пока нет никого, кроме Кати.

Я подхожу ближе и здороваюсь.

Она поднимает на меня изумлённые глаза.

- А ты что тут делаешь? - недовольно спрашивает она.

- Я тут работаю, - пытаясь не показать волнения отвечаю.

- Странно... - Катя недовольно складывает губы. - Нам вчера сказали, что ты тут больше не рабо...

- Они ошиблись, - быстро перебиваю я. - Работаю.

Интересно, кто такие эти "они"?

Катя бормочет что-то недовольное и отворачивается.

Минут через двадцать начинают приходить остальные сотрудники.

Каждый раз, когда колокольчик на двери возвещает о том, что кто-то пришёл, мой желудок совершает очередное сальто. Однако когда, наконец, я вижу перед собой того, кого так боялась увидеть, горло предательски пересыхает, и подступает тошнота.

Константин сперва смотрит в свой смартфон, а потом поднимает взгляд. Когда он видит меня, его яркие синие глаза сужаются.

- Доброе утро, Константин Евгеньевич! - Катя, как всегда, радостно улыбается.

Но босс игнорирует её приветствие. Он сосредоточен исключительно на мне.

Костя подходит к нам с Катей и спокойным, немного прохладным тоном говорит мне:

- В мой кабинет. Сейчас.

Потом он разворачивается и шагает дальше.

Катя не может сдержать злорадную усмешку. Когда я встаю, она шепчет, ухмыляясь:

- Проблемы в раю?

Я, прекрасно понимая, на что она намекает, густо краснею и одёргиваю юбку.

Больше не смотрю на неё и уверенно шагаю к Костиному кабинету.

Глава 22

Да она издевается надо мной!

Ещё вчера утром выставила меня, не дав объясниться, и гордо заявила, что увольняется. Не вышла на работу, когда на неё все рассчитывали.

Понимаю, причина была уважительной. Поэтому я не стал настаивать, чтобы она отработала положенные две недели, а дал задание отделу кадров разместить вакансию на сайте по поиску персонала.

Моего секретаря пришлось временно перенаправить на ресепшн.

Считаю ли я, что это безответственный поступок девчонки, которая решила вильнуть хвостом и показать мне, что она гордая и независимая? Однозначно.

Однако я изначально знал, с кем связался, поэтому решил, что сам заслужил это наказание.

Увлёкся девчонкой, которая только недавно вышла из подросткового возраста.

Согласен, виноват.

Обманул ли я её?

Нет.

Обещал ли я ей любовь?

Нет.

Но, несмотря ни на что, я продолжал чувствовать вину за то, что случилось между нами. И у меня дома. И у неё.

Чувствовал вплоть до сегодняшнего утра. Но когда я увидел её, беззаботно сидящую на своём прежнем рабочем месте, внутри меня вскипел гнев.

Захожу в кабинет.

Она понуро плетётся следом.

- Дверь закрой, - командую, складывая вещи на стол.

Слышу, как поворачивается ручка.

- Ксень, скажи, - оборачиваюсь к ней. - Для тебя это игра какая-то?

- Что? - она хмурит брови. - Нет.

- Ты думаешь, что у меня есть время на твои выкрутасы? - она не смотрит мне в глаза, но утыкается в пол.

Будто нашкодивший питомец, которому хозяин грозит тапком. Сам не знаю, почему, но вид её напряжённого в моём присутствии тела начинает жутко раздражать. Что она вытянулась как струна? Эта неосознанная реакция выдаёт отношение её подсознания ко мне? Она видит во мне угрозу?

- Понимаешь, Ксения, - стараюсь держать себя в руках, поясняя очевидное. - Нельзя так делать. Говорить, что увольняешься, а потом, без объяснения причин, возвращаться! Я уже замену тебе начал искать, понимаешь?

Несмотря на то, что она, вроде, кивает, я замечаю на её лице выражение уязвлённой добродетели. И это, блядь, бесит ещё больше!

Пока она жила у меня, я сдерживался, как мог! Но она сама чуть ли не в штаны мне лезла. Я делал скидку на её возраст. Отсутствие опыта. Но чтобы я ни делал, она всё не сдавалась! И вот, стоило ответить на её бесконечные домогательства, как я сразу же стал монстром.

Чёртова психология жертвы!

- Что, решила, что деньги, всё же, важнее гордости? - решаю дожать её я.

Возможно, это прозвучало жестоко, но кто-то должен спустить её с небес на землю!

Она поднимает на меня свои огромные глазища. Помню, как она смотрела на меня, когда лежала на столе в кухне. Когда я был в ней. Тогда они тоже были вот так широко раскрыты. Но только от потрясения другого рода.

А сейчас в этих прекрасных бездонных глаза мелькает презрение.

Прекрасно. Просто чудесное утро!

Вот таких вот осложнений я и пытался избежать.

Мне бы надо уволить её, и прекратить всю эту драму. Но что-то останавливает. Вспоминаю, что вчера весь день был сам не свой и всё думал про неё. Беспокоился.

А сегодня, несмотря на раздражение и гнев по поводу её безответственности, моё сердце странно подпрыгнуло, когда я увидел её на месте. Что это было?

- Если ещё раз не выйдешь на работу, - говорю я, отворачиваясь. Пока она вот так смотрит на меня, я и сам начинаю чувствовать себя чудовищем каким-то. - Не выйдешь без уважительной причины, - делаю паузу, глядя в окно. - Ты уволена.

Какое-то время она молчит. Но потом я слышу дрожащий голосок, от которого всё внутри сжимается:

- Я могу идти?

«Боже! Да! Уйди, прошу! Уйди из моей жизни! Хватит меня преследовать!» - хочется закричать мне.

- Иди, Ксения.

Раздаётся поспешный цокот каблуков о кафельный пол.

Оборачиваюсь.

Ушла.

**************

Ксения

Вырываюсь на свободу из плена Костиного кабинета.

Подбородок дрожит, но я пытаюсь сдержаться. В голове тысяча колких фраз, которыми нужно было бы проткнуть его. Но я не смогла. Просто глупо стояла и молчала, пока он отчитывал меня как ребёнка.

Не сказала ему про то, что ушла из дома. Не хочу очередных подачек с его стороны.

Жалкая бедная Ксения! Как же ей помочь!

Надоело, чёрт возьми! Не хочу его помощи. Хочу сама со всем справиться. Если я ему не нужна, о чём, собственно, он уже не раз мне говорил напрямую, то и сочувствие его мне тоже не надо! Не хочу, чтобы он знал, в какой сложной ситуации я вновь оказалась. Иначе начнёт опять… из чувства вины… Он всё это время общался со мной только из чувства вины?

Подхожу к рабочему месту. Слёзы текут по щекам. Не смогла сдержаться.

На Катю не смотрю. Зато она с интересом разглядывает меня.

- Что, - злорадно начинает она, - ты у нас теперь не на «особом» положении?

Шмыгаю носом и пытаюсь проморгаться. О чём она?

- Быстро же ты ему наскучила,