Прикосновение к клейму сотрясло все ее существо. На мгновение разум затопила чернота. Тихий стон боли, ужаса, желания — ее стон? — и темнота схлынула. Майя заморгала, голова у нее кружилась, но девушка не пошатнулась и твердо стояла на ногах.

Пристально посмотрев ему в глаза, она оттолкнула его руку.

— Не трогай, — сказала она ровным голосом, удивившим ее саму.

Глаза Кольера изумленно расширились — он явно ожидал иной реакции.

Майя облизала пересохшие губы и снова заговорила:

— Ты все еще носишь кистрель?

На его шее не было цепочки.

Он отрицательно покачал головой и оттянул ворот рубахи, из-под которого проступали завитки татуировки.

— Верный забрал у меня кистрель, сказав, что ты отдашь его другому. Это было много месяцев назад, однако пятна, как видишь, не сошли. И кто же носит его теперь? Сопляк с топором? — спросил он с ноткой ревности в голосе.

— Не знаю, — ответила Майя, покачав головой. — Я пришла сюда, чтобы стать мастоном. Я… я никогда не хотела быть кем-то еще.

Он тихо усмехнулся.

— А я уж было решил, что ты и это аббатство собралась сжечь.

Укол заставил Майю покраснеть.

Он наклонил голову, прислушиваясь: к саду приближались люди. Еще один едкий взгляд — и вот он уже вскочил на край клумбы, оттуда на стену и с легкостью поднялся до самого верха. На гребне стены он оглянулся, подарив ей последний полный упрека взгляд, спрыгнул на другую сторону и исчез.

Сердце Майи готово было разорваться от боли. Ноги подгибались, но она стояла твердо, не позволяя себе заплакать. За дверями сада зазвучал голос альдермастона, прерываемый восклицаниями Додда.

Майя повернулась к клумбе, где среди голубых цветов лежала белая лилия. Девушка бережно подняла лилию и спрятала ее в висящий на поясе кошель.

— Кто это был? — тихо спросила Сюзенна — она стояла за спиной у Майи, бережно расчесывая подруге волосы. — Конюх из конюшен? Или гонец? Он из королевской свиты?

Сердце у Майи весь вечер не знало покоя. За ужином она почти ничего не ела — скрученный судорогой желудок не принимал пищу. Она понимала, что не сможет долго избегать этого разговора. И даже скользящая по волосам щетка и тепло очага с яр-камнем не могли принести ей покоя, как всегда — всегда, но не на этот раз.

— Да, — тихо прошептала Майя. — Он приехал с капитаном Кэрью.

— Он был очень сердит, — заметила Сюзенна.

— У него есть на то причины.

Сюзенна опустила щетку и посмотрела Майе в затылок, ожидая продолжения.

Майя сглотнула и тихо, очень тихо произнесла:

— Это был мой муж.

Ахнув, Сюзенна уронила расческу, бросилась к Майе и упала перед ней на колени. Глаза ее расширились от удивления. Она схватила Майю за руки и сжала.

— Ты… ты замужем? Почему же ты мне раньше не говорила? Ах, Майя, я бы не поверила, но твое лицо выдает тебя. Скажи мне, кто он?

Майя отняла одну руку, быстро расстегнула кошель у пояса и устремила взгляд на лежащую у нее на ладони лилию.

— Это тот цветок, из сада?

— Да, — сказала Майя. — Белая лилия, королевский цветок Дагомеи.

Сюзенна ответила ей непонимающим взглядом.

Майя вздохнула.

— Финт Кольер — не настоящее его имя. Я зову его просто Кольер, но он король Дагомеи. Я не все тебе рассказала и умолчала о самом главном.

Пальцы ее медленно поворачивали цветок, глядя на просвечивающие в свете очага лепестки.

— И ты замужем за королем? — в восторге переспросила Сюзенна. — Значит, ты — королева Дагомеи?

— Так солидно это звучит, — слабо улыбнулась Майя. — Мы не приносили нерушимого обета, Сюзенна. Мы обвенчаны по ритуалу Дохту-Мондар. Он может развестись со мной, если пожелает. И, может быть, он пожелает.

Противоречивые чувства боролись в ее душе. Родители Майи принесли нерушимый обет, но брак их окончился плачевно. Могла ли матушка предвидеть, что однажды ее супруг превратится в чудовище, и при мысли о том, чтобы навеки связать себя с его подобием, Майе становилось страшно. И все же она с детства мечтала выйти замуж за мастона, под сенью нерушимого обряда.

— Как все запуталось, — сказала она, приложив ладонь к виску, где стучала боль. — Я сегодня косноязычна. Вот, прочти лучше.

Положив лилию на стол, она встала и прошла к сундучку, в котором хранила свои немногочисленные пожитки. Из сундучка она извлекла стопку сложенных листов бумаги.

— Я не запечатала, потому что не знала, когда представится случай отправить это ему. Я знала, что его выкупили, но и только. И уж конечно, не ожидала увидеть его здесь.

Погладив исписанный лист, Майя протянула письмо Сюзенне.

— Это будет лучше любых объяснений. Сейчас мысли у меня разлетаются как бабочки, мне трудно их удержать. Он где-то здесь, рядом — это все, о чем я могу думать. И он ненавидит меня, Сюзенна. Я предала его. Но не так, как он думает. Я написала ему это письмо, надеясь, что мне удастся передать его в тайне от всех. Я много месяцев вынашивала этот план, — она торопливо вытерла слезу. — Воистину, Истоку ведомы наши самые тайные помыслы. Могла ли я ожидать, что Исток приведет его сюда, так? Мне до сих пор не верится, что это был не сон.

Одарив Майю пристальным и тревожным взглядом, Сюзенна взяла у нее письмо и опустилась за стол рядом с лилией, чтобы прочесть.

Майя знала каждое слово наизусть.