Подняв голову, Паркер внимательно посмотрел на своего старшего товарища.

— Извини, сейчас я уберу, — сказал Майкл.

— Будь так любезен…

Майкл фыркнул.

— Послушай, — сказал Паркер, — если тебе хочется что-то сказать — скажи, а не веди себя как мальчишка.

— Мне кажется, ты отлично знаешь, что я хочу сказать.

— Ты хочешь меня поздравить?

— Вовсе нет. Пора взглянуть на вещи трезво, Парк. Или ты действительно ждешь, чтобы тебя похвалили за удачную выдумку?

— Но ведь она здесь, не так ли?

— Да, она здесь, — подтвердил Майкл, но его лицо не выразило ни радости, ни воодушевления, и Паркер нетерпеливо дернул плечами.

— Ну что тебе опять не нравится? Ведь мы же с тобой обо всем говорили, и не раз! Я забросил наживку, и вот — рыбка клюнула, как мы и надеялись. Если ты в чем-то сомневаешься, почему ты не выбросил записку с телефонными номерами, которую принес тебе шериф?! Ведь ты передал ее мне, хотя мог этого не делать! Мне оставалось только позвонить, и вот — она приехала. Чем ты теперь не доволен?

Повернувшись, Майкл сердито затопал на кухню.

— Кажется, у меня булочки подгорели, — буркнул он через плечо.

Паркер вздохнул, вытер кофе тряпкой и, бросив на подоконник намокший блокнот, снова уставился на экран компьютера, но всякое желание работать пропало окончательно. Он никак не мог сосредоточиться на двух последних абзацах, которые написал. Сейчас они казались ему бессмысленными, простым нагромождением ничего не значащих слов и не связанных между собою фраз. Пытаясь постичь их смысл, Паркер заставил себя прочесть абзацы слово за словом, но яснее они от этого не стали. С тем же успехом он мог читать текст на суахили.

Неожиданно Паркер понял, почему он перестал понимать написанное. Он нервничал, волновался, как школьник! Это было по меньшей мере странно, поскольку его план осуществился почти в точности так, как он задумывал. Правда, по ходу дела ему пришлось внести кое-какие уточнения, однако они были сделаны только для того, чтобы лучше приспособиться к характеру Марис. В целом же она реагировала на созданные им ситуации намного лучше, чем он ожидал.

Пожалуй, заманить ее на Санта-Анну оказалось даже слишком просто, подумал Паркер, вспоминая предшествующие события. Ему достаточно было только потянуть за ниточки, и вот уже Марис, как послушная марионетка, шагает по канату и отплясывает твист. Должно быть, из-за этого Майкл так надулся. Ведь она ничего не подозревала, и это превращало ее почти в жертву.

«Но она не жертва!» — упрямо подумал Паркер.

Да, ему пришлось кое-что предпринять, чтобы заставить Марис сделать то, что он хотел, однако, по большому счету, она всегда могла остановиться. Никто ее не вынуждал, не ставил в безвыходное положение — все зависело только от того, насколько понравится ей «Зависть» и понравится ли вообще.

Это обстоятельство и было причиной его волнения, и совсем не потому, что от этого зависело осуществление его плана. Мнение Марис интересовало Паркера как писателя — ему очень хотелось услышать, что она думает о тех двадцати страницах, которые вчера вечером она унесла с собой. Что, если Марис скажет — чушь собачья? Что, если она вежливо поблагодарит за возможность ознакомиться с продолжением, но скажет — оно ей не понравилось, и откланяется?

В этом случае его план полетит ко всем чертям, а самолюбие будет глубоко уязвлено.

Не в силах продолжать работу, Паркер повернулся вместе с креслом к окну и увидел Марис, которая медленно шла по дорожке, соединявшей флигель с особняком. Когда-то в этом небольшом уютном домике помешалась летняя кухня, но он решил устроить там комнаты для гостей. Правда, гости у него бывали редко, и Паркер не планировал увеличения их числа в обозримом будущем, однако распорядился, чтобы флигель был перестроен и оборудован всем необходимым.

И вот теперь в нем появилась гостья — или птичка, сама залетевшая в ловушку, которая должна была вот-вот захлопнуться.

Марис тем временем подняла голову, увидела его в окне «солярия» и, улыбнувшись, помахала рукой. Помахала? Паркер не помнил, когда в последний раз ему вот так махали рукой. Чувствуя себя полным дураком, он тоже поднял руку и помахал в ответ.

Меньше чем через минуту Марис уже входила в стеклянную дверь.

— Доброе утро. Паркер.

— Привет.

Ее кожа все еще казалась влажной, и пахло от нее каким-то душистым мылом — кажется, земляничным. Рукопись Марис держала в руке.

— Как здесь здорово! — воскликнула она и счастливо рассмеялась. — Вчера в темноте я так и не разглядела твою усадьбу толком, но сегодня… Это просто чудо! Теперь я понимаю, почему ты здесь поселился. — Она обернулась, чтобы бросить еще один взгляд на бархатную лужайку, белый пляж и лазурные просторы Атлантики. — Должно быть, тебе здесь так покойно…

— Извини, я забыл дать тебе фен.

Марис машинально заправила за ухо влажную прядь.

— Действительно, я его не нашла, — сказала она, — но в такое теплое утро это не важно. Мне было даже приятно, что волосы мокрые. Что касается твоею гостевого домика, го за исключением фена там есть все необходимое. Мне там было очень хорошо.

— Рад это слышать.

Паркер продолжал внимательно ее рассматривать. Как он и рассчитывал, его пристальный взгляд смутил Марис.

— …И мебель.. — добавила она несколько растерянно. — Вся мебель подобрана с большим вкусом, а главное — без той пестроты, без смешения стилей, какие иногда встречаешь в домах, обставленных «под старину». Особенно мне понравилась кровать с коваными спинками и ванна на ножках в виде львиных лап.

— Это Майкл придумал.

— Блестящая идея!

— Да он у нас большой любитель железных кроватей, бронзовых ванн и резных каминов.

— Просто он внимателен к деталям.

— Вероятно.

Некоторое время оба неловко молчали, потом вдруг заговорили одновременно.

Паркер сказал:

— У тебя блузка мокрая. Марис сказала:

— Я прочла первую главу…

— Ну и что скажешь?

— Блузка?..

— Да. Она мокрая.

Марис опустила взгляд. Она была одета в ту же юбку и блузку, в которых приехала на Санта-Анну, и Паркер заметил это сразу, как только она вошла. Весь ее багаж остался в отеле в Саванне, и доставить его в усадьбу не представлялось возможным — во всяком случае, не вчера вечером, когда, поддавшись на уговоры Майкла, Марис согласилась переночевать в гостевом флигеле.

Именно поэтому сегодня ей пришлось надеть то, что было на ней накануне; только жакет Марис оставила в домике, так как утро выдалось по южному жарким. И вот теперь спереди на блузке отпечатался влажный след, в точности повторявший кружевные узоры ее лифчика.