Не мог бородатый неандерталец как по мановению волшебной палочки превратиться в солидного мужика! Он просто решил меня разыграть.

Хотя…

Мне всегда казалось, что для лесника он слишком начитанный, слишком образованный, слишком воспитанный.

Во рту так горько стало, что хоть сплевывай.

Меня, значит, называл набалованной городской девочкой, а сам? А сам-то??? Мистер серый костюм и гладко выбритая ряха!

Обвел наивную дурочку вокруг пальца и радостный! Обманщик!

Эх, как я разозлилась! Чуть пар из ушей не повалил.

Когда я шла на парковку, было ощущение, что все вокруг нереально. Дурной театр с дешевыми актерами, да и представление на троечку.

У меня в голове никак не укладывалось, что респектабельный мужчина в дорогом костюме и лохматый бирюк в лесу — это один и тот же человек.

Это розыгрыш. Не иначе.

Вот только кто кого разыгрывал непонятно. То ли мой беременный мозг, то ли какой-то залётный шутник.

— Юля! — донесся голос, от которого у меня волосы на руках дыбом встали.

Его голос. Его!

Быть этого не может. Я точно спала, и мне снился самый несусветный бред.

— Стой, — схватил под локоть и заставил остановиться.

Мне хотелось отвернуться, уйти, но я стояла и рассматривала его, не в силах отвезти взгляд.

— Юля. Не убегай, прошу тебя. Я все объясню.

Я даже не слышала, не понимала сути слов, только продолжала таращиться на него, как баран на новые ворота.

— Пойдем. Где-нибудь посидим. Я все тебе расскажу.

— Что ты сделал с бородой? — неожиданно для самой себя спросила я.

— Что? — Павел растерялся, — сбрил, конечно.

— Зря. С ней тебе было лучше.

Гладко выбритая физиономия меня раздражала. Правильные черты лица, жёстко очерченные скулы, ямочки на щеках, когда улыбался — все раздражало.

Во мне полыхала смертельная обида, затмевая собой все остальное. Высокомерно поджав губы, аккуратно высвободилась из его рук.

— Не трогай меня, пожалуйста, — сама не узнавала свой голос. Холодный, безжизненный, словно это произнесла машина, а не человек.

— Давай просто поговорим, еще раз миролюбиво предложил он, — обещаю, ответить на все твои вопросы.

— Хорошо, — внезапно согласилась я, потому что этих самых вопросов накопилось предостаточно. Голова от них уже начала пухнуть. Мне нужно было знать. Я хотела понять, что все это значит.

— Объясни мне, что ты делал в лесу, — я мешала ложечкой сахар в чае и принципиально не смотрела на Павла. Так казалось, что все по-старому, что со мной привычный дровосек, а не мужик, которого я первый раз в жизни увидела.

— Переработал. До такой степени, что готов был бросаться на всех и каждого. Врач посоветовал сменить вид деятельности, переключиться, отдохнуть. Я снял дом у настоящего лесника, в комплекте шли коза и пес, и бензопила, и все остальное.

— Ехал бы на море и отдыхал.

— Это ерунда, надо было что-то более кардинальное, чтобы пробрало до самых костей.

— Поэтому ты выбрал жизнь в глуши?

— Я решил выйти из зоны комфорта.

— Далековато вышел, тебе так не кажется?

— В самый раз, чтобы перезагрузиться и по-новому посмотреть на свою жизнь.

У меня в лесу тоже было ощущение, что я перезагрузилась. Все казалось таким свежим, таким правильным, таким искренним. А что в итоге? Сплошной фарс.

— И что в ней изменилось? Ну кроме того, что ты сначала отрастил бороду, а потом сбрил.

— Ко многим вещам отношение стало другим. Я перестал рваться, не замечая ничего вокруг, не замечая, как сама жизнь мимо пролетает, не оставляя после себя следа. Добрее стал.

— Правда? — не сдержалась и нервно хохотнула, — первая мысль, когда я увидела тебя на дороге с пилой была: о, Боже, кто этот очаровательный добряк?!

— Согласись, знакомство вышло фееричным.

— Мягко сказано. До сих пор не понимаю, как едва не откинула от страха коньки.

— Почти откинула. Повалилась на дорогу без чувств.

— А ты подло этим воспользовался и похитил меня! — произнесла с укором.

— Это было самое правильное решение в моей жизни, — ухмыльнулся Павел, — если не считать решения, отпустить бороду. Это было весело.

— Я рада, что сумела тебя развлечь, — меня снова накрыло.

— Я не это хотел сказать…

— Да, неважно, — отмахнулась расстроенно. — все это…просто…

— Что просто? — голос тихий, напряженный, будто ему не все равно.

— Знаешь, Паш, — я рассеяно покачивала кружку, наблюдая как по дну кружатся чаинки, — там в лесу, мне казалось, что я наконец-таки встретила настоящего. Настоящего человека, настоящего мужчину. Мне показалось, что во всем этом водовороте современной жизни, ты был как скала. Крепкая, нерушимая, о которую разбивалась суета, глупое стремление что-то кому-то доказать.

Он молча на меня смотрел и с каждым мигом все больше хмурился.

— Рядом с тобой хотелось остановиться, выйти из бесконечной гонки за призрачным призом и просто стать счастливой, просто жить, не оглядываясь на прошлое и не страшась будущего. А ты обманул. Не знаю, чем ты руководствовался, какие цели преследовал, но факт остается фактом. Все видел и ничего не сказал. Просто притворился человеком, которого не существует.

— Почему не существует, — возмутился он, — вот он я, сижу перед тобой. Все такой же, как и раньше.

— Не такой.

— Ты меряешь меня только наличием бороды и бензопилы?

— Нет, домиком в лесу, спокойным трудолюбием, дурацкой козой и слюнявой псиной. А еще семейниками, гордо развевающимися на ветру. Тихими спокойными вечерами и прогулками по лесу. Где все это? И что вообще из этого было по-настоящему твоим.

— Портки точно мои были. Я бы чужие не стал донашивать, даже для полноты погружения, — он попытался пошутить, но осекся, напоровшись на мой сердитый взгляд, — Юль, мне просто хотелось, чтобы все это, — указал на костюм, часы, которые стоили больше, чем я получала за месяц, — не играло никакой роли. Чтобы был только я, а не набор барахла.

— Ты секунду назад обвинил меня в том, что я меряю тебя наличием бороды, а теперь пошел еще дальше. Решил, что я оцениваю тебя вещами и побрякушками, — во рту почему-то стало горько, — я была вся перед тобой, как на ладони, а ты, оказывается, целый маскарад разыграл, опасаясь, что я окажусь меркантильной дрянью?

Он недовольно скуксился.

— Извини. Порой я очень циничен.

— А вот дровосек циничным не был.