– Сейчас уже немного меньше, цунами в Малайзии убило около двухсот тысяч, – заметил итальянец.

– Не важно, – нетерпеливо сказал Фламмель. – Мы теряем время.

Беренгар закачался на стуле.

– Пусть скажет, – кивнул Скорца.

– Печать! – выпалил старик. – У нее должна быть Синяя печать! Артефакт Магуса, одна из семи печатей, который запирают Врата Фейри на Авалоне! Она нужна Альберту так же сильно, как и сама Видящая! Она выглядит как кольцо с сапфиром.

Джейн содрогнулась. У нее было кольцо с сапфиром! Она сняла его и спрятала в рюкзаке, очень уж неудобно в дороге, цепляется за все подряд – большое, неудобное, совсем не девичье.

Она продолжала беззвучно глотать слезы. Теперь ей было еще страшнее – если она связана с этими людьми, если этот старик действительно знал ее, прежнюю, это значит, что она не случайно спала под тем деревом! Она как-то вовлечена во все эти жуткие события!

Китаянка прошлась по палатке, постукивая по подбородку красивым пальцем с длинным загнутым ногтем.

Потом резко развернулась, взяла ее правую руку, внимательно изучила пальцы.

Джейн замерла. Она сняла кольцо две недели назад, след давно сошел и белая полоска почти сравнялась цветом с остальной кожей.

– Где ее вещи?

– В трейлере, – сказал боец.

– Принесите, – распорядилась госпожа Вонг.

– Теперь обыск грязного барахла, – поднял брови Фламмель. – Неужели не ясно, что предатель хватается за любую соломинку? Увидел девочку, похожую на Видящую, – и тут же сочинил удобную легенду. Откуда ей взяться в зоне отселения? Если Фреймус ее не поймал до сих пор, то Магус сторожит как зеницу ока. Она же главный козырь! Зачем мы тратим время на его бред? Нам надо узнать больше о планах Фреймуса, нам надо понять, что строят наши дети, во что он их втянул. Нам нужно обуздать пламень, который мы забрали у Беренгара, наконец!

Джейн вздрогнула. Это имя… Альберт Фреймус. Что-то очень-очень плохое было с ним связано. Это имя она знала.

– Антуан, это займет всего несколько минут, – сказала госпожа Вонг. – Очень возможно, что ты прав. Тогда я серьезно накажу кое-кого за то, что он зря потратил наше время.

Беренгар сжался на стуле.

Фламмель встал, быстро, неуловимо, в руке его сверкнул нож, Джейн не успела ничего, только увидела холодный свет стали – и потом острое и злое ударило в живот. Она открыла рот, глядя на рукоятку ножа в животе, по ногам потекло горячее, липкое, ноги подкосились, и она сползла по столбу на землю.

Черный провал распахнулся под ногами, она держалась слабеющими пальцами за края, но земля осыпалась, она сползала в тишину, черноту, боль раздирала живот, боль затопляла тело горячей оранжевой волной.

– Антуан, это глупо! – с досадой воскликнула госпожа Вонг. – Ваше нетерпение когда-нибудь вас серьезно подведет.

– Я решил вопрос, – долетел сверху голос. – Если бы она даже просто была из Магуса, то смогла бы уклониться.

– Ну вот, напачкали тут, – укоризненно заметил Скорца. – Уберите это! Выбросьте подальше от лагеря, а то еще перевертыши набегут на запах крови.

Ее подхватили, и она полетела – уже ничего не видя, в дымных слоях черного воздуха, куда-то очень далеко.

– Постойте, – услышала она последнее, боль – куда сильнее, чем прежде – обожгла ее, Джейн скорчилась, крик рвался из нее, раздирал внутренности. – Отнесите ее в трейлер.

И она потеряла себя в темноте.

– К чему эти сантименты, госпожа Шу? – Фламмель оттирал платком метательный нож, который швырнула на стол китаянка. – Зачем вы спасли ее? Потратили аква витае?

– Случайный порыв, – пожала плечами госпожа Шу, мастер темного клана Вонг, – она напомнила мне…

Она замолчала, постучала пальцами по скатерти.

– Итак, с вопросом о Видящей мы разобрались, – хлопнул по коленям Джузеппе Скорца. – Давайте перейдем к десерту?

Высадка прошла успешно. После незадачливых флибустьеров больше их никто не беспокоил. Шхуна спустила шлюпки, и они ступили на песчаный берег Франции.

– А здесь пустовато, – заметил Эдвард, оглядывая абсолютно безлюдный пляж, по которому ветер катал незакрытые пляжные зонтики. – Вот тебе и курортная зона.

– Сейчас людям не до отдыха, – заметил Джей. – Ты новости не слышал? В рубке радио стоит.

– Я был немного занят – нас хотели взять на абордаж.

Хранитель хмыкнул:

– Разве это серьезно? Две моторки, двадцать оборванцев с РПГ и «калашниковыми».

– Ага. И еще у них были алхимические гранаты. Если бы не Брэдли, пришлось бы повозиться. Это не простые пираты, Джей, ты-то должен понимать.

– Как хорошо, что у нас есть грифон, – заметил отставной сержант с каменным лицом. – С ним нам ничего не страшно.

Бард плюнул, пошел карабкаться на дюну.

– Не уходи далеко, – посоветовал Джей. – Потеряешься.

– Тебя забыл спросить, мамочка, – пробурчал Ларкин. – Я прорывы останавливал, когда ты еще в учебке гальюны драил зубной щеткой.

Он поднялся на дюну, отряхнулся. Прислушался к ветру, коснулся высокой травы, пробивавшейся сквозь белый песок.

– Подходит. Чистое место, годится для вопрошания.

Эдвард достал из наплечного чехла лиру, подкрутил струны, тронул одну, ловя неслышный отзвук, улыбнулся.

Сел на песок, провел пальцами по струнам, рождая колебания воздуха, которые складывались в мелодию – едва уловимую: она вплеталась в шелест ветра и шорох волн, качала верхушки трав и летела далеко, до самого горизонта, где вставали черные дымные столбы над городом Сен-Назер. Плохо сейчас в Сен-Назере, смерть и разорение на его улицах, кровь там льется, боль человеческая уходит дымом в небо, не надо им туда.

Жаль, они рассчитывали пройти до самого Нанта по руслу Луары, там проще было бы искать следы местного Магуса – того, что от него осталось после Битвы Собора. А грифон… Грифон бы в трюме посидел.

Повернула музыка на север, пробираясь меж сосновых лесов на высоких дюнах, прозвенела в окнах покинутых деревень, закружилась над сгоревшими разбитыми колоннами машин на автострадах, прошла, касаясь легким крылом лиц немногих уцелевших, живущих теперь затаенно, спрятавшихся от ставшего слишком страшным мира, обошла краем большой город Брест – там еще крепко держались люди, ощетинился Брест жерлами орудий, провалами ракетных установок – главная военно-морская база Франции в Атлантике так просто не сдастся. Музыка повернула на восток от Бреста и отпрянула от оскаленного клубка звериной злобы – он катился по полям Бретани, валом от берегов залива Сен-Мало на юго-восток, в долину Луары, и дальше – к Парижу.