– Филька звонил, деньги требуются, чтой-то там у него не сладилось с законом.

– Вот едрена мать! – Лука Демьянович покачал головой. – Сызнова на чем-то попался. Бизнесмен, едрена вошь! И сколь надо?

– А ты с ним сам поговори. – Женщина вышла.

– А ты, Полина, не особо нос вороти, – строго проговорил он. – А то насмотрелась сериалов, и дамой она, видите ли, стала!.. Тарас, дай-ка телефон, поговорю с сыном.

Могучий бородач вышел из комнаты и, набрав номер, протянул мобильник хозяину.

– И чего снова стряслося? – сердито спросил Лука Демьянович.

– Да все путем, батя, – прозвучало в ответ. – Пока меня здесь не было, в общем, мне пятьдесят тысяч надо в темпе, товар тут по дешевке попался, а у меня бабки…

– Лады, вышлю. Завтра и отправлю с почтальонской машиной, у них вездеход. Встретишь их и получишь. Я тебе семьдесят пошлю. Понял?

– Да. Кстати, Иван ушел, даже следов его найти не могут. Баба, которая с ним была, в Тикси сейчас в больнице. С головой у нее не в порядке. Подруга ее с мужем улетали куда-то, но сейчас вернулись и были у нее. Да, мужик этой бабы в Тикси, но к ней не приходит.

– Погоди, а на кой ты мне все это рассказываешь? И зачем сам интерес проявляешь? Ты-то при каких там?

– Да просто чтоб в курсе быть.

– Ты мне пургу-то не мети, выкладывай, что за интерес у тебя в этом?

– Да просто знаю я немного Гатова, знакомый мой один с ним…

– Вот что, сын, мне такое знакомство твое ни к чему. Ладно, об этом опосля говорить будем. Ты когда в Выселки заявишься?

– Да вот как с делами малость управлюсь, сразу и приеду.

– И как скоро ты с этими делами управишься?

– Думаю, через недельку приеду и деньги привезу.

– Значит, не взяли Ваньку? – усмехнулся Афанасий Семенович. – А то уж все говорят – погиб твой сын. Вот хренушки вам! Ванька вам просто так не подставится. Уж если сбежал, так надо до конца дело доводить. А то поймают, и, считай, все, не увидим мы с тобой, Томка, сына… – Он вздохнул. – За побег добавят и за мужика с вертолета. Разговор идет, вроде как питался им Ванька. И бабу, бают, кормил. Только не верю я. На кой хрен он ее тянул по сопкам в такую непогоду? И на кой хрен она ему сдалась? Но потом все прознается. А сейчас ему, конечно, лучше в долину Росомахи идти. Там и найти трудно, и места для укрытия и отдыха знатные есть. Оттуда тем же путем через пару деньков назад, к Озеркам. А вот тут ему подмочь треба…

– Господи, – Тамара Васильевна, спрятавшись в темной комнатушке, молилась перед иконой Иисуса Христа, – не отворачивалась я от Тебя. Если делала что не так, накажи меня, но помоги сыну. Я же все грехи свои и мужа замаливала. По любви за Афоньку вышла, а веру ихнюю так и не приняла, но притворилась. Господи, прости Ты меня. Я не могла понять, почему они двумя пальцами крестятся. Я не принимала их веры, хотя вера вроде бы и одна.

– Тамарка! – послышался голос мужа. – Ты куда запропастилась?

Перекрестившись, Тамара Васильевна быстро убрала икону под висящий в углу тулуп, поклонилась и вышла из комнатушки.

– Пошли кого-то из девок к Самоилу, – сказал муж, – пусть записку отдадут и тут же возвращаются. Ответ нужен сразу.

– Хорошо, сейчас кликну Прасковью, она и пойдет. У нее там сестра живет, выпустят ее.

– Как дела? – подходя к двум солдатам, спросил Лебедев.

– Все хорошо, товарищ старший лейтенант, – ответил ефрейтор.

– Не холодно?

– Никак нет.

– Кто-нибудь пробовал выйти?

– Два мальчика лет по пятнадцати кататься на горы шли. Мы их не пропустили.

– Никого не выпускать. Список председатель поссовета дал, но все равно – только с моего разрешения.

– Как дела, служивые? – улыбнулся подошедший к пустому коровнику прапорщик.

– Да все отлично, – раздалось в ответ. – В крайних домах собаки, они никого без лая не пропускают, очень удобно.

– На собак надейтесь, но и сами не плошайте. Денов может заявиться в любое время. И еще, сынки, раз крикнули и сразу бейте. Рисковать и становиться героями не надо, матерям вы живые нужны.

Молодая женщина на лыжах быстро подошла к околице.

– Стоять, красавица! – раздался голос. – Куда направляемся?

– К сестре на часик. Приболела она, вот и иду проведать. Бумага есть от вашего командира. – Она протянула сложенный вчетверо листок.

Солдат взял листок и прочитал: «Выпустить на пять часов».

– А не боитесь? – вернув ей пропуск, спросил он. – Мало ли что или кто может…

– Тут всего-то семь километров, – улыбнулась женщина, – а вашего брата кругом полно. Да я и сама за себя постоять сумею, если придется. – Она быстро пошла дальше.

– Во живут, – глядя ей вслед, сказал второй солдат, – ни хрена не боятся! А тут и медведи есть, и росомахи, и волков немало. Да и вдруг на Денова нарвется? Он ее в заложники возьмет, что тогда делать?

– Пусть командир думает, – отмахнулся напарник.

Хутор Олений Выгон

– Ну что, – усмехнулся якут, – не попался вам Ванька-то?

– Чайку бы, дядя Самоил, – сняв рукавицы, попросил один из трех солдат.

– Это пожалуйста, – кивнул якут. – Веруня, – сказал он вошедшей в комнату светловолосой женщине, – поставь самовар, напои защитничков наших. А вот вы мне правду скажите, – повернулся он к солдатам, – не страшно вам такого…

– И круче брали, – отмахнулся скуластый солдат. – С «тройки» вон с автоматом ушли двое. Часового ранили и ушли. И то взяли. Одного. Второго, который стрелял, положили в сопках. А у этого…

– Все-таки немного не по себе, – перебил его старший сержант. – Этот же, говорят, и нож отлично кидает, и сила есть, и приемчики знает и без следов ходит. Ни разу еще на его след не вышли. И наверняка у него оружие уже есть. Стреляет Денов отлично, а мне осталось до дембеля три месяца.

– И не жалеют вас командиры, – сказал якут.

– Может, поедите чего? – спросила женщина.

Солдаты переглянулись.

– Если немного, – смущенно проговорил один.

– Картошки жареной с мясом. – Она подошла к печи. – И салат. Сейчас подам.

– Дядя Самоил, – заглянула в приоткрытую дверь девочка лет двенадцати, – вас мама зовет. У нее сердце снова болит.

– Сейчас иду, – ответил Самоил – Извините, ребята, жена вас покормит, а у меня вызов.

– Фельдшер он, – пояснила женщина. – А у соседки что-то с сердцем в последнее время плохо. Родителей похоронила недавно, вот и прихворнула.

– Как ты, Роза? – входя, спросил Самоил.