Через несколько секунд я оказалась в конторке предприятия по приему цветного металла. В углу около окна стоял стол, заваленный какими-то бумагами. Компьютера на нем не было, только большой калькулятор. Рядом со столом стоял сейф с табличкой, которую обычно можно встретить на трансформаторных будках. Надпись на этой табличке гласила: «Не влезай, убьет!» Не слишком дружелюбно, надо сказать. Но больше всего меня смутило наличие кожаного диванчика. Он как-то не располагал к сугубо деловым отношениям. Вот на этот диванчик хозяин кабинета меня и усадил. Подвел к нему, надавил на плечи, и я покорно плюхнулась на сиденье. Затем татуированный амбал закрыл дверь на ключ, кому-то позвонил по телефону и сказал, что вагоны заказаны. Потом сделал еще несколько пустяковых звонков. Мне показалось, что он хотел произвести на меня впечатление крутого бизнесмена. Наконец дошла очередь непосредственно до моей скромной персоны.

– Ну что дрожишь? Боишься меня?

– Боюсь, – честно призналась я.

– А ты не бойся, я тебя не съем. Как звать тебя?

– Таня, – ответила я, отгоняя подступившую робость.

– А меня Степан. Так что ты, Таня, там, у забора, делала?

– Мне сказали, что здесь металлолом принимают. – Я таки начала фантазировать.

– Кто сказал?

– Бабушка. Она послала меня узнать, примут ли здесь медные самовары и алюминиевые кастрюли, – сказала я самым невинным тоном.

Степан расхохотался, да так громко и заразительно, что я тоже стала смеяться. Хохот прекратился так же резко, как и начался.

– Самовары, говоришь? А ты смешная! Нет, Танечка, мы здесь кухонную утварь не принимаем. Масштаб не тот. А скажи-ка мне, Танечка, что ты сегодня вечером делаешь?

– Курсы кройки и шитья посещаю, – ответила я, чем снова вызвала взрывную волну смеха.

– Нет, я еще таких забавных девчонок не встречал! Танечка, ты откуда взялась такая? Бабушке она помогает, крестиком вышивает, крючком вяжет. Удивила, честное слово, удивила, – продолжал посмеиваться Степан.

– Чем же я вас так удивила? – Мои губы растянулись в глуповатой притворной улыбке.

– Своей приятной застенчивостью. Несовременная ты какая-то. Будешь со мной дружить, я тебя с головы до ног одену, забудешь ты о своих нитках-иголках. И бабушке я твоей помогать стану, – сказал он, глядя мне в глаза, при этом его рот скривила недобрая усмешка.

Я должна была что-то на это ответить, но моя фантазия снова не хотела себя проявлять. Ситуацию спас телефонный звонок. Степан стал говорить какому-то Владимиру Александровичу про какие-то накладные, оформленные еще со вчерашнего вечера. А я попыталась осмыслить создавшуюся ситуацию: «Все случилось именно так, как мне предсказали гадальные косточки. Воспользовавшись своей внешней привлекательностью и ничем иным, я с равнодушной легкостью разбила сердце Степана. Только что дальше? Как этим воспользоваться для того, чтобы узнать, не общался ли вчера в парке он и его брат с Машей, которая куда-то пропала?» Я не успела принять взвешенное решение относительно того, как мне действовать дальше. Степан отключил мобильник и небрежно бросил телефон на стол.

– Ну, так что? Чем заниматься будем? – недвусмысленно спросил Степан, двигаясь вместе с креслом в мою сторону.

Все, Таня, ты попала! Едва я так подумала, как за окном послышалась залповая пальба глушителя, а затем пронзительный визг тормозов.

– Черт! Иван приехал. Вечно он не вовремя, – пробурчал Степан, отодвинулся от меня, встал и открыл дверь.

«А по-моему, очень даже вовремя», – успела подумать я, прежде чем в кабинет вошел второй брат.

– Это кто такая? – зыркнув на меня, спросил Большой Брат. Иван был несколько выше Степана и выглядел старше на два-три года. – Шлюха, что ли? Не хватало того, чтобы ты их сюда водил.

– Ну, она там это, около наших ворот терлась, ее бабушка с кастрюльками сюда послала, – стал оправдываться Степан.

– Какими еще кастрюльками?

– Алюминиевыми.

– Правда, что ли?

– В натуре.

– Вообще-то она ничего. Такая краля может лишить здравого смысла, – сказал Иван. – Я бы мимо нее тоже не проехал.

– Вот и я подумал, что она ничего. – Степан многозначительно посмотрел на брата, и они оба противненько улыбнулись.

Кто-то сказал, что панический страх – это гремучая смесь инстинкта самосохранения и больного воображения. В тот момент я испытывала нечто подобное. «Таня, ты ведь частный детектив! Что с тобой произошло? Почему ты позволила себе вляпаться в эту идиотскую историю, какая от нее польза расследованию? Неужели ты уверовала в предсказание гадальных двенадцатигранников относительно того, что тебе надо просто воспользоваться своими внешними данными? А дальше, по-твоему, все пойдет как по маслу?» Да, я всегда верю косточкам безоговорочно. Даже указание на аграрный сектор и высоту помогло мне следовать за Машкой буквально по пятам. Значит, и сейчас дело выгорит.

Иван провел рукой по моей щеке, а я с мольбой посмотрела на Степана.

– Нет, братан, мы так не договаривались. Она моя, я же вчера к твоей рыжей не приставал.

Опаньки! Кажется, я не зря завела знакомство с этими парнями. Конечно, рыжеволосые девушки не такая уж большая редкость, но скорее всего речь идет о Барановой.

– Эта симпатичнее и спокойнее, не то что та истеричка. Вечно тебе, Степка, везет с бабами. Может, мне тоже татуировку на видном месте сделать? Ладно, делом заниматься надо. Сейчас машина должна с латунью приехать.

– Разгрузим, насчет вагонов я договорился. А ты где с утра пропадал? Рыженькая, что ли, не отпускала? – Степан игриво подмигнул брату и заржал.

– Нет, я банковскими делами занимался.

– А что за дела? Что-то вчера у тебя таких планов не было.

– Да платежки в банк отвозил. Ты что, забыл, что за аренду платить надо?

Судя по физиономии Степана, он действительно забыл про это. Братья заговорили о своем бизнесе, на какое-то время забыв о моем присутствии. Мне их разговор был малоинтересен. Но тем не менее я к нему прислушивалась, вдруг что-то полезное узнаю. И в то же время лихорадочно соображала, что мне делать дальше. Но Степан решил все за меня.

– Таня, ты пока посиди здесь, полистай журнальчик. – Он бросил мне затертый номер «Плейбоя». – Мы сейчас тут распорядимся, чтобы машину где надо разгрузили, а как машина опорожнится, мы куда-нибудь с тобой поедем. Ладно?

– Ладно, – согласилась я.

Братья вышли на территорию. Я откинула журнал в сторону и первым делом стала обшаривать карманы джинсовой «разгрузки», которую Степан повесил на стул. Кроме сигарет, зажигалки и мелочи, там больше ничего интересного не оказалось. Тогда я полезла в борсетку, которую Иван неосмотрительно оставил на столе. Все время держал, держал в руках, а потом положил на стол и вышел на территорию без нее. Сначала я вынула паспорт, из которого узнала, что Косых Иван Юрьевич родился в семьдесят пятом году, не женат, на воинском учете не стоит, наверное, по причине слабого здоровья, а проживает на улице Кузнечной, дом один, квартира двадцать один.