— Где вы его видели?

— На гребне холма. Я поворачивал на другую сторону долины, ну и глянул мельком на холм.

— Еще кого-нибудь видели?

— Я вам уже сказал.

— Вы видели машину мистера Уэндона?

— Да, ее я видел.

Речь Тодмена становилась угрожающе невнятной и слабой. Вопрос в том, подумал Тримбл, дошел ли он уже до той стадии, когда согласится с чем угодно из чистой усталости. Стремясь опередить время и отчаянно избегая встречаться глазами с сестрой, он задал еще один наводящий вопрос:

— И мистер Уэндон был в машине?

— Нет, его там не было. — Ответ вышел слабый, но вполне решительный.

— Откуда вы знаете?

— Потому что посмотрел, — сказал Тодмен с новым спазмом капризной энергии. — Хотел спросить про его счетец, достаточно ведь долго ждал оплаты. Машина была на стоянке, под деревьями. Ни следов Уэндона. Ни следа. Ни сигнала. Как у того чертова мотоциклиста. Он сигнала не подавал. Все они одинаковы, педальные... моторные велосипеды, моторные... Никаких сигналов. Спросите миссис Порфир, что я сделал с ее велосипедом. Она...

— Довольно, — твердо сказал сестра.

— Куда теперь? — спросил сержант Брум, когда автомобиль суперинтенданта свернул на объездную дорогу, которая, огибая узкие улочки Маркгемптона, вела на север, в долину Диддер.

— В отель «У тиса», — коротко ответил Тримбл.

Это были первые слова, произнесенные им с тех пор, как они вышли из больницы.

Хамфри Пурпура они нашли в шезлонге на лужайке позади гостиницы, под большим буком. Изо рта у него торчала неизменная сигара, он читал «Файнэншл таймс». Когда детективы подошли, он не встал, но кивнул на дружелюбный и чуть покровительственный лад поверх газеты, которую не потрудился опустить.

— Мистер Пурпур, — начал Тримбл, — вы не против ответить еще на несколько вопросов в связи с тем, о чем мы говорили вчера?

— Ни в коей мере, — милостиво отозвался Пурпур.

— Тогда не могли бы вы пройти с нами в гостиницу?

Пурпур задумчиво оглядел сад. Единственными людьми, кроме них, была престарелая пара, сидевшая на старинной скамье так далеко, что не могла слышать разговор. Он поднял глаза к чистейшей голубизны небу.

— Нет, благодарю, — сказал он, стряхивая пепел с сигары, — мне и тут вполне удобно.

Поскольку в пределах досягаемости никаких скамей или стульев не было, офицерам оставалось либо сесть на землю, либо остаться стоять — иными словами, оказаться сидящими у ног подозреваемого, точно ученики перед наставником, или стоящими перед его шезлонгом, как слуги в ожидании распоряжений. В такой рассчитанной грубости Пурпур поднаторел. Распознав ее, Тримбл лишь с трудом взял себя в руки.

— Пусть будет по-вашему, — сказал он. Посмотрев на траву, он понял, что она сыровата, и предпочел утомительную, зато не столь унизительную альтернативу. — Я только что снял показания с мистера Тодмена, — продолжил он, глядя в безмятежное лицо Пурпура.

— Тодмена? Ах да, владельца гаража. Весьма темпераментный водитель. Кстати, я рассказывал, что он пытался на днях задавить мою бедную жену? Парнишка Рэнсом вам расскажет, если хотите.

— Тодмен, — упорно продолжил Тримбл, не давая себя отвлечь, — повез ваш багаж в «Альпы» в четверг, а вы вышли, чтобы пойти пешком.

— Вот именно. Но мы ведь это уже проходили, верно?

— Не проходили мы вот чего, мистер Пурпур. Если вы, как говорите, поднимались на холм, то почему не видели друг друга, когда он ехал с холма вниз?

Пурпур торжественно покачал головой.

— Ну почему же это не пришло вам в голову вчера, суперинтендант? — укоризненно сказал он.

— Я спрашиваю вас сейчас. Вы видели, как машина Тодмена спускалась с холма?

— Если Тодмен ехал прямиком из «Альп» и если я случайно посмотрел бы в тот момент в его сторону, несомненно, увидел бы.

— Значит, вы видели его машину, а не Уэндона?

— Сдается, вы самым безответственным образом делаете скоропалительные выводы. Я не говорил, что не видел машину Уэндона. — Пурпур чуть зевнул и глянул на свою газету.

— Послушайте, мистер Пурпур. Сомневаюсь, что вы внимательно меня слушаете. Тодмен сказал, что видел вас на гребне холма. Еще он сказал, что машины Уэндона в тот момент вообще не было на дороге — она стояла на парковке, и в ней никого не было. Если это так, следовательно, вы не могли видеть ее на дороге, потому что, перевалив за гребень, дорога не видна. Вы следите за ходом моей мысли?

— Абсолютно. Насколько я понимаю, вы пытаетесь — довольно путано — дать понять, что Тодмен говорит одно, а Уэндон — другое.

— Истории Уэндона мы пока не касаемся, — сказал Тримбл, теперь основательно задетый. — Меня интересует ваша.

— Если память мне не изменяет, в моей истории, если так ее можно назвать, Уэндон не фигурирует.

— В ней фигурирует машина, которая легко опознается как его.

— Совершенно верно.

— И это было сказано в ответ на мой вопрос после того, как вы узнали, что я разговаривал с Уэндоном в участке.

— Совершенно верно, — любезно согласился Пурпур.

— Полагаю, вы намеренно дали ответ, укладывающийся в показания Уэндона.

Пурпур поднял брови.

— Чересчур умно было бы с моей стороны догадаться, что привело его к вам вчера, — заметил он.

— Не сомневаюсь в том, что вы очень умный человек, мистер Пурпур.

Пурпур кивнул.

— Да, верно, — согласился он.

— Если Тодмен говорит правду, ваш ответ был полнейшей выдумкой.

— Так может оказаться.

— В последний раз, мистер Пурпур. Вы готовы сказать, чью машину видели на холме?

Пурпур выпустил ароматное облачко дыма и очень неспешно вдавил окурок в траву у шезлонга.

— Нет, — сказал он. — Не готов. По зрелом размышлении я не готов утверждать, что вообще видел какую-либо машину. Как я предполагаю, — продолжил он, не давая открыть рот суперинтенданту, которому уже все опротивело, — вы, по сути, предлагаете мне определить, что является правдой: то, что сказал вам Тодмен, или то, что сказал Уэндон, и о чем, по вашему предположению, мне хватило ума догадаться. Так вот, я не полицейский, и меня решительно не интересует, кто из этих двух индивидуумов говорит правду, если не лгут оба. Как вы уже заметили, меня вообще не слишком интересует правда. Меня интересует одно и только одно: спасти... собственную... шею. — Он дал суперинтенданту очнуться от грубости фразы и лишь потом продолжил в обычной своей приятной манере: — Вчера вы заявили, что есть только мое слово, что я был в данном месте в данное время. Теперь мою историю подкрепляют показания не одного, а двух независимых свидетелей. Для меня этого вполне достаточно. Тот факт, что они настолько не связаны друг с другом, а их показания противоречат друг другу, меня нисколько не беспокоит. Мне хватит и того, что вместе они дают достаточно, чтобы любому вне бедлама и в голову не придет пытаться меня преследовать. Я достаточно ясно выразился?