– Ладно. Я возьму презерватив.

– Не надо.

– Что – ты на таблетках?

– Нет. Мне хочется непроникающего секса.

– Непроникающего секса? Бля, что еще за непроникающий секс?

– Секс без проникновения, неужели не понятно.

– Какой может быть секс без проникновения?

– Когда делаешь... другие вещи.

– Но так же не бывает. Это как верхом без лошади.

Она заткнула мне рот поцелуем, потом занялась минетом. Очень странное было ощущение, потому что стоило мне открыть глаза, я видел Каз. Некоторое время спустя я заметил, что Каз не смотрит больше на стенку – она повернулась, как на шарнирах, и глядит теперь прямо на меня сощуренными и покрасневшими от гнева глазами. Это настоящий облом – заниматься минетом под таким присмотром, но, к счастью, Фи владела техникой настолько виртуозно, что мне было уже ни до чего, и я скоро кончил ей прямо в рот. Она незамедлительно выплюнула все на пол, что показалось мне грубоватым, и спросила, нет ли у меня жевательной резинки. Кроме смалки я ничего другого не мог ей предложить, так что мы раскурили косяк, чтобы она могла проветрить рот – и это было для меня большим облегчением, потому что все сексуальные вибрации растворились, и я не чувствовал теперь себя обязанным отвечать любезностью на любезность.

– Что с Каз? – спросил я.

Та по-прежнему не отрываясь смотрела на нас, глаза ее покраснели еще больше и горели теперь явно психотической яростью.

– К сожалению, она не может спать сидя. Можно положить ее сюда? Она не займет много места.

– Пожалуйста. Только ты ложись в середину. Не хочу я спать рядом с ней. У нее вид, как у психованной.

– Не волнуйся. Она, наверное, просто устала.

Мы докурили косяк, потом Фи заставила меня отвернуться, раздела Каз и уложила ее в постель.

* * *

Утром меня разбудила доносившаяся из-за стенки ругань.

– Нет, нет, нет. Ни за что, – орал какой-то мужик. – Это совершенно непозволительно. Здесь не бордель. Вы безнравственные люди.

Потом я ясно услышал голос Рэнджа.

– Это мой номер, и я могу делать в нем все, что хочу.

– Но это мой отель, в котором я устанавливаю правила. Вы заказали четыре завтрака в одноместный номер, что уже подозрительно, и несчастный молодой человек был в настоящем шоке, когда увидел, что тут творится. Я обязан в первую очередь думать о моем персонале и вынужден просить вас оставить мой отель.

– У вас есть правила? В них что-нибудь сказано о том, с кем мне спать в одной постели?

– В вашей регистрационной форме написано, что менеджер имеет право выселять нежелательных постояльцев, и именно это я намерен сделать.

Затем я услышал, как у Рэнджа хлопнула дверь, и через секунду раздался стук уже в мою.

– Входи, – крикнул я, решив, что это Рэндж.

В комнату нерешительно заглянул индус в темном костюме.

– Я прошу прошения за беспокойство, сэр, но к моему глубокому сожалению, должен сказать, что из-за неразрешимых проблем с вашим товарищем, я вынужден прервать... – окончание фразы повисло в воздухе, и я увидел, что кровь отлила от его лица. – О, Господи! О, Небо! И этот тоже! – Он повернулся спиной и всю последующую речь произнес, обращаясь к двери. – Трое в одной постели! Я думал, что видел все, но чтобы два английских джентльмена употребили по несколько женщин за одну ночь! Сначала групповик, а теперь трое в одной постели! Нет, это предел всему. Будьте добры оба освободить мой отель в течении получаса. Вы не люди, вы животные. У вас отсутствует мораль.

– Вы не понимаете. Мы не... Это просто... Это просто ее подруга. Мы не могли положить ее на пол.

– Меня не интересуют ваши оправдания. Покиньте мой отель и никогда не приближайтесь к его дверям.

С этими словами он выскочил из номера и хлопнул дверьми.

Следом в комнату ввалился ухмыляющийся Рэндж в сопровождении трех шведок, единственной одеждой которых были трусы и бюстгалтеры.

– Умора, – сказал он. – Первый раз меня выпихивают из отеля.

– Но мы же...

– Ты тоже влип. Через стенку все слышно, уписаться можно “Сначала групповик, потом трое в одной кровати”. Клево.

– Мы не трахались. Просто Каз некуда было положить.

– Какая разница. Все равно это вонючая дыра, а не отель. Как насчет перебраться к этим милым леди в “Лунный Коттедж”? Рядом с пляжем.

– Дай мне, пожалуйста трусы.

Он подобрал с пола одежду, и я натянул под простыней трусы. Потом заметил, что Каз каким-то образом умудрилась проспать все представление, тогда как Фи явно была в шоке – она не отрываясь смотрела на противоположную стену, совсем как Каз.

Я вылез из кровати и легонько похлопал ее по руке.

– Фи? Давай-ка вставать.

– Нет, – сказала она.

– Не понял.

В этот самый момент рот ее раскрылся на всю возможную ширину и она заорала что было сил.

– НЕЕЕЕЕЕЕТ! НЕ МОГУ! Я НЕ МОГУ ВСТАВАТЬ! ЭТО ЛУЧШАЯ КРОВАТЬ В МИРЕ! НЕ МОГУ! НЕ МОГУ! НЕ МОГУ! НЕ МОГУ! НЕЕЕЕЕЕЕТ!

В комнату снова влетел гостиничный менеджер.

– ЧТО ЭТО ЕЩЕ ЗА ВОПЛИ? ВЫ... – Тут он увидел полуодетых шведок и резко повернулся лицом к стене. – О, Господи! Это уже слишком! Я не вынесу. – Он чуть не плакал. – Пожалуйста. Оденьте этих женщин. Я не могу на них смотреть. И эти крики, они просто невыносимы.

– НЕЕЕЕЕЕЕЕТ! Я НЕ УЙДУ! Я НЕ УЙДУ!

– Что подумают другие постояльцы? Вы губите репутацию моего учреждения.

– ЭТО КРОВАТЬ! НАСТОЯЩАЯ КРОВАТЬ! Я ХОЧУ СПАТЬ В НАСТОЯЩЕЙ КРОВАТИ! Я БОЛЬШЕ НЕ ЛЯГУ НА ДЕРЕВЯННЫЕ ДОСКИ! НИКОГДА! НИКОГДА НИКОГДА НИКОГДА! И КОВЕР! Я НЕ МОГУ БЕЗ КОВРА!

– Уберите свою ведьму из моего отеля.

В эту минуту Каз решила проснуться. Она увидела, что творится с Фи, лицо ее перекосилось, и она резко села на кровати, вывылив на всеобщее обозрение груди. Она стала раскачиваться гораздо быстрее, чем обычно, вцепилась руками в волосы и завизжала на невыносимо высоких тонах.

– Дурдом! – закричал менеджер.

– Не волнуйтесь, – сказала одна из шведок. – Девушки немного не в себе. Мы их успокоим и сразу уедем. Не волнуйтесь. – Она положила руку менеджеру на плечо, отчего бедняга аж взвизгнул.

От мучительных усилий не смотреть на величественные сиськи, расположившиеся прямо у его подбородка, физиономия менеджера стала серо-красной, и он резким прыжком вывернулся из ее руки.

– У вас на все двадцать минут, потом я вызываю полицию.

Он промаршировал к выходу, тщательно обогнув по дороге ножку кресла, и со стуком закрыл за собой дверь.