– Тогда в Финляндии выдалось несколько неурожайных лет подряд и нищие валились в снег толпами, – вспоминал Хуусконен о жестоких испытаниях, выпавших на долю его народа.

Немного поговорили и о военных сверхдержавах: у ирландцев был великий восточный сосед, Англия, эти проклятые британцы. К востоку от Финляндии тоже всегда была большая, могучая и сулящая неприятности страна, Россия, – по мнению Хуусконена, как минимум не менее суровый сосед, чем Англия, что О’Коннор с готовностью признал.

– Но религиозные войны у вас были не такие, как у нас.

Пастор Хуусконен подтвердил это, сказав, что, например, во время Зимней войны за веру не сражались, однако, пока она длилась, в Финляндии пели больше псалмов, чем когда-либо.

Когда разговор зашел о вере, О’Коннор предложил Оскари Хуусконену, поскольку тот был священником, время от времени молиться за «Ойхонну», ее экипаж и пассажиров. Посудина уже старая, а моря порой непредсказуемы.

Пастор Хуусконен объяснил, что от такой молитвы едва ли будет польза, поскольку он окончательно разочаровался в христианстве и верил теперь лишь в здравый смысл, если таковой в современном мире еще можно найти.

– А еще я не видел на этом корабле ничего, что вызывало бы беспокойство. Славная посудина.

Капитан сознался, что «Ойхонна» пока не развалилась главным образом благодаря новой краске. Надо признать, это было ржавое морское корыто. На самом деле в Одессу он прибыл только потому, что там у судовых инспекторов можно купить свидетельство, еще на какое-то время дающее право выходить в плавание.

– То, что твоя вера слаба, – это мелочь по сравнению с состоянием этого корыта, и молитвы нам точно не помешают.

Капитан считал, что пастор Хуусконен снова обратился бы в веру, если бы знал, что корабль вот-вот пойдет ко дну.

Хуусконен испугался и спросил, не следует ли отправить судно на лом, если оно в столь плачевном состоянии. Жизнь людей ведь окажется под угрозой, если корабль начнет тонуть.

Капитан признал, что в последнее время думает об этом почти постоянно. Но круизы по Средиземному морю раскуплены еще на это лето, и оно точно станет для корабля последним. Осенью капитан продаст «Ойхонну» на лом, и на этом ее история закончится.

– А сам я собираюсь вернуться домой в Ирландию, буду пить пиво до конца жизни, каждый день, а на море даже не взгляну. Но сначала надо отплавать это лето, и если с Божьей помощью все получится, то будет хорошо. Было бы еще лучше, если бы вы уговорили своего медведя молиться за старую добрую «Ойхонну». Мне кажется, это помогло бы, – серьезно упрашивал О’Коннор Хуусконена.

В начале июня «Ойхонна» отправилась через Дарданеллы в Эгейское море, и все шло гладко. Капитан О’Коннор был спокоен. Благодаря молитвам, предположил Оскари. Пастор действительно взялся исполнить просьбу капитана. Утром и вечером священник обращался к Вседержителю и просил, чтобы Он позволил кораблю отплавать под убаюкивание попутных ветров этот сезон.

Тысяча Чертей обслуживал медвежий бар, в дневное время участвовал в молебнах, по вечерам выступал в клубе… а в промежутках Оскари Хуусконен сидел у Тани в радиорубке, слушая звуки космоса. Он сделал качественные копии распечаток с принятыми на Соловках сигналами. Пастор придавал им огромное значение и верил, что распечатанные страницы таят послание от других миров. Хуусконен вознамерился разгадать загадку, пусть даже на это ушел бы весь остаток жизни.

На Кипре корабль тоже встретила пресса: в Лимасоле на футбольном поле провели показательный молебен, в котором приняли участие сотни зрителей. Тысяча Чертей собрал внушительные пожертвования.

Пастор Хуусконен попросил Таню телеграфировать вдове Сайми Рехкойла в Финляндию, что и он, и Тысяча Чертей нанялись на круизный теплоход «Ойхонна» и сейчас плыли по Средиземному морю. «Было бы здорово, если бы вы заскочили сюда на настоящий круиз, если вдруг полевые работы позволят. Медведь бы точно обрадовался. Теперь его зовут Тысяча Чертей, ведь он уже почти совсем вырос». К телеграмме Хуусконен приложил расписание и список мест, которые «Ойхонна» посетит за лето: Кипр, Крит, Хайфа, Пирей, Салерно, Сиракузы, Мальта…

В порт критского города Ираклиона наряду с журналистами прилетело две группы телевизионщиков, одна – из Италии. Пастор и Тысяча Чертей отлично выступили на телевидении. Молебен организовали на суше, потому что все собравшиеся полюбопытствовать не уместились бы на «Ойхонне». Примерно тысяча человек непременно хотели увидеть странное чудо света, верующего медведя, который умеет выполнять самые невероятные трюки. Деньги так и посыпались: каждый раз, когда после удачного выступления Тысяча Чертей возвращался к хозяину, кошель был полон. Какая только валюта там не оказывалась: драхмы, лиры, песеты, динары, даже доллары.

В израильской Хайфе публичное мероприятие провели на обширной прибрежной территории. Оно собрало более тысячи человек и в виде пожертвований принесло пять тысяч долларов. Был вторник, 20 июня, и текст дня, 9-й стих 6-й главы Первого послания к Тимофею святого апостола Павла звучал следующим образом:

А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу.

В Хайфе также появился один недоброжелатель, который обвинил пастора Хуусконена в богохульстве и потребовал его высылки из еврейского государства. Мужчина считал, что вере не подобает быть представленной в звериной форме, посредством дикого животного. А то, что лютеранский священник устраивает шум в разных уголках мира, выставляя религию на посмешище, – настоящий позор, худший вид сектантства. В подтверждение сказанного мужчина зачитал выдержки из интервью с Хуусконеном, очень сильные. Хуусконен якобы бахвалился перед каким-то журналистом, что его ручной медведь на самом деле реинкарнация Иисуса Христа.

Пастор Хуусконен не помнил, чтобы говорил подобное, но Таня ему шепнула, что он нес этот вздор в радиорубке, когда корабль шел через Дарданеллы. Пастор тогда был пьян в стельку.

– Черт возьми, и ты не заткнула мне рот.

– «Пьяного грехи, да трезвого ответ» – есть такая старая русская пословица.

Ситуация обострилась настолько, что возбужденная толпа набросилась на пастора Хуусконена с намерением хорошенько его вздуть. Однако намерение так и не воплотилось в жизнь, поскольку на помощь пришел Тысяча Чертей. Медведь врезался, точно пушечное ядро, в толпу и обратил в бегство волочивших Хуусконена недоброжелателей. От поспешного отступления нападавших на площадке осталась кипа мужских сандалий. Хорошо, что из Хайфы удалось убраться без еще более серьезных конфликтов.

На Кипр, где корабль должен был принять новых путешественников, «Ойхонна» возвращалась почти пустой. По обыкновению пастор Оскари Хуусконен и его медведь Тысяча Чертей провели в Лимасоле несколько молебнов. Успех был относительный.

На Кипре на автомобильную палубу «Ойхонны» заехал маленький пыльный грузовик, «Бедфорд» 70-х годов выпуска, а в его кузове раскачивалась сбитая из круглых бревен финская сауна, какие строят на берегу. Сооружение было всего пару метров в ширину и три в длину, с маленькой террасой, дымоходом из листового металла и запачканными сажей окнами. Крыша – из дегтевого картона, стены выкрашены красным. Совершенно прелестная сауна, только как она оказалась в восточной части Средиземного моря, в кузове машины и куда ее везли? Много странностей пастор Хуусконен встречал во время своего путешествия, но деревянную финскую сауну он ни в одном море раньше не видел. Тем не менее в сердце всколыхнулась тоска по дому: сколько времени уже прошло с тех пор, как он хорошенько парился?