На душе было пусто.

– И что дальше? – спросила Аня.

– Думаю, теперь сюда все же должны прибыть всякие службы спасения. – Олег задрал голову, вглядываясь в небо. – Странно, что до сих пор никого нет.

Они сели прямо на голую землю, но время шло, и ничего не происходило.

– Такое ощущение, будто мы единственные выжившие во всем мире, – тихо сказала Аня. Она сжалась, обхватив руками коленки, и, похоже, отчаянно мерзла. – Хороший бы вышел ужастик. Я как раз что-то такое придумывала…

Время словно остановилось. Ничего не происходило, даже ветер затих.

– Вот что я предлагаю, – Олег поднялся на ноги, – вернемся в отель, посмотрим, что там уцелело, и, возможно, найдем что-нибудь полезное. Хотя бы водой и едой запасемся, а там пойдем дальше. Сидеть здесь и ждать у моря погоды не вижу смысла.

Алиса кивнула, про себя отметив, что странное выражение «ждать у моря погоды» в их случае, кажется, обрело смысл.

И они стали спускаться. Последствия цунами были видны – то и дело попадались сломанные деревья, перетащенные морем огромные камни… но пока что ничего особенно страшного, чего ожидала и боялась девушка.

Так они добрались до самого отеля.

Здание, как ни странно, почти не пострадало, только выбило стекла, а еще то тут, то там остались подарки, принесенные морем: то колючий морской еж, то пучок поросших ракушками водорослей, то целая коралловая веточка. Алиса вздрогнула, когда ее ногу задела отчаянно трепыхающаяся, пока еще живая рыба.

Они перелезли через карниз и осмотрелись. Мебель перевернута вверх ногами, на полу по колено воды, но тоже ничего особенно страшного.

– Как-то мало здесь все пострадало. Даже странно при той силе волн, – заметил Олег, оглядываясь. – Смотрите, вроде все более или менее цело. Я зайду за своей тростью. Думаю, можно поискать ее в кабинете Наркисса, он должен быть где-то на первом этаже.

– Я с тобой! – хором ответили обе девушки.

Оставаться без мужской поддержки в тихом и откровенно жутком здании отеля, только недавно подвергнувшемся удару стихии, им не хотелось.

На ресепшен тоже было пусто. Некогда красивый холл сейчас послужил бы отличной иллюстрацией для фильма о конце света. И ощущение было соответствующее. Очень неприятно, зябко, а еще так и кажется, будто тебе в спину пялится настойчиво-равнодушный взгляд. Алиса несколько раз оглядывалась, но, конечно, никого не заметила. После удара цунами не мог выжить никто…

Небольшая дверь за ресепшен оказалась заперта, но Олег с помощью каких-то подручных приспособлений взломал ее за пару секунд. Щелк – и замок открылся.

Маленькая комнатка, где не было даже окон, вообще не пострадала. Только сейчас в нее хлынула вода, разливаясь по старому вытертому ковру.

Главное место в комнате занимал огромный черный письменный стол и удобное кожаное кресло офисного типа. На столе стояла старая чернильница, лежала пожелтевшая бумага, пресс-папье для которой служила статуэтка в виде спящего юноши. И никакого тебе компьютера или даже пишущей машинки. Похоже, хозяин кабинета не жаловал достижения цивилизации.

– Ага! – обрадовался Олег, увидев в углу свою трость. – Я так и думал!

Он взял в руки подарок отца и сразу почувствовал себя увереннее – Алиса точно знала это по тому, что Волков стал меньше хромать.

Девушка посмотрела на стопку бумаги. Листы оказались пустые. Еще одна странность. Сколько же их тут? Кабинет производил впечатление нежилого, словно являлся театральной декорацией.

– Смотрите, сейф! – вдруг воскликнула Аня, тоже внимательно изучавшая помещение. – Заперт!..

Алиса сама не заметила в стене сейф, сделанный очень искусно, под цвет обоев и скрытый открывающейся внутрь дверью.

– Ничего, – Волков уже приступил к делу, – я открою…

Пока Олег возился с сейфом, Алиса от нечего делать стала осматривать статуэтку. Наверное, она была мраморной, и девушке показалось, что очень старой, возможно, античной. Греки любят свою культуру и гордятся ею, так что ничего удивительного. Вполне вероятно, что хозяин такого отеля человек далеко не бедный и может позволить себе настоящую коллекционную вещь, имеющую историческую ценность. Спящий юноша был выполнен по канонам античного искусства – красивое мускулистое тело, правильные черты запрокинутого во сне лица, а на голове – венок из маков. Все детали, даже складки на ложе, где лежал спящий, были выполнены весьма тщательно и с любовью.

– Красиво, – заметила подошедшая к столу Аня.

– Да, очень, – согласилась Алиса.

Спящий юноша был очень красив, но красота его была по-женски мягкой.

Странно, изваяние никак не походило на сурового Посейдона. Алисе никогда не встречались подобные изображения морского бога. Напротив, везде подчеркивалась его мужественность и обязательно присутствовала пышная борода, намекающая на принадлежность к старшему, более почитаемому поколению богов.

Почему жрец Посейдона держит у себя на столе статуэтку чужого бога?

Загадка на загадке, и разобраться с ними, кажется, не представится возможности. В этом запутанном клубке, пожалуй, вообще никто не разберется!

– Готово! – объявил тем временем Волков.

Замок сейфа щелкнул, и дверца распахнулась.

И Алиса, и Аня с любопытством устремились к Олегу. Какие же еще тайны скрывает странный хозяин отеля?.. Но то, что оказалось в сейфе, заставило Алису усомниться в собственном рассудке. Что-что, а это она уж точно не ожидала здесь увидеть!

– Книга? Лирическая поэзия? – Аня оглянулась на девушку. – Это что, издевательство?

Олег осторожно достал из сейфа очень знакомую им обоим книгу, перелистнул страницы. Вот и надпись на титуле… А вот и засушенный цветок мака. Сомнений не оставалось: это их собственная книга! Но как она оказалась у Наркисса и зачем он запер ее в сейф?

Невероятное место. Каждый раз, когда ждешь разрешения загадки, появляются новые. И так бесконечно, словно вокруг зеркальный лабиринт, множащий и множащий ложные отражения, слепящий глаза обманчивым блеском, уводящий за гибельными огоньками…

Нужно было оставить книгу там, в кафе… Именно с нее и начались все странности. Но что не так с этой книгой? Какой секрет она скрывает? Пока что ответа не было.

Алиса взяла из рук Олега томик и открыла в первом попавшемся месте.

Только месяц взошел

После жаркого дня, –

Распустился, расцвел

Цвет в груди у меня.

Что за счастье – любя,

Этот цвет охранять!

Как я рад, что тебя

Никому не видать!

Погляди, как спешу

Я в померкнувший сад –

И повсюду ношу

Я цветка аромат[8].