Давайте не будем забывать о нашем первоначальном членении темы на три подраздела. О третьем из них можно сказать немногое, поскольку матриархальная стадия развития цивилизации имела место во множестве регионов и история неоднократно подтверждала существование в прошлом великих и малых народов, управлявшихся женщинами, не столь уж редко являвшихся великими бойцами перед Господом. Необходимо лишь исключить возможный источник путаницы, когда выдающиеся деяния царицы и сподвижниц смешиваются с более или менее постоянным женским становищем. В этот разряд бесспорно попадают амазонки Дамуте и, вероятно, чешской героини Власты.

Итак, в нашем распоряжении остаются первые два раздела. То есть благодаря требованиям организации общества, женщинам и младшим детям приходилось и приходится до сих пор, хотя и в меньшей степени, периодически проводить многие месяцы без мужчин, что доказывается действительным опытом. Местные условия способны иногда подчеркнуть такую странную особенность, которая легко разовьется в теорию об автономном женском обществе. Отсюда можно заключить, что эти условия вкупе с восстанием против мужской тирании в результате напряженности, вызванной переходом от дикарства к более высокому уровню развития, часто может привести к революциям и временным объединениям женщин, живущих отдельно и допускающих к себе мужчин лишь в знак терпимости или политики. Такие "народы" и "племена" достаточно часто образовывались в результате завоевания. Особенно в том случае, если победители вырезали всех мужчин и на какое-то время, обусловленное местным уровнем общественного прогресса и особенно топографическими особенностями местности, не сумели подчинить себе женщин. При наличии трудно достижимых гор, густых лесов, а возможно, и изолированных болотами островов, такие женщины вместе со своими детьми несомненно могли сохранить свою вольность подольше. А учитывая бесспорно имеющееся знакомство с военным делом, добиться известных успехов в нем в качестве воинов, либо ограничивающихся обороной, либо наносящих удары возмездия по врагу. В подобных обстоятельствах общение полов может возникнуть далеко не сразу и иметь спорадическую, даже тайную природу. До того неизбежного дня, когда женщины капитулируют перед мужчинами на их собственных условиях, ибо такова итоговая участь подобных "содружеств", как древних, так и современных. Однако, обитая в горной стране или области, покрытой первобытным лесом, продолжая упорное сопротивление, женское племя скоро обретет статус общества неестественного, подлежащего или проклятию или вооруженной борьбе, и на него почти наверняка будут взирать со смесью ужаса и преклонения.

Это возвращает нас к боевой организации. Теперь временные колонии женщин, существующие благодаря природному стечению обстоятельств, и женские походные станы, вызванные к жизни обстоятельствами противоестественными, очевидным образом будут вынуждены наладить оборону на дикарской и варварской стадиях развития. А там, где женщины привыкли помогать и сопутствовать собственным мужчинам в военном деле, как часто бывает среди кочевников и лесовиков, такая организация способна зайти весьма далеко. Насколько мы можем заключить, существовали женщины, соединившие свои силы ради обороны своих домов и являвшиеся членами воинских отрядов, иногда даже возглавлявшие мужчин на войне. Однако боевые организации как таковые не являлись результатом существования однополых "племен", они принадлежали к области религии. Божественный царь должен иметь свою вооруженную охрану и таковой, как мы видели, нередко становились вооруженные женщины, либо благодаря форме поклонения либо благодаря собственной свирепости. Подобная гвардия, как мы видели, хотя бы в ранний период образовывала священный отряд. Царь-жрец укреплял его, превращая женщин из собственных тюремщиц, или, точнее, из тех, кто помогал ему в расправе над собой, в служительниц собственного культа и исполнительниц личной политики. Примером тому может служить король Видаха и его тысячи "жен", исполнявших царственные приговоры. При увеличении численности такой гвардии, удобство и осторожность заставляли селить воительниц в особых кварталах или даже провинциях, таким образом формируя народы. Так обстояло дело в Конго и, вероятно, в некоторых святилищах Кавказа и Малой Азии. В таких случаях женщины-воины со временем естественным образом формировали касту, или, точнее будет сказать привилегированный кружок внутри народа, но только не сам народ. Они образовывали часть общества и не оставались за его пределами, хотя так может показаться при их контакте с другими расами. Поэтому мы закончим свое изложение, отвергнув идею о сколько-нибудь долго просуществовавшем женском государстве или даже племени (допуская существование их в качестве временной стадии), признавая возможность существования "женских островов" и воинственных амазонок в качестве отдельных отрядов.

Даже лишенная подобным образом значительной части своих чудес, проблема существования женщин-воительниц по-прежнему сохраняет исключительный интерес.

"Илиада" содержит два непосредственных упоминания об амазонках. Первое — в истории Беллерофона, и второе — в отрывке из знаменитой тейхоскопии — сцены, когда Приам вместе с Еленой обозревает войско ахеян. Первое упоминание рассматривается критиками в качестве отголоска до-гомеровской саги, откуда следует, что связанная с амазонками традиция восходит к временам, более ранним, чем эпоха создания гомеровских поэм. Описание этих воинственных женщин здесь крайне коротко и ограничивается в русском переводе словами "мужеобразный, мужеподобный". Однако, судя по тому, что сражение с ними считается суровым испытанием доблести героя и что с точки зрения боевых достоинств амазонки ставятся в один ряд с чудовищной химерой[22], знаменитыми солимами и храбрейшими из ликийцев, можно понять, что их считали созданиями, вселяющими страх. Сражение с ними происходит в Ликни. Второй из упомянутых эпизодов содержит чуть больше информации. Приам, дивясь счастливой участи Агамемнона, на которого ему указала Елена, творит: "О, Агамемнон, счастливым родившийся, смертный блаженный! Сколько под властью твоею ахейских сынов ураноносных! Некогда, быв во фригийской земле, виноградом обильной, зрел я великую рать фригиян, колесничников быстрых, зрел я Атрея полки и Мигдона, подобного богу; станом стояло их воинство вдоль берегов Сангария; там находился и я и союзником оных считался в день как мужам подобные ратью нашли амазонки, но не столько их было как здесь быстрооких данаев"[23]. Хотя здесь амазонкам дана та же самая характеристика, что и в рассказе о Беллерофоне, общее впечатление об их воинственности только усиливается, причем само прибытие отряда происходит в рамках привычной хронологии греческих легенд, предшествуя Троянской Войне. Кроме того, следует отмстить, что амазонки в данном случае являются агрессорами, напавшими на пределы Фригии.