– Тебя послушать, делать ничего не нужно. Шумские сами себя разорят и уничтожат. Жаль, что они не спешат с этим, – скривившись, я потерла переносицу. – Но ты ведь не просто так об этом рассказываешь?

– Нет, конечно, – ашкеназец ухмыльнулся, – я этого Петухова после встретил и к себе переманил. А куда человеку деваться, когда на улице с семьей оказался? Вот и согласился на все условия, лишь бы у детишек крыша над головой была, да еды в достатке.

– Так, он теперь на нас работает? – вот удивил! – И где же?

– На нашей ткацкой фабрике, – ответил Алим, вызывая недоумение.

– А что, у нас такая есть? – я округлила глаза.

– Э-эх! – братец осуждающе цокнул языком. – И это будущая глава рода!

Я смущенно потупилась, признав свою ошибку.

– Теперь есть, – добавил, смягчившись. – Мы с Григорием Климентьевичем посидели, отвару смородинового попили, да и вспомнили, что за Уралом старенький заводик простаивает. Рудная жила истощилась, людей на другие объекты перевели, а помещение осталось. А чего бы его к делу не пристроить? Там узкоколейка проложена, чтобы вагонетки с рудой или с другим грузом вывозить. Вот мы и вложились понемногу на закупку ткацких станков, рабочих наняли и поставили господина Петухова фабрику поднимать. А что? Связи с поставщиками у него остались, как-никак двадцать лет отработал, опыта – завались, дело обречено на успех. Я ж не зря воздушных кораблей прикупил и господина Буранского нанял? Шелк возим из Индии и Ханьской империи, шерсть закупаем в Ростовском княжестве и Астрахани, лен у Новгородского князя берем.

– Какие же вы молодцы! – похвалила помощников. – А какое это теперь имеет отношение к Шумским? Мы стали их конкурентами?

– И это тоже! Но дела в Юрьевске неважные. Святозар деньги тянет, а господин Жабков экономит, как может. При этом еще о себе любимом не забывает и тащит все, что плохо лежит. В итоге сырье поставляется дешевое, качество юрьевских тканей падает. Рабочим зарплаты месяцами не выплачивают, недовольных увольняют, устраивают публичные порки за малейшую провинность, налагают огромные штрафы. Еще немного, и народ взбунтуется. А от императора, в связи с напряженной обстановкой на границе с ханьцами, поступил заказ на пошив военной формы. Как думаешь, обрадует Федора Алексеевича новость о срыве поставок? Вот и я думаю, что нет. Первая же забастовка и последующие за этим меры всколыхнут волну проверок. А там такое вскроется – гарантирую, мало не покажется.

– Ммм, – я потерла ладошки в предвкушении, – мне нравится план! Сынок Шумского своими действиями против себя людей настроил, а Агнияр Святозарович императорский заказ, считай, профукал. А ты еще раздумываешь?

– Так ведь, люди взбунтуются, князь дружину пошлет их усмирять, пострадают многие, – Алим указал на серьезные недочеты, которые я сразу не заметила. – Кровь будет на наших руках. Ты к этому готова?

– А разве мы ничего не сделаем, чтобы этого не допустить? Вот, например, этого Петухова на фабрике знают. Что рабочие говорят?

– Уважали его в коллективе, что тут скажешь, – брат пожал плечами и с хитрецой посмотрел на меня. – Предлагаешь, его привлечь?

– А почему нет? Привезем его в Суздаль, организуем «случайную» встречу с бывшими работниками, пусть похвалится, как жизнь у другого хозяина наладилась. Глядишь, сами еще проситься будут. Пусть сразу не обнадеживает, намекнет, что ему люди требуются, однако окончательное решение за князем. Одно дело, когда от безнадеги народ бунтует, и другое – когда есть альтернатива и выступят они, сражаясь за лучшую долю. Ну а, чтобы до кровопролития не дошло, надо бы какой-то отвлекающий маневр придумать. Чтобы одним махом остудить горячие головы. Может, императорскую проверку устроить? А вот, хотя бы Семен Павлович пусть посодействует!

– Уже, – ашкеназец приобнял меня за плечи, – пообещал пару людишек прислать, которые по трактирам пробегутся и слухи нужные распустят.

– Когда вы только сговориться успели? – покачала головой. – Чья хоть идея была? Твоя или его?

– Ну, изначально я планировал использовать Петухова для провокации, да повода не находилось. А Стужев, как я понял, присматривает за нашей семьей. Заметил шевеление вокруг заброшенного заводика, тут же информацию нарыл и преподнес в нужный момент так естественно, что диву даешься. Так что, поосторожнее, Нина. Мы хоть и на одной стороне, а бдительность терять не стоит.

– Никто и не собирается! Моя помощь нужна будет?

– А как же! Кто еще нас в мгновение ока перенесет из Алапаевска в Суздаль? Портал слишком большое возмущение магического поля вызывает, а твою тропу попробуй еще найди, где открыла.

Насчет порталов брат лукавил. Не обязательно ведь в Суздале активировать, можно и за городом укромное местечко найти. Понимал, я ни за что не упущу шанса лично поучаствовать в операции. Собственно, как и Игнат, когда узнал подробности нашего путешествия.

– Вас даже на день нельзя никуда отпустить! Нет, это же надо такой наглости набраться, чтобы днем нападать? – негодовал, меряя кабинет Алима шагами. – Решено! Я иду с вами. А ты… – хищно улыбнулся, – сегодня же возобновишь тренировки. Так и быть, руки нагружать не будем. Зачем, когда полно других частей тела?

– У, садюга! – простонала, задыхаясь от усталости.

Бег по лесу в облегченном обмундировании дружинника вместе со щитом, мечом и походным мешком за плечами легкой прогулкой не назовешь. И ведь нельзя даже капелюшечкой магии воспользоваться, чтобы уменьшить вес снаряжения. Необходимо тренировать выносливость и умение действовать на пределе сил! Ох и любитель Игнат Александрович определять эти пределы. А если потребуется вытащить раненого товарища с поля боя? А если сил осталось на последний удар, а ты по мелочам магию растратила? Доводы, конечно, правильные, но очень изнурительные.

Роптать я больше не роптала, на собственном примере убедилась, как вбитые кровью и потом навыки спасают жизнь. Поэтому, стиснув зубы, скакала по алапаевским лесам, как бешеный сайгак. Через пару дней любимый братик пообещал отряд наших дружинников на охоту выпустить, чтобы жизнь медом не казалась. Ага, в крепости уже ставки делали, кто меня поймает.

Вечером еле доползла до кровати, рассчитывая отдохнуть, как следует. Только вытянула ножки, как в дверь постучали. Ясно же, кто-то из своих, других в доме не водится.

– Входите! – разрешение прозвучало слегка с запозданием, потому что Мессалина уже оказалась внутри.

– Атти, это возмутительно! Кажется, я в пансионе тебя чаще видела. А тут порядки построже будут. Туда нельзя, сюда не ходи! И вообще, я соскучилась! – плюхнулась на край кровати и, скрестив руки на груди, состроила обиженную рожицу. – Между прочим, в Левино постоянно приходят приглашения на обеды или семейные ужины от дворян Алапаевска. Хоть бы куда-нибудь сходила и вытащила меня из этой глуши!

– Месс, я тоже скучаю, – вяло обвела рукой комнату и себя заодно. – Видишь ведь, без дела не сижу.  А ты, вроде бы, согласилась заниматься с детьми языками? И это неправда, что тебя никуда не пускают. Ходи, где хочешь. Только опасно же! Места вокруг дикие, зверье разное водится. Это для твоей же безопасности. А насчет приглашений, уж не Мирьям ли надоумила? Узнаю ее тонкое влияние.