Все пять человек, воодушевленные видом шхуны, три раза крикнули «ура» и замахали шляпами; но на борту судна не было видно никакого движения, которое показывало бы, что их заметили, и шхуна с такой же быстротой понеслась к западу, с какой она совершала свои повороты к берегу.

— Подождем до возвращения, — сказал Сердар, — эти маневры приблизят ее к нам, и на этот раз только несчастный случай может помешать тому, чтобы там не обратили внимание на выстрелы из наших карабинов. В настоящее же время, судя по той кривой, какую она описывает, нам придется ждать самое большее полчаса, и мы недурно сделаем, если употребим это время на поиски более покатого склона, откуда легче было бы спуститься к берегу.

Несмотря на то, что вся эта сторона горы состояла из скалистых уступов и утесов, она представляла меньше затруднений для спуска, чем внутренний склон, и авантюристы нашли то, что им было нужно, гораздо раньше, чем судно закончило свои маневры. Сердар воспользовался этим временем и срезал длинную ветку бурао, к концу которой прикрепил вуаль от каски и тюрбан Нариндры, приготовив нечто вроде знамени для обмена сигналами.

Сделав снова надлежащий поворот по ветру, шхуна повторила тот же маневр, за которым с таким любопытством следили еще раньше Сердар и его товарищи, и затем двинулись к водам, омывающим остров, с поразительной быстротой, которая увеличивалась постепенно усиливающимся ветром.

Задолго до того, как «Диана» очутилась напротив того места, где находился маленький отряд, Нариндра взобрался по приказанию Сердара на один из более высоких утесов и принялся размахивать импровизированным флагом; минут через десять после этого на борту шхуны стало заметно сильное оживление: люди бегали, суетились, и скоро Сердар, хорошо знакомый со всеми морскими сигналами, увидел на верхушке большой мачты голубой вымпел с поперечными черными полосами, за которым непосредственно последовал белый, усеянный красными полумесяцами. Сердар понял это так:

— Если вы те, тогда я жду, дайте мне знать тремя выстрелами и покажите флаг.

Три выстрела из карабина были сделаны немедленно, и Нариндра, чтобы дополнить ответ, положил на землю ветку бурао, которой он размахивал в сторону шхуны.

Быстрота, с которой капитан «Дианы» получил ответ на свои сигналы, вполне доказала ему, что он не был жертвой какой-нибудь мистификации и что ему нечего бояться засады, а это было весьма важно при том положении, которое занимала «Диана» как представительница целого флота восставших индусов. Владельцем ее был не кто иной, как Сердар, который несколько месяцев подряд пользовался ею и ездил на ней за военными припасами; он закупал их в голландских колониях на острове Ява, а потому все английские торговые суда, встречавшие ее в Батавии,[18]прекрасно знали, что она возит военную контрабанду. Один фрегат и три авизо[19]постоянно крейсировали, отыскивая ее у берегов Короманделя и Малабара.

Но это прекрасная шхуна, построенная в Америке известным инженером, которому Сердар открыл тайну ее назначения, не боялась самых больших судов английского флота. Она не только проходила по двадцать два узла в час, но американский инженер, составивший ее план и следивший за ее постройкой, позаботился о том, чтобы она могла защищаться от любого нападения, каковы бы ни были силы ее противника. Никому не известный изобретатель, он утверждал, будто ему удалось найти способ парализовать силу самых больших броненосцев и дать маленьким судам возможность в десять минут отправить их ко дну. Не имея, однако, никаких денежных средств на изготовление модели своего изобретения, на которой он мог бы провести необходимые ему опыты, он не смог бороться с апатией, бездеятельностью и завистью разных бюро изобретений, куда его посылали, а потому, посетив напрасно все морские власти Европы, с отчаянием вернулся в свое отечество, истратив все деньги до последнего пенни. Случай столкнул его с Сердаром, который приехал в Нью-Йорк для постройки «Дианы»; инженер предложил ему свое руководство строительством шхуны и пообещал вооружить ее изобретенной им таинственной машиной.

Сердар согласился и поставил условием, чтобы «Диана» могла одинаково хорошо двигаться с помощью как парусов, так и пара и принимать по желанию вид обычного судна, плавающего у берегов.

Когда шхуна была построена, инженер посвятил ее владельца в тайну устройства разрушительной машины. Сердар был поражен: менее чем в десять секунд она могла уничтожить самый могучий броненосец. Вот почему до настоящего времени он отказывался пользоваться ею, предпочитая с помощью необыкновенной быстроты движения скрываться от крейсеров, что было нетрудно при скорости двадцать два узла в час.

Для того чтобы капитан Шейх-Тоффель, который командовал судном в его отсутствие, не вздумал пустить в ход эту машину во время битвы с английским судном, он не открыл ему тайны, хранимой в недрах «Дианы». В ее передней части находилась каюта, обшитая броней снаружи и внутри, ключ от которой хранился у Сердара и куда никто не входил кроме него. Там-то и скрывались машина и механизм, необходимый для ее управления.

Когда маленькое судно было закончено, инженер и Сердар отправились в одно прекрасное утро в пробное путешествие на несколько часов; они вышли в открытое море, и в тот момент, когда судно проходило мимо подводного рифа, который омывался океаном в течение целых столетий и был вдвое больше самого большого из судов, инженер с помощью машины выпустил в него разрывной снаряд. Через несколько секунд раздался оглушительный взрыв, и, когда дым рассеялся, от рифа не осталось больше и следа.

Вот почему Сердар дал клятву никогда не пользоваться этой машиной, даже против английских судов, за исключением разве того случая, когда к этому его побудит необходимость и интересы безопасности. Он не мог допустить вынести мысль о возможности отправить на верную смерть столько людей, среди которых могли быть и отцы многочисленных семейств.

Он очень строго хранил свою тайну, и Шейх-Тоффель оставался все время при том убеждении, что он управляет обычным, хотя и хорошим судном, быстрым на ходу, но не способным нанести вред кому бы то ни было.

Адмирал флота султана маскатского. — Мариус Барбассон из Марселя, прозванный Шейх-Тоффелем. — Странствования провансальца. — На пути в Пондишери.

ЛЮБОПЫТНОЙ ЛИЧНОСТЬЮ БЫЛ ЭТОТ Шейх-Тоффель, которого можно принять за мусульманина из Индии, судя по его арабскому имени. Пора нам познакомиться с ним. Мы будем весьма удивлены, когда взойдем на судно и услышим, как он командует им.

Что касается имени, то оно было действительно арабское; что касается религии, то он был и вправду мусульманин. Но тут-то и начинается самое странное в его биографии; хотя он носил арабское имя и был мусульманином, он не был ни арабом, ни индусом, ни турком, так как был сыном покойного Цезаря-Гектора Барбассона, продавца блоков и корабельных канатов на набережной Жольет в Марселе, и жены его Онорины-Амбаль Данеан, как сказано в официальном акте.