Почувствовав мокрое прикосновение отвратительно пухлых и мягких губ, Вильет больше не смогла скрыть своих чувств. Хорошо, что мужчина не видел, как скривилось ее лицо.

Выдернув руку, она вскочила на ноги и отошла от кресла подальше. Старясь спрятать эмоции на лице, она отвернулась и прижала руку к груди, яростно, но при этом осторожно вытирая ее платком. Со стороны могло показаться, что женщина смутилась проявленных чувств, поэтому отвернулась и трогательно прижала руку к себе, будто баюкая чужой поцелуй.

– Я ведь просила, – справившись с собой, произнесла она и повернулась обратно к мужчине. Смотреть на этого жирного хряка ей не хотелось, но она понимала, что без него у нее не получится отправить своего мужа на тот свет. Ничего, она потерпит немного, а потом в семье Эдонтер произойдет несчастный случай. Нужные люди уже подкуплены и ждут своего часа. А пока… – Милорд, – проворковала Вильет, даже не думая приближаться к мужчине. – Я не хочу, чтобы наше будущее счастье было осквернено слухами.

– Конечно, конечно, моя милая, – с придыханием выдал Эдонтер, лаская жадным взглядом маленькую хрупкую фигуру. Говорят, что леди Вильет в постели словно фурия. Ему не терпелось убедиться в этом самому. Ради этого он даже готов был помочь этой женщине с ее небольшой проблемой.

К тому же, судя по всему, их доблестный генерал не только собственной жене надоел. Полученные от некоторых влиятельных людей деньги были намного красноречивее слов.

Вера чувствовала направленное на нее внимание. Казалось, стоило ей выйти из кареты, как чей-то пристальный взгляд тут же прилипал к ней. Всё это заставляло тревожиться. Не имея возможности посмотреть, она только и могла, что держать спину прямо и не выпускать руку деда, который явно был встревожен и напряжен.

– Все будет хорошо, – тихо произнес Иагон. Сам он такой уверенности не испытывал, ощущая надвигающуюся угрозу, но не мог позволить внучке чувствовать сильное волнение.

Хотя стоит отдать ей должное. Она держалась хорошо. То, что Давьерра взволнована, можно было понять только по чуть сжатым губам и по тому, как она время от времени застывала, напоминая изящно выточенную статую.

Иагон знал, что она ощущает себя неуютно. Лишенная привычной обстановки и возможности видеть мир (повязку они не снимали, опасаясь, что кто-то увидит ее глаза), внучка могла чувствовать сильную дезориентацию. Именно поэтому он старался быть все время рядом, не отпуская ее руку.

В том, что Давьерру пригласил в столицу сам король, Иагон не видел ничего хорошего. Он давно понял, что интерес высоких особ никогда не проходит бесследно для простых людей. И пусть законы вроде как защищают их, но он отлично знал, что некоторым никакие законы не указ. В конце концов, есть люди, которые сильно равнее остальных. И ничего с этим поделать нельзя.

То, что его внучку считают ценной, было понятно по организации их путешествия. Во-первых, для нее подготовили очень удобную карету. Множество подушек, мягкие ткани и удобные сиденья. Во-вторых, в день они несколько раз останавливались, чтобы Давьерра могла размять ноги и позаботиться о своих естественных нуждах. В-третьих, еда была превосходной. Никакой постной каши и черствого хлеба. В-четвертых, ехали медленно, словно не желали добавлять быстрым передвижением неудобства. Если к вечеру на пути попадалось селение, они останавливались в нем. Для них снимали комнату или поселяли в отданный на время хозяевами дом.

Гадать, зачем именно понадобилась королю его внучка, Иагон даже не думал. И так было понятно, что все дело в ее таланте. Он корил себя за то, что не подумал об опасности сразу. Им явно не стоило продавать созданные ею пилюли. Если бы не его желание рассказать всему миру, что в его семье появился такой исключительный алхимик, ничего бы этого не было.

– Тебе не стоит переживать, – Вера сжала руку деда и улыбнулась. – Вряд ли меня везут убивать. А с остальным как-нибудь справимся, – заверила она его.

– Он может отнять тебя у нас, – произнес тихо Иагон, мысленно ругая себя последними словами.

– Может, – она не стала заверять деда в том, в чем не была уверена сама. – Но я ведь буду жива. Никто не станет убивать человека, который может принести большую пользу. К тому же, возможно, увидев, что я слепа, король отступится, отправив нас назад.

– Он потребует показать глаза, – Иагон вздохнул. По всему выходило, что скрыть особенность внучки не получится.

– Конечно, – согласилась Вера. – Это естественно. Вряд ли его величество поверит нам на слово. Но вдруг он не поймет?

– Сомневаюсь, – протянул он.

– Будем на это надеяться, – произнесла Вера.

– Не нравится мне этот Макомби, – выдал Иагон задумчиво, провожая взором главу отряда.

Он давно заметил, какими глазами этот человек смотрит на его внучку. Еще и из-за этих взглядов он не желал отходить от Давьерры больше чем на пару шагов. Тот при каждом удобном случае пытался оказаться поблизости и завести вроде бы ни к чему не обязывающий легкий разговор.

– Мне кажется, он следит за мной, – поделилась своими выводами Вера.

На самом деле, некоторое время назад она поняла, от кого исходит неприятное внимание. Когда Макомби приближался, к ощущению сверлящего взгляда примешивалось какое-то скверное чувство, от которого хотелось немедленно отмыться.

Иагон промолчал. Внучке не зря казалось. Этот Макомби на самом деле имел дурные намерения. Подобное было видно невооруженным взглядом.

К вечеру они прибыли в очередное селение. Глава отряда пошел договариваться о доме для них. Вернулся он минут через пять с невысоким стариком.

– Это староста деревни, – сказал Джерус, приблизившись к карете. Его взгляд сам собой прилип к изящной фигуре. Макомби ничего не мог с собой поделать. Эта девушка будила в нем самые темные желания, о которых сам он прежде даже не догадывался.

Это на некоторое время выбило его из колеи. Он никогда ранее не испытывал столь сильного желания. Когда первые, самые сильные эмоции схлынули, он понял, насколько грязными оказались его мысли. Это обескураживало. Хотелось прекратить и в то же время все внутри подталкивало его к тому, чтобы принять свою сущность.

Наблюдая за хрупкой девушкой, Макомби постепенно смирился с тем, что его сексуальные желания немного отличаются от понятия «нормальные». Он уже догадался, что его привлекает физическая неполноценность и связанная с этим беззащитность любовного интереса.

Мысли о свадьбе не думали покидать его. Конечно, он не собирался разговаривать с главой семьи Меир сейчас. Макомби видел, как тот смотрит на него, пытаясь при этом прикрыть своим телом внучку. Джерус корил себя за то, что не смог сдержаться при первой встрече. Он подумал, что подождет. Ему необходимо было знать, какое решение по Давьерре примет король. Если заберет себе, значит – не судьба. Если же отправит назад, вот тогда можно подойти к главе Меиров и предложить свадьбу. Макомби считал, что для слепой, по сути, бесполезной женщины свадьба с ним станет идеальным вариантом. Ее родственники и сами должны понимать, что лучшей партии у них может и не быть.