Через пару дней один из рабочих, с которым Джеффри сдает смену, интересуется у него за бокалом пива после работы:

– Джефф, привет, мне сказали, ты ищешь квартиру, чтобы переехать.

– Да, только не очень дорогую, сам понимаешь, лишних денег у меня нет, – отвечает Джеффри.

– Я слышал, на 24-й улице сдается квартира, место паршивое, но просят вроде немного, – смеется он.

Хозяевам квартиры не нужны ни справки с работы, ни какие бы то ни было другие документы. Достаточно того, что Джеффри оплачивает сразу на несколько месяцев вперед.

Квартира на 24-й улице представляет собой до смешного маленькую халупу, в которой есть лишь кровать, тараканы и очень старый телевизор. По соседству живут лишь эмигранты откуда-то из Азии, поэтому в коридоре можно буквально задохнуться от дикой смеси запахов специй, рыбы и каких-то ужасных по своему аромату соусов. Вдобавок к этому примешивается аромат карри и текилы от мексиканца за стенкой. Если Джеффри решит расчленить здесь армию, никто не почувствует странного запаха. Просто решат, что американец проводит какие-то кулинарные эксперименты. Кстати, армия… Армия – ведь это хорошая идея.

Джеффри переносит из машины свои вещи, аккуратно высаживает манекен на стул и идет в ближайший магазин, где продают алкоголь. Вечером он напивается, а наутро вновь едет на свою работу. Спустя десять часов он видит, как какой-то парень бесцельно ошивается рядом с остановкой в паре кварталов от новой квартиры Джеффри. Завидев вдалеке машину со включенным дальним светом, парень начинает голосовать. Джеффри сбавляет скорость и останавливается.

– Куда тебя подбросить? – спрашивает Джеффри.

– Куда угодно, – обиженно говорит парень. – Меня Кейсон зовут.

– Можем заехать ко мне и выпить, – предлагает Дамер.

Кейсон безразлично пожимает плечами и отворачивается к окну. Тринадцатилетний подросток из семьи эмигрантов в тот день насмерть поссорился с родителями и сейчас просто хотел где-то провести ночь, чтобы напугать родителей.

Подросток выходит из машины и оглядывается по сторонам. Американец живет в точно таком же доме, что и он сам. Он надеялся увидеть дом побогаче, но и это место его не пугает. Внутри квартиры Кейсон чувствует себя не в своей тарелке. Здесь слишком чисто для такой халупы, а манекен у окна и вовсе выглядит пугающе.

Джеффри считает, что перед ним обычный парень-проститутка, который согласен на все за пятьдесят долларов, поэтому не сильно церемонится и тут же начинает приставать к Кейсону. Подросток поначалу не понимает, что происходит. Он игнорирует бокал с виски, который поставил перед ним Джеффри, и выпивает алкоголя прямо из бутылки. В этот момент Джеффри уже пытается раздеть его.

– Ты с ума сошел?! – кричит более или менее пришедший в себя и изрядно испугавшийся Кейсон. Джеффри пока еще не понимает, что смутило парня, и продолжает пытаться его раздеть. Кейсон швыряет в сторону Джеффри бутылку. Это отрезвляет Дамера. Бутылка, конечно, пролетает мимо него, но все же Дамер понимает, что в этот раз он где-то ошибся.

– Ты чертов извращенец, – напоследок кричит Кейсон, уже выбегая из квартиры Джеффри.

Поначалу Джеффри хочет его догнать, но потом решает, что ничего плохого не сделал, поэтому и переживать не стоит. Он допивает оставшийся виски, ложится спать, а утром привычно идет на работу.

Тринадцатилетний Кейсон Синтасамфоун бежит ночью домой. Он моментально забывает обо всех разногласиях с родителями и молится лишь о том, чтобы не заблудиться в этих трех кварталах, отделяющих его от дома. Запыхавшись, он влетает в квартиру и рассказывает обо всем матери. Под утро он уже повторяет свой рассказ полицейскому офицеру.

* * *

– Джеффри Дамер?

– Да, чем могу помочь? – отвечает Джеффри, не отрывая головы от конвейера.

– Вы обвиняетесь в домогательстве второй степени, вам придется пройти с нами, – говорят ему. Джеффри медленно поворачивает голову и видит перед собой офицера полиции с уже открытыми наручниками в руках. Килограмм шоколадных конфет сваливается с конвейера безо всяких оберток, а Джеффри с готовностью протягивает офицеру руки для наручников.

– Да ладно тебе, так пойдем, – вполне миролюбиво говорит полицейский и кладет ему руку на плечо. Со стороны могло бы выглядеть вполне по-дружески, но вот на выходе Джеффри садится в задний отсек полицейского фургона, так что все сотрудники фабрики все равно узнают о его аресте.

С другой стороны, такое на фабрике случается частенько. Кого-то арестовывают за драку, кого-то за изнасилование, а кого-то и за убийство. В основном здесь работают недавние эмигранты и американцы, привыкшие жить на пособие, но схлопотавшие условный срок и вынужденные подыскать себе хоть какую-то работу. Практически все здесь работают не дольше пары месяцев. Таких, как Джефф, который работает здесь уже больше года, на фабрике немного. Начальство знает о его проблемах с алкоголем, но в каком бы Джефф ни был состоянии, он все же выходит на работу и неплохо справляется со своими обязанностями. Поначалу начальство даже подумывало о том, чтобы повысить Джеффа до начальника смены, но вскоре отказалось от этой мысли. Как сейчас выяснилось, не зря.

Уже через пару дней Джеффри выходит на работу. То и дело кто-то из рабочих смены интересуется у него, как обстоят дела с полицией. Джеффри честно отвечает и даже иногда шутит. За все время его работы он никогда столько не общался со своими сослуживцами. Обычно его сторонились, считая зазнайкой и неженкой, а сейчас вот оказывается, что он вовсе не неженка, раз на него заведено дело.

В январе 1989 года началось слушание по делу о сексуальных домогательствах к Кейсону Синтасамфоуну. На первом же заседании судья поинтересовалась, считает ли сам Джеффри себя виновным. Вопреки всем советам назначенного адвоката Джеффри отвечает согласием.

– Да, Ваша честь, я признаю свою вину, – спокойно кивает Дамер.

– Что, простите? – удивляется судья, не привыкший к таким признаниям. Тем более в этом деле без признания его бы и вовсе могли оправдать.

– Я был уверен, что Кейсон значительно старше, и никогда бы не подумал, что ему тринадцать. Что ни в коем случае меня не оправдывает. Во всем остальном я виноват. Я гомосексуалист, алкоголик, и у меня очень много проблем. Я признаю это и признаю тот факт, что мне нужна помощь, – отвечает он.

Судья некоторое время попросту не знает, что сказать, а затем назначает перенос слушания по делу, а также дополнительную психиатрическую экспертизу.

– Смотри, парень, тебе нужно будет лечь в клинику на недельку. Там твоя задача показать себя максимально безумным, тогда будет шанс на то, чтобы назначить тебе пару месяцев обязательного лечения и какой-нибудь испытательный срок, – говорит в конце заседания социальный адвокат Джеральд Бойл.

– Не думаю, что смогу изобразить более невменяемого сумасшедшего, чем я есть на самом деле, – усмехается Джеффри.

– Смотри, тебе решать, прокурор требует пяти лет, учитывай это, – на прощание говорит адвокат.