не волнует ничего, что происходит вокруг. Мой тебе совет, отвлекись, наконец, от созерцания собственного отражения в зеркале и посмотри по сторонам, обнаружишь много всего интересного. Дагмар, Лаэрт, Роло, — эти имена тебе о чем-нибудь говорят? И это только Старшая Школа. Что, если я скажу тебе, что пропало гораздо больше, и даже в Новой Школе? Милица, Есения, Ждан и Самбор? Давно ты их встречал в Заветном? Когда последний раз они приходили на заседание Шабаша?

Дагмар? Лунар вскинула голову, пытаясь вспомнить, где же слышала это имя. А потом в голове зазвенел взволнованный голос Соль: “Дагмар пропала”. Чародейка, что жить не могла без приключений, попала в беду?

Георг тяжело дышал, сверля Орфея ненавидящим взглядом. Орфей не отворачивался, встречая эту ненависть лицом к лицу, словно ему было совершенно все равно. Или ему действительно было наплевать?

Лунар пронзило холодом, словно она вновь попала на заснеженную улицу без теплой одежды. Но на этот раз этот мороз исходил от мужчины рядом.

— Проваливай, — хрипло добавил Георг, когда не дождался от чародея ни оправданий, ни объяснений. — Может, у меня и был жемчуг, может, я и продал его втридорога, тому, кто попросил. А может, у меня его никогда не было. Кто знает?

Вампир криво ухмыльнулся, и Лунар заметила, что левый его клык на четверть сколот.

— Не шути со мной, — процедил Орфей, глядя на него сверху вниз, но вампир пожал плечами, поднося стакан к свету, чтобы проверить разводы.

Только теперь Лунар заметила за его спиной череду бутылок — стеклянные сосуды, похожие на амфоры, до горлышка наполненные кровью. Каждый — с золотой биркой и запечатан воском, но была и парочка открытых.

— Даже не пытался. Если ты пополнишь список пропавших магов, я открою бутылочку, припрятанную для особого случая, и отпраздную. Закачу вечеринку и приглашу всех, кто тебя терпеть не может.

— Длинный список гостей будет, — Орфей хмыкнул, изучая собственные ногти. — Не забудь позвать моих родителей.

— В первую очередь, — буркнул вампир, отшвыривая от себя стакан. Тот покатился по лакированному дереву и остановился, будто наткнулся на невидимую преграду.

А затем Георг выдохнул, скрещивая руки на груди. Взгляд его потяжелел, и Лунар подумала, что ни за что бы не хотела оказаться той, на кого этот взгляд направлен.

— Знаешь, ты мне не нравишься. Никогда не нравился.

— Это взаимно, — уголки губ Орфея приподнялись в намеке на улыбку. — Когда ты еще не был вампиром, ты жутко раздражал. А когда стал им, начал бесить в два раза сильнее. Это особенность нежити?

Но его шутка не смягчила ситуацию, напротив, Георг весь напрягся — вздулись мышцы на руках, когда он схватился за край стойки в попытке удержаться от необдуманных решений.

— Ублюдок. Пасифая была от тебя без ума — “Орфей то, Орфей это”, и я не мог ей возразить. Она была так увлечена тобой, что это граничило с помешательством. Но я-то вижу ее, эту гниль в тебе, меня не обманешь. Ее все больше, но что будет, когда она поглотит тебя целиком?

Орфей зло прищурился, сжимая руки в кулаки.

— Не приплетай сюда Пасифаю. Если ты не смог ее завоевать, я тут ни при чем. У нас были равные шансы.

— Равные шансы? — Георг расхохотался, запрокидывая голову, но этот смех — горький и отчаянный — резанул слух. Лунар облизнула пересохшие губы, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Атмосфера накалялась, напряжение с каждой минутой становилось таким плотным, что его можно было резать ножом, как именинный пирог.

— Это ты виноват, что я теперь не могу видеть солнце и питаюсь кровью! Это твоя вина! И пока я умирал, раз за разом, ты украл единственную женщину, которую я любил!

— Разве нежить может любить? — Орфей издал презрительный смешок, пожимая плечами. — Вот это новости.

Лунар затаила дыхание, ожидая развязки. И она наступила.

Георг с рыком перемахнул через барную стойку, но его отбросило назад волной.

Зазвенели амфоры, зеркальная плитка за баром покрылась тонкой сеткой трещин там, где в него врезался вампир. Но этого было мало для того, чтобы погасить ярость, что пылала в его мертвом сердце.

Орфей опустил руки, и на кончиках его пальцев погасли последние искры заклинания, которым он отправил вампира в полет.

— Я убью тебя, — пообещал Георг, поднимаясь на ноги. — Однажды я порву тебе горло и выпью тебя досуха. Поверь мне. Однажды!

— Как тебе угодно, — чародей хмыкнул, оглядывая бар в последний раз. — Ну, сладких снов. Ты же все спишь в гробу, верно?

Георг грязно выругался, утирая слюну, что пузырилась в уголках рта. Его трясло, мышцы бесконтрольно сокращались, будто вампир был марионеткой, которую кто-то неумело дергал за нити.

Орфей, насвистывая, двинулся к выходу, Лунар поспешила за ним, боясь, что если отстанет, то станет добычей для бармена. Интересно, как бы он подписал амфору с ее кровью?

— Никаких вопросов, — оборвал ее Орфей, едва она открыла рот, чтобы спросить. В спину им неслись оскорбления — Георг не стеснялся в выражениях, проклиная Орфея со всей ненавистью, что цвела у него в сердце.

Лунар фыркнула обиженно — тайн вокруг Орфея становилось все больше, а ответов не прибавлялось.

— Даже не собиралась. Не Столица, а мыльная опера.

Чародей остановился так резко, что Лунар ткнулась лицом ему в спину.

— Что?…

Он медленно обернулся, глядя на Георга поверх ее плеча. Тот ухмылялся — зубасто и самодовольно, как будто точно знал, что какое-то из его слов вонзилось Орфею под лопатку, как стрела.

— Что, старый друг, ты действительно спишь с монстром? Ещё и сюда притащил эту девку?

Лунар стиснула зубы, чтобы не ответить. Она сама не смогла бы защититься от вампира, если тот снова попытается напасть — на этот раз на нее, а Орфей… Встанет ли он на ее защиту?

Чародей даже не пошевелился, только переплел пальцы, шепча что-то себе под нос. Лицо Георга удивленно вытянулось, а потом преисполнилось чистейшего ужаса, когда он понял, что происходит.

— Су… — выдохнул Георг и рассыпался пылью.

— Вот и поговорили, — Орфей холодно улыбнулся, глядя на то, как легкий сквозняк из открытой двери разносит прах по бару. — Старый друг.

Лунар зажала рот рукой, чтобы не издать ни звука. В голове плыл мутный туман, ноги подкашивались, и она схватилась за стену в надежде удержаться.

— Какой странный сон, — произнесла она ровным тоном, до конца еще не осознавая, что произошло. — Я все еще под воздействием Книги Грез?

Орфей покосился на нее с изрядной долей любопытства.

— Ты не спишь. И к слову о Книге,