бери-ка себе вот этих двоих, – кивнул он на стоящих перед ним рекрутов. – Погляди, какие мо́лодцы: сапоги до зеркального блеска начищены, пуговицы на солнце огнём горят, на мундирах воротники красные, сразу видно, что за отличие в учёбе начальством депо были отмечены. Правильно я говорю? – метнул он взгляд на Лёньку с Тимофеем.

– Так точно, ваше благородие! – в голос рявкнули оба.

– Воо, уже и выправку строевую имеют, всё вам меньше их гонять, – усмехнулся егерь. – Себе бы их непременно забрал, да они меня уже переросли, а ты ведь требования Карягина знаешь. Вон, в гренадёры их точно Васька Наумов из Тифлисского полка заберёт.

– Фамилия?! – оглядев с головы до ног парней, спросил офицер.

– Рекрут Гончаров, рекрут Блохин, – гаркнули ребята.

– Ладно, вон там егеря Семнадцатого полка строятся, – показал он им рукой. – А вы слева от них вставайте, там моя команда и будет сейчас собираться. Скажите унтер-офицерам, что капитан Клюшин вас к себе забрал. Гончаров, Блохин, – повторил он, записывая фамилии рекрутов карандашом в небольшой книжечке.

– Куда это мы попали, Тимох? – спросил шагающий рядом Лёнька. – Ничего я не понял, всё как-то так быстро случилось.

А позади раздавались возгласы уже подошедших к строю офицеров.

– В артиллерию кто самые здоровые – выходи! В гренадёрах служить богатыри есть ли?!

Вскоре к занявшим указанное место ребятам начали подходить и другие рекруты.

– Гляди, Тимох, дядьки Захар с Антипом в нашу сторону топают, – обрадованно воскликнул Лёнька. – Лишь бы они только сюда, а не к егерям шли. Нет-нет, точно к нам!

– …Вот господин капитан этот и говорит: кто с лошадьми из вас привык управляться? У кого к скотине душа лежит? Ну, Захар и откликнулся, а я что, а я вслед за ним тоже шагнул, – рассказывал друзьям Антип.

– Дэк у кажного крестьянина ведь любовь к лошади заложена, – пожал дядька плечами. – Как же это можно в деревне да без любви к скотине жить? Просто другие чегой-то всё мялись, ну вот я и вызвался. Интереесно, – оглядываясь, пробормотал он. – Это куды же мы все угодили братцы, в обозные, что ли? Хотя по мне так всё равно где служить, шагистикой лишь бы гоняли поменьше.

– Команда капитана Клюшина Андрея Олеговича тут ли стоит? – пробасил подошедший усатый унтер-офицер.

– Так и есть, – подтвердил Антип. – Их благородие именно так нам на плацу и назвался.

– Ну а чего тогда как овцы тут сгуртовались? – нахмурился унтер. – Разберитесь, как и положено служивым людям, в четыре ровные шеренги. Я ваш новый командир теперь буду, вахмистр Пинегин Кузьма Мокеевич. Давай-давай, по росту становись! – прикрикнул он, заметив суету. – Стоим спокойно и ждем, когда тут все соберутся. Потом, как их благородие скажут, так в полк сразу пойдём.

К команде подходили всё новые и новые рекруты и занимали своё место в строю.

– Гляди-ка, ещё двое наших топают, – негромко сказал Лёнька. – Ну конечно, как же это нам да без Рыжего, а за ним вона и Никитка идёт.

А в голове у Тимофея всё крутилось произнесённый только что унтером его воинский чин – вахмистр, вахмистр, какое-то казачье звание, что ли? У Будённого вроде точно такое же было? Или нет? Ну, так-то они ведь все сами вовсе даже не из казачьего сословия родом, чтобы их сейчас в казацкий полк определять? А может, это армейская кавалерия?

– Господин вахмистр! – выкрикнул он из строя. – Разрешите вопрос?

– Ну, – протянул тот, хмуро взглянув на любопытного. – Чего хотел?

– Скажите, пожалуйста, а в какой полк мы сейчас служить все попали? – как можно вежливее произнёс Тимофей. – А то нам ведь не объявили про это, когда отбирали.

– В самый что ни на есть лучший на всём Кавказе, – подкрутив ус, ответил важно тот, – в Нарвский драгунский, Портнягина Семёна Андреевича. Мы вот только недавно сюда из западных губерний пришли. Четыре эскадрона в Тифлисе и в Кахетии сейчас стоят, а наш запасной – пока что в Моздоке. Обучение пройдёте и к строевым за горы отсюда отправитесь.

– Опять учиться, да что же такое! – проворчал стоящий в третьей шеренге Антип. – Из одного депо в другое гнали, а на Кавказ пришли, и тут опять обучение.

С плаца уходила небольшая команда в два десятка человек. Все отобранные в неё рекруты были крепкими и широкоплечими.

– О, вон артиллеристы уже уходят, – кивнул на них вахмистр. – А чего, им меньше всего в батареи народу требуется. Ладно, скоро, значится, и мы тоже к себе пойдём. Нам более полусотни людей не надобно. Как раз на один взвод, чтобы эскадрон полностью людьми дозакрыть.

Вскоре подошёл капитан, пересчитал всех стоящих в шеренгах и махнул рукой вахмистру.

– Веди их в расположение, Мокеевич, проследи только, чтобы прежде, чем мундиры выдали, пусть бы они в бане помылись. Они ведь, небось, уже и не помнят даже, когда в ней в последний раз были. Потом пусть подшиваются и амуницию подгоняют. Унтер-офицерскому составу скажи, чтобы приглядели за молодыми и подсказали всё что нужно. Ну, да ты и сам про это знаешь. А завтра после побудки на утреннем построении я им сам все что нужно поясню и всех новых командиров им представлю.

– Мундир нового образца, фрачный, с погонами, – каптенармус протянул тёмно-зелёного сукна куртку с рядами медных пуговиц, красным подбоем фалд и высоким стоячим воротником розового цвета. – Так, далее, чикчиры и панталоны белые с обтяжными пуговицами для строя и вот ещё держи одни серые, суконные. Они для похода и для ношения вне строя. Такого же серого цвета и однобортный китель, забирай. Видишь, вовсе даже без погон? Это потому как предназначен он драгуну для рабочей формы одежды. Коней обихаживать, мастерить там али по кухонной части чего-нибудь эдакое делать, да ещё много ведь чем заниматься в полку придётся, вот все это время вне строя тебе лучше в нём и ходить, – объяснял пожилой служака рекруту. – Тут же для ношения вне строя и фуражка тебе причитается.

И подал колпачного типа головной убор, очень похожий на тот, что Тимофей до этого уже носил. Только тот, рекрутский, был весь сплошь серым и пошит из грубой серемяжной ткани, здесь же на мягком, суконном уборе цвет у околыша был розовый, а вот тулья, верхняя его часть имела зелёный цвет, и опять же с розовой кисточкой на самом конце.

– Розовый цвет – это приборный цвет нашего полка, – пояснил каптенармус, заметив интерес рекрута к головному убору. – У каждого воинского подразделения он свой, что, кстати, очень удобно. Вот так, скажем, глянул ты на встречного, а у него на