«Нет, Людмила его не шантажировала, это была сущая правда».

– …и вообще не давала ему прохода. Он из России так поспешно уехал отчасти потому, что не хотел с ней дела иметь. Она ему проходу не давала, бегала за ним, интриги какие-то устраивала!

Фанни возмущенно пожала плечами, но тут же перехватила взгляд Эммы и осеклась.

Да, а она сама-то что делает? Только не ради Лорана! Ей не Лоран нужен!

– Скажите, Фанни, только абсолютно честно, – проговорила Эмма, – вы ради чего сейчас стараетесь? Чтобы моего… чтобы Романа себе вернуть? Или все-таки чтобы заставить Лорана бросить Катрин, а потом оценить вашу верность и заключить вас в объятия?

– Я стараюсь ради того, чтобы вернуть себе Романа и чтобы Лоран бросил Катрин, а потом заключил в объятия вас!

Эмма несколько раз хлопнула ресницами, и лицо ее стало совсем девчоночьим, растерянным.

«Нет, – сокрушенно подумала Фанни, – она не сможет. Где ей! Но деваться некуда. У меня никого нет, кроме нее. Она моя единственная надежда! Я заставлю ее хотя бы попробовать! Нужно что-то делать, я должна вернуть Романа!»

– Что вы сказали? – пробормотала Эмма. – Что вы сказали?

– Что слышали! – резко ответила Фанни. – В конце концов, кто хотел выйти замуж за миллионера, вы или я? Роман говорил, что это ваша заветная мечта. Замуж не замуж, но шанс стать любовницей очень щедрого миллионера у вас будет. Буквально завтра, потому что я знаю, где завтра можно перехватить Лорана!

Глаза Эммы словно бы уплыли куда-то, усмешка искривила губы.

– Не вздумайте отказаться! – встревожилась Фанни. – Вы сейчас думаете, как бы увильнуть? Но у меня совершенно гениальный план, поверьте!

– Нет, – покачала головой Эмма, – то есть да, я верю, что ваш план гениальный. Но это не для меня. Не тот возраст и кураж не тот. Знаете, Фанни, если бы я была писательницей и в романе начала описывать этот наш разговор, мои читатели со смеху попадали бы. «Тетенька, – сказали бы они героине, – ты, конечно, вне конкурса, но только потому, что тебя уже просто не допустят до конкурса! Иди вяжи носки внукам и правнукам!»

– Не говорите ерунды, – отмахнулась Фанни. – Вы не знаете Лорана. А я знаю, в конце концов, мы с ним не только спали, мы были друзьями. Он зациклен на женщинах старше себя. Слышали насчет Эдипова комплекса? Так вот, Лоран – это именно тот случай. Уж не знаю почему, но так сложилось. Если это болезнь, то не самая плохая, верно? В нас, запоздалых красавиц, это вселяет некоторые надежды. Да здравствуют мужчины и мальчики с Эдиповым комплексом!

Фанни вскинула руку с воображаемым стаканом. Ужасно захотелось выпить. Почему она не прихватила сюда бутылку вина? У Эммы попросить? Лоран уверял, что у каждого русского в тайном местечке (он называл это варварским словом zanatchka) найдется бутылка водки. Но вдруг у Эммы не окажется ни водки, ни вина? Вдруг у нее нет zanatchka? Неудобно получится.

Ладно, она потерпит. Придет домой – напьется.

Нет, не напьется. Вдруг вернется Роман?

Фанни мотнула головой, отгоняя воспоминания, которые делали ее слабой. Сейчас главное – убедить Эмму.

– Разумеется, Лорана привлечет не каждая женщина, – продолжала она. – Она должна быть… она должна быть личностью. И она должна попасться ему на глаза в ситуации экстраординарной. Меня он оттащил от парапета Пон-Неф, уверенный, что я собираюсь броситься с моста. Это его завело до безумия! Катрин поразила его своей смелостью и, назовем это так, раскованностью. А вы…

– Нет, погодите, – выставила ладонь Эмма. – Для начала я хочу знать подробности о Катрин.

«Теперь мне наконец ясно, почему ты каждое утро бегаешь на Пон-Неф. И надо же, как мы с Романом угодили точно в яблочко, когда решили, что ему надо ждать тебя, перевешиваясь через парапет, точно готовясь к самоубийству! Случайная выдумка, случайное совпадение, а так удачно, да? Но каким образом Лорана пленила Катрин – этого я еще не знаю. А следует, учитывая возможное развитие событий. Вдруг пригодится? И вообще любопытно, как таких мужиков берут на абордаж?»

– Рассказывайте же, – настойчиво сказала она.

– Катрин… – Лицо Фанни брезгливо исказилось. – Мы с Лораном были приглашены на суаре к одному моему старинному знакомому. Катрин появилась там одна – только что бросила последнего любовника. Я сама показала ей Лорана, не сообразила, что она изголодалась и сейчас на все готова, только бы заполучить в постель кого-нибудь свеженького. Катрин сразу положила на него глаз, и обстоятельства сложились в ее пользу. Она ведь великолепно танцует, надо отдать ей должное. Заиграли румбу, и она пошла танцевать – одна. Выкаблучивалась не могу сказать как! И все время смотрела на Лорана, словно танцевала только для него. И вдруг она делает какой-то рискованный пируэт, и у нее лопается резинка трусиков.

– Вы серьезно? – хихикнула Эмма. – И как же она?.. Ой, я бы умерла от стыда!

– Я бы тоже умерла, – мрачно кивнула Фанни. – Но эта сучка даже такой конфуз умудрилась обратить в свою пользу. Она стала извиваться, медленно приподнимая на себе платье, чуть не до пупа оголилась, и пока она так извивалась, трусики сползли на пол. Катрин переступила через них и продолжала танцевать, пока не утихла музыка. На саму Катрин уже никто не смотрел. Женщины отводили от нее глаза, а мужики – те, конечно, глаз не могли отвести от этой черной тряпочки. Танец закончился, шквал аплодисментов. Хозяин вечеринки, он уже изрядно набрался к тому времени, схватил трусики, повертел так и этак и объявил аукцион. Мужики просто слюной исходили. Торг дошел до полутора тысяч евро, можете себе представить? Хозяин кричит: «Полторы тысячи! Кто больше? Полторы тысячи евро за черные стринги, которые ласкали самое сокровенное Катрин, – раз! Полторы тысячи евро за черные стринги, которые выставляли напоказ задницу Катрин, – два! Кто больше? Полторы тысячи евро за черные стринги, которые Катрин не снимает, даже когда кому-нибудь дает…» И за мгновение до того, как трусики купил бы какой-то в зюзю пьяный бош, вдруг раздается голос Лорана: «Три тысячи евро!»

Эмма так и ахнула:

– Щедрый мужчина!..

– Еще бы, – Фанни нервно дернулась, – еще какой щедрый! Но я, конечно, чуть не умерла от злости, особенно когда увидела, как они смотрят друг на друга, Лоран и Катрин. Мне надо было обратить это в шутку, но я не знала как.

– Я бы на вашем месте взяла эти трусики, чмокнула Лорана в щечку и сказала: «Спасибо, дорогой, стринги прелестные! Но ты не обидишься, если я не буду их носить? Ведь неизвестно, как долго на белье сохраняются споры бледной спирохеты!» – Эмма усмехнулась так, что у Фанни мурашки по спине пробежали.

– О-о, – протянула она, – вот это да, а у меня не хватило ни ума, ни выдержки. Я устроила идиотскую сцену, наорала на Лорана и уехала одна. Закончилось все очень печально. Я, дура, поехала домой, а Лоран привез к себе Катрин и держит ее при себе чуть ли не полгода. Уж очень завели его эти трусики!