клятву, данную в лагере под Карфагеном, короли и бароны поклялись встретиться снова через три года, в день Святой Марии Магдалины (22 июля 1274 года), готовыми отправиться в Святую Землю. На самом деле, клятва была весьма условной, так как в ней оговаривалось, что только если король Франции пойдет в поход лично, то и остальные присоединятся к нему. Принц Эдуард предусмотрительно перечислил все условия, при которых он мог бы отказаться от участия в походе: если новый Папа (которого еще предстояло избрать) запретит ему уезжать, если он сам будет болен, если умрет его отец, король Генрих III, и если в Англии начнется гражданская война. Но, несмотря на все эти оговорки, Эдуард, перезимовав на Сицилии, весной 1271 года отправился в Святую Землю, где он оставался с английским контингентом и несколькими французскими рыцарями до сентября 1272 года[204].

Во вторник 25 ноября крестоносцы принесли торжественную клятву. После четырех месяцев тунисской кампании выжившие после шторма остались на две недели в Трапани, чтобы отдохнуть. Несмотря на потери, их все равно было слишком много, чтобы разместиться в городе, поэтому пришлось рассредоточиться по окрестностям. Карл Анжуйский приказал доставить необходимые припасы, и даже подарил своему племяннику дорогого коня. Так как Филипп III был озабочен пополнением походной казны, то 1 декабря король Сицилии приказал своим офицерам в Мессине отчеканить 400 золотых марок от имени короля Франции. При отъезде с Сицилии представлялось целесообразным избавиться от запасов пшеницы, которые армия крестоносцев привезла из Туниса, и 21 декабря из Палермо король Сицилии уполномочил двух слуг короля Франции продать эту пшеницу без уплаты пошлин, которые обычно взимались при такого рода сделках[205].

Однако испытания крестоносцев еще не закончились, и траурная атмосфера, которая, должно быть, царила в армии крестоносцев, вряд ли была совместима с празднованиями, о которых упоминает хроника во время перехода через Сицилийское королевство. 4 декабря, в Трапани, Тибо, король Наварры и граф Шампани, скончался от лихорадки, которую он подхватил в Карфагене, а его жена Изабелла, старшая дочь Людовика, умерла в Марселе несколько месяцев спустя, 23 апреля 1271 года[206]. После смерти короля Наварры армия крестоносцев — или то, что от нее осталось — смогла, около 7 декабря, двинуться в путь. Одна часть, с королем Франции, отправилась по суше в Палермо, примерно в 70 километрах от Трапани, в то время как другая часть армии добралась до города по морю. Вероятно, это был способ распределения бремени снабжения тысяч людей и лошадей и несомненно, именно громоздкое снаряжение перевозилось по морю, как предполагает Гийом де Нанжи[207].

Альфонс, граф Пуатье, решил перезимовать в южной Италии, а следующей весной отправиться в Святую Землю. Очевидно, он был очень решительно настроен пересечь Средиземное море, хотя его брат Карл пытался его отговорить. Учитывая его решимость, король Сицилии все же предоставил ему Адама Фуррье, одного из своих верных сторонников, в качестве проводника, который должен был позаботиться о переходе контингента графа Пуатье с Сицилии на континент. Но Альфонс умер в августе 1271 года, не успев исполнить свой обет. Вскоре после его смерти умерла и его жена Жанна, дочь Раймунда VII Тулузского. Эта двойная смерть передала их огромные владения в руки их наследника, короля Франции Филиппа III, который поспешил завладеть ими[208].

Тем временем, все еще находясь на Сицилии, Филипп III передвигался короткими переходами. Прибыв в Палермо, он оставался там две недели. Принятый в древней столице нормандского королевства "с великой честью и радостью", он воспользовался своим пребыванием, чтобы посетить близлежащее аббатство Монреале, куда несколькими неделями ранее были доставлены сердце и внутренности его отца. После смерти Людовика, как уже было сказано, Карл Анжуйский выпросил у своего племянника эти драгоценные реликвии. Когда крестоносцы проходили через Монреале, там уже вовсю совершались чудеса[209].

Далее Филипп отправился в Никозию, находившуюся примерно в 100 километрах от Палермо, а затем добрался до Мессины, где пробыл несколько дней. В первых числах января он пересек пролив, который тогда называли Phare de Messine (Мессинский маяк), и высадился на континенте, в Реджо. Карл сделал все возможное, чтобы облегчить проход армии крестоносцев, приказав своим офицерам в Мессине собрать необходимые корабли[210]. Однако, по неизвестным нам причинам, сам Карл оставался на острове еще несколько дней. 14 января 1271 года он все еще находился в Мессине, когда напомнил своим офицерам, что они должны пропустить крестоносцев без взимания пошлин, предусмотренных законами Сицилийского королевства. В приказе Карла Анжуйского были подробно расписаны свиты главных лиц армии: король Франции имел при себе 500 лошадей, королева Франции — 153, а брат короля, Пьер, граф Алансонский, — 150. В последующие дни Карл отдал аналогичные распоряжения относительно лошадей и мулов графов Фландрии и Суассона, но ему пришлось отдать специальное распоряжение о возмещении графу Сен-Поль, своему кузену, 15 турских ливров, которые тот должен был заплатить стражникам Phare de Messine за проезд своих лошадей. Свита графа Фландрии и его сына Роберта де Бетюна была очень большой и насчитывала почти 500 лошадей. У графов Суассона и Руси было 98 и 58 лошадей соответственно, примерно столько же сколько у коннетабля Франции — 55. Все эти несколько сотен лошадей участвовали в кампании в Тунисе. Это было все, что осталось от кавалерии крестоносцев? Или они были куплены на Сицилии, где существовали знаменитые конные заводы?[211]

Даты приказов, которые король Сицилии адресовал своим офицерам, позволяют предположить, что армия крестоносцев была разделена на несколько частей, которые двигались следуя друг за другом на одних и тех же этапах или выбирая разные маршруты. Как показывают достаточно хорошо сохранившиеся счета его двора, относящиеся к экспедиции в Тунис, Ги де Дампьер, граф Фландрии, не следовал точно по тому же маршруту, что и Филипп III. Хронист Салимбене де Адам Пармский прямо говорит, что граф Фландрский оставался в Реджо со своими людьми еще неделю после отъезда французского короля[212].

Прибыв на континент, Филипп III продолжил свой путь на север через Калабрию. Оставшись на Сицилии, Карл Анжуйский передал свои полномочия на континенте герцогу Бургундскому Гуго IV, деду своей жены, который прибыл несколькими месяцами ранее, чтобы поддержать его усилия по умиротворению королевства. Все это оставалось делами семейными, поскольку герцог Бургундский был великим вассалом короля Франции, а другая из его внучек вышла замуж за Жана Тристана, брата Филиппа III. В связи с этим герцог Бургундский приказал юстициарам Базиликаты, Отранто, Бари и Беневенто отремонтировать мосты и дороги в своих округах, подготовить необходимые припасы для короля Франции и его свиты и оказать им теплый прием, чтобы поддержать честь короля Сицилии. В своем письме герцогу Бургундскому Карл Анжуйский сообщил, что он отправится в путь не позднее следующего понедельника,