— Пойдем, покончим с делом.

— С каким делом?

— Не валяй дурака! Вы получили товар. Гоните деньги.

— Какой товар?

Лицо Рональд побагровело.

— Ты получил певичку! Это я привез ее сюда. Если бы не я, не видать ее тебе.

— Я ничего не получал. Мы обнаружили сеньориту Миллу в океане. Она просила о помощи. Очнись, старина, мы ничего не покупали у тебя.

Рональд вскинул винтовку, но почти тут же опустил, увидев направленные на него пистолеты.

— Зря ты так, Ксавье. Столько лет мы были честны друг с другом.

— И сейчас я честен с тобой. Эту женщину, — кивком головы указал он в сторону Лимановой, — я нашел в океане, и она по праву моя.

— Сука, — со злобой сплюнул Рональд, бросив уничтожающий взгляд на Миллу.

— Что? — искривился он в ехидной насмешке. — Сбежала, паскуда?

Лиманову била дрожь.

— Какие же вы все гады! — проговорила она.

— Полегче, сеньорита, — процедил сквозь зубы Ксавье.

— Выведи ее, — приказал он одному из своих людей.

Тот вытолкал Миллу во двор, силой заставил сесть на землю и надел ей на ноги кандалы. А руку приковал к кольцу, которое было вделано в стену дома.

«Да это прямо перевалочный пункт рабовладельцев». Она пошевелила ногами, подергала рукой и попыталась вытянуть ее из наручника. Запястье у нее было тонкое. Но и наручник был рассчитан на женскую руку.

Милла в отчаянии посмотрела по сторонам, точно ожидая помощи.

«Ну не может такого быть, чтобы меня завезли в Африку. Меня! Москвичку! Ах, Москва, как плохо мне без тебя! Зачем я уехала?.. — на глазах ее навернулись слезы. — Ну, ничего! Путь долгий. Я сбегу. Уж лучше броситься в океан, чем достаться на растерзание каким-то дикарям».

Один из бандитов поставил перед Миллой тарелку с фруктами и бутылку воды. Привалившись к стене, она задремала. Очнулась от легкого прикосновения чьей-то руки.

— А? Что? — тихо вскрикнула она.

— Не ори, — раздался в сумерках злой шепот Рональда. — Твоя взяла, певичка. Я помогу тебе бежать.

— Что так? — с недоверием спросила Милла.

— Да уж не ради тебя. Не люблю, когда меня за дурака держат. Я им покажу! — освобождая Лиманову от оков, грозился Рональд. — Запомни, — еще ниже наклонившись к ней, прошептал он. — Беги прямо. Не отклоняйся ни на йоту. Там будет грот. Как войдешь, увидишь большой камень, за него можно протиснуться. Затаись и жди, пока я не приду за тобой.

Милла поднялась на ноги.

— Что застыла? Беги! Эти, — мотнул он головой в сторону дома, — спят. Я позаботился.

Милла сделала шаг и остановилась. Она не верила Дженсону.

— А! Была не была! Выбирать не приходится, — проговорила по-русски и скрылась за деревьями.

— Беги, беги! — захихикал Дженсон.

Но вскоре стало совсем темно. Милла остановилась, перевела дыхание и прислушалась: погони не было.

«Допустим, я последую совету Дженсона и спрячусь в гроте, — принялась рассуждать она. — Но как только эти ублюдки уберутся с острова, я опять окажусь в его власти. Он не замедлит явиться за мной с винчестером и наручниками. Однако он отчаянный. Можно только догадываться, что будет твориться, когда этот Ксавье поймет, что Дженсон оставил его с носом. Ну, так что же мне делать? Спрятаться в гроте и ждать Дженсона? Глупо! Но в любом случае утром бандиты предпримут попытку разыскать меня. Значит, надо самой найти укромное место. Хотя, наверное, стоит на время затаиться в гроте, чтобы не попасть в лапы к Ксавье. Я услышу, как они будут искать меня. Дважды в одно и то же место они не вернутся. И тогда я смогу пробраться на берег».

Несмотря на непроглядную темень, Милла вновь пошла по направлению к гроту. Но тревога не оставляла ее.

— Нельзя доверять подлецу, — твердила она, пробираясь на ощупь между деревьями. Пройдя еще немного, остановилась.

— Не стоит идти дальше. Отдохну здесь, — пробормотала она и, опустившись на землю, привалилась спиной к широкому стволу дерева.

От усталости и кромешной темноты у нее кружилась голова, и потому все происходящее походило на мираж. Казалось, стоит собраться с силами, напрячься, и она окажется в своей маленькой московской квартирке, которая отсюда больше не ассоциировалась у нее с одиночной бетонной камерой, а виделась уютной, комфортабельной, с завораживающим ночным видом из окна: Останкинская телебашня, подсвеченная зеленоватыми лучами прожекторов, красные маковки высоток, суматошные огни рекламы…

«Игорек! Неужели я увижу тебя?.. Как я по тебе соскучилась! Думаешь ли ты обо мне? Был ли опечален, получив известие о моем исчезновении? Или нет? Был! И до сих пор грустит, — вступила в диалог сама с собой Милла. — А как он обрадуется, узнав, что я жива. Какое это будет счастье — обнять его! Расцеловать милое, любимое лицо и смотреть, смотреть на него… Игорек! Лучезарный мой!..» — улыбка появилась на ее губах.

Птицы разбудили Миллу, едва забрезжило утро. Она с трудом встала с земли. Ужасно болели плечи, спина, ноги, руки и хотелось есть. Милла вздохнула, подняла толстую палку и, опираясь на нее, побрела к гроту.

Внизу на палке оказался острый сук, о который Милла поранила ногу, не пройдя и десяти шагов. Вспылив, она размахнулась и закинула ее. Затем наклонилась и смазала рану слюной. Бурча проклятия в адрес палки, она принялась искать ей замену. Но все попадались какие-то прутики. Милла выпрямилась: «Куда же я ее забросила?» Она присмотрелась и замерла в удивлении. Земля перед ней была сплошь покрыта ветками.

Милла задрала голову вверх, чтобы посмотреть с какого дерева они попадали. Затем отыскала камень и бросила его чуть впереди себя. Камень как сквозь землю провалился. Милла легла на землю, раздвинула ветки и поняла, что перед ней яма.

— Ого!.. — протянула, заглянув вниз. — Ничего себе… Я бы оттуда ни за что не выбралась, — она понимающе сощурила глаза. — Так вот в каком гроте мне предлагал спрятаться Дженсон! Послушай я его, помчись сюда сломя голову, я бы опять оказалась в его безраздельной власти. Уж он бы потешился надо мной. А потом продал бы этим гадам.

Милла проворно вскочила с земли и поспешила подальше уйти от ловушки. Она направилась на запад острова. Она шла, постоянно прислушиваясь, не ищут ли ее бандиты. Вдруг ей почудился шорох. Она замерла от ужаса. Только глаза лихорадочно осматривали все вокруг, пытаясь найти уголок, где можно было бы спрятаться. Но, не найдя ничего подходящего, она вновь двинулась вперед. Шорох становился все более и более явственным. Она даже стала различать голоса. Но до берега было уже недалеко. Милла решила спрятаться за скалами. Она быстрее молнии преодолела песчаную полосу. Ступила в воду, сделала несколько шагов и провалилась по пояс. Завидев узкий проход между скалами, заплыла в него и очутилась в пещере. Тяжело дыша, огляделась и вдруг чуть не вскрикнула, увидев подвешенную на крюк небольшую лодку.