— Скажи, почему у него начался какой-то сдвиг? Я вот как не пытаюсь разобраться, так и не могу понять причину.

— Я даже и не знаю, доктор. Возможно, что пациент каким-то образом понял интуитивно всю неестественность терапии.

— Да, это может быть. Хотя, она проходит достаточно неплохо. Еще недельку, и она закончится. И Шестов будет полноправной единицей общества.

— Я надеюсь, Вадим Игнатьич.

Сизо. В комнате допросов находится Семен Долинов, один из заместителей начальника исследований ВЭЛ. Его подставили, арестовав за убийство Альвины Богославской, помощницы доктора Херельмана.

— Ну что, сладенький. Будешь говорить? — спрашивал его майор.

— Что конкретно вы хотите услышать? — с разбитой губой, щекой, глазом, лбом, рукой и ногой отвечал заместитель.

— Ладно, давай теперь без завуалированных намеков. По-простому.

— Хорошо, мне будет легче. — ему прилетело в нос.

— Молчать! Отвечаешь только когда я скажу! — майор забинтовывал себе кулак. — Итак, сколько лет ты работаешь на Агапова?

— На кого? — бум. — Сука, ты же только что по носу еще раз заехал!

— Во второй раз больнее. Удары будут залетать в одно и тоже место, до тех пор, пока я не дойду до мозга. — бум. — Повторяю вопрос. Сколько?

— Гх, гх. — отхаркивался Долинов. — Я… Я работаю в компании уже семнадцать лет. — бум. — Гх, гх. — бум. — Ладно, ладно. Агапов меня завербовал девять лет назад.

— Молодец. Ну и стоило ли оно того, а? Почему сразу не ответить. — бум.

— А этот за… — бум. — Гандон. — бум, но теперь уже по яйцам.

— Следи за базаром. — майор, немного походив по комнате, продолжил. — Следующий вопрос. Агапов состоит в Пурпурной розе?

— Я не знаю. — бум. — Я честно не знаю. — бум. — Я говорю чистую правду.

— Хорошо, тогда можешь мне сказать грязную. — майор достал из-под заместителя стул, тот повис на наручниках, и со всей силы хранитель правопорядка врезал по спине так, что стул сломался.

— Аа! — кричал от боли Семен. — Это правда! Меня не допускают в дела старших.

— Во как. А чего? Не дорос?

— У меня нету подходящих способностей.

— Оу. Так ты слабак. Жаль. А мы уж тут в особом отделе подумали взять тебя на зарплату, а ты оказываешься обычной шестеркой. — по заместителю прилетело остатками мебели. — Тебя даже не собираются спасать? Как печально.

— Все так и есть. Я…

— Молчать, сука! — майор сел напротив. — А кто знает? Давай, не бойся. Хорошо… предлагаю сделку. Ты сейчас говоришь, кто скорешился с Агаповым, но которого можно прессануть, и мы в расчете. Ты отправишься доживать свои дни на старый ядерный ледокол, возможно не совсем исправный.

— Какой второй вариант?

— Смерть, здесь и сейчас. Устроит? Но смерть будет изощренной. Тебе показать от чего ты можешь отказаться?

— Валяйте.

— Смотри, а ты герой. Ха. Правда в этой ситуации я герой. Я избавляю мир от мусора, вроде тебя, и твоих дружков.

— Да пошел ты.

— Ну хорошо. Эй, Черт, заходи.

В допросную зашел молодой парень, весь вымазанный в саже. Ему приказали приступать к своей работе.

Глаза Долинова уставились на приближающиеся руки. Паренек схватил заместителя за шею. Запахло жаренным.

— Ммм, вкуснотища! — воскликнул майор. — Кстати, Семен, ты когда-нибудь пробовал человечину? А? Я думаю нет, но пора начать. Я завидую тем, кто ее еще не ел. Особенно мясо со своих ягодиц.

— Прекратите! Прекратите! — кричал заместитель.

— Ну ты чего, на возьми. У, горяченькое. Вот. Открой ротик. — майор заставил Семена проглотить свою же жопу. — Все, довольно, чертила.

Парень в саже остановился, он стал еще более черным. Заместитель пытался выблевать, но ему сжали рот, и заставили все проглотить до последнего кусочка.

— На, держи полотенице, вымойся. Отдохни. — парень вышел. — Ну что, как насчет всего трех слов. Как в той песне, только не пять, а три. Мм? Фамилия?

— Железняков.

— Имя?

— Илья.

— Ну и достаточно. Два слова вполне сгодятся. Поздравляю. Вот твои билеты на чудесный круиз, в котором ты сможешь узреть всю красоту Млечного Пути, и серверных сияний.

— Мастер, вам поправить лямку? У вас она…

— Не болтать! — выдавил Радимов. — Сейчас все начнется.

Мы ждем непонятно чего. Никто не совершает первый шаг. Пятиминутная готовность длится уже час.

Наконец, вдали показалось новое действующее лицо. Высокий парень, с закрытым лицом капюшоном, поднимался с той стороны моста, а за ним шел давнишний наш знакомый.

Барб, говнюк из говнюков. Он виновник, пожалуй, всего моего приключения. Из-за его пристрастия к охоте на людей все здесь присутствующие и оказались. Вот кого так кого, а его я точно не ожидал увидеть.

Бармен слэш мафиози прошел сквозь ряды своих воинов:

— А! Достопочтенный Шестов. Рад вас видеть! — кричал он мне. — Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!

— Как здорово, что сегодня тебе придется умереть! — рявкнул я.

— Ну право, право! Что за дурные слова? — он ухмыльнулся. — Возможно, никто в бою ближайшем даже и каплю крови не прольет!

— С чего бы?

— Ну, признайся. Вся эта тупая войнушка не для тебя. Верно? — козел.

— Допустим. — я сдавил челюсть так, что аж зубы заболели.

— Вот! А меня здесь в руке для тебя подарок. — он бросил сверток.

— Мастер, осторожно! — сорвалась вперед Нинэль, и поймала небольшую вещицу. — Позвольте мне ее открыть.

— Оу, господин Шестов! У вас в подчинении суккуб?! — он сделал шаг вперед. — Могу сказать, что я вам даже завидую. Но не суть, открывайте.

— Ааа! — прокричала Ни.

— Что там? — в порыве я подбежал к ней, а армия противника схватила мечи и направила их вперед.

— Полегче, полегче, господин Шестов! Это всего лишь сердце! — раскрыв полотенце в нем билось настоящее людское сердце.

— Что это еще за хрень? — обратился к Барбу я.

— Ну, а ты что, думал только у тебя есть возможность воскрешать павших?

— В каком смысле?

— В прямом. — вперед вышел тот парень.

С него сняли капюшон, и я увидел в двадцати пяти метрах от меня живого Рахмана. Ну как живого, наполовину.

— Для полноты картины я тебе покажу последствия твоего поступка!