у него совершенно не было. Но стоило девушке вновь оказаться с ним рядом, как организм Олега ожил и в первую очередь начал требовать подпитки, да желательно побольше. Пока Яна готовила ужин, Олег снова прилег на диван. В плане кулинарии он был совершенно беспомощен. Незнакомое расположение предметов на кухне у Яны лишало его даже тех скромных кулинарных возможностей, которые у него были.

Лежа на диване, Олег прокручивал в голове события сегодняшнего дня. И неожиданно подумал: а как это Яне удалось найти информацию о Гольдмане? Где она ее искала? И как? В социальных сетях? В принципе такое вполне возможно, редко сейчас встретишь человека, которого не было бы хотя бы в одной социальной сети. Но там вряд ли выкладывалась подробная информация о диагнозе, приведшем обладателя страницы к смерти. Такую информацию могли знать лишь близкие Гольдману люди или полицейские, занимающиеся расследованием обстоятельств его смерти.