– Расскажи мне о том, третьем мире, – попросила я, таращась в темноту. После кружки кофе сон, естественно, испарился.

Я лежала на диване в длинной футболке хозяина квартиры, прикрытая простыней. Роман пытался заснуть на постеленном матрасе, но крутился и фырчал, когда хозяйский кот нюхал его лицо, с интересом изучая неожиданного соседа. После разоблачения тайных желаний, скорее позабавивших меня, нежели разозливших, он даже боялся заикнуться об удобной двуспальной кровати.

– Там солнечно, тепло и очень хорошо пахнет. Я видел дома с черепичными крышами, улыбавшихся людей. Голубую реку, синее небо, зеленые холмы.

– Реклама новозеландского сливочного масла, – прокомментировала я, положив руку за голову.

– Женя, иногда твой язык похож на змеиное жало. – Он даже не обиделся. – Осторожнее, не укуси сама себя, будет жалко, если мне придется переправлять труп и я не смогу насладиться сценой прощания.

Я фыркнула. В комнате воцарилась тишина, через занавески проникали желтые пятна света. На видении подмигивала лампочка, и из соседней спальни доносился стук по клавиатуре – похоже, хозяин квартиры отчаянно убивал компьютерных монстров.

– Рома, ты спишь?

– Заснешь тут с тобой, – ворчливо отозвался тот.

– Спасибо тебе. – Я опустила руку и потрепала его по волосам.

Неожиданно он с силой перехватил мое запястье, и к коже прикоснулись горячие губы. Он тут же отпустил, когда мои пальцы сжались в кулак.

– Зачем он тебе нужен? – вдруг просил Роман. – Он предал тебя.

– Он не предавал меня. Ему просто некого было предавать, – ответила я, отнимая руку, и сделала вид, что засыпаю.

На следующее утро все изменилось. Он проснулся на жестком матрасе оттого, что почувствовал необыкновенный манящий аромат. Запах просачивался в щели из закрытых окон, из входной двери, окутывал и дурманил. Он притягивал словно магнит, заставляя подняться.

И Роман вскочил на ноги посреди комнаты, вдыхая полной грудью спертый воздух. Сердце лихорадочно забилось, руки затряслись. Он едва справился с желанием выскочить из квартиры и следовать за притягательным запахом. На диване спала темноволосая девушка, и во сне ее лицо казалось бледным и обиженным. Пересилив се6я, Роман сглотнул. Он пообещал, и Женя надеялась на его помощь.

– Женя! – Рома в нетерпении потрепал ее по плечу.

Она тут же открыла глаза, в которых мелькнул страх.

– Что с тобой? – Девушка резко села, прижимая к груди простыню. – У тебя такое лицо…

Она осеклась.

– Ты ведь не бросишь меня сейчас, – убежденно произнесла Женя для собственного успокоения. – Ты хотя бы сможешь почувствовать, где ворота?

Роман неуверенно кивнул, не произнося ни слова. Она собралась за пять минут, кое-как умывшись и даже не расчесавшись. Из квартиры друзья выскользнули, не попрощавшись с гостеприимным хозяином.

Было невозможно заставить себя идти в противоположном направлении. Аромат чужого мира заставлял его оглядываться каждую минуту в сожалении. Роман не чувствовал ничего: ни запахов чужих ловцов, ни искусственной энергии, переполнявшей город, ни даже накрапывающего дождя. Он шел так быстро, как мог, плохо понимая, куда, собственно, торопиться, ведь третья параллель тянула обратно. Женя едва успевала за Романом, шлепая по потемневшим мокрым листьям под ногами. Рома пытался сосредоточиться на привкусе кофе, исходящем от Индустриала, но обоняние будоражило невероятно сладким коктейлем из цветов.

– Остановись на мгновенье! – рявкнула девушка, споткнувшись.

Люди, торопящиеся по своим делам в ранний утренний час, с интересом оглядывали их. Кто-то обернулся на ее требование.

– Это началось, так ведь? – Роман плохо видел лицо девушки, все вокруг сейчас подернулось туманной дымкой, а в голове крутилась картинка идеального мира «из рекламы сливочного масла», как пошутила Женя ночью.

Он помолчал, остановившись, а потом заставил себя произнести:

– Мы найдем ворота, не переживай.

Слова давались с трудом.

– Хорошо… – Она явно растерялась. В ее глазах снова появилось выражение обреченности, какое он видел в первый вечер в кафе.

Роман не мог сказать, сколько они кружили по кварталам, пока он неожиданно почувствовал запах горелых кофейных зерен, исходящий от маленького подвальчика жилого дома. Испугавшись, аромат нового мира отступил, словно не хотел пересекать невидимую границу. Рома тут же расслабился, мысли обрели четкость. На какой-то момент ему даже стало неудобно перед Евгенией, притихшей и не произносившей ни слова.

– Нам сюда, – кивнул он в сторону подвальчика.

– Ты уверен?

Неожиданно он понял – Женя ему больше не доверяла.

– Не хочется, знаешь ли, к зеленым лугам и черепичным крышам, – буркнула она, внимательно вглядываясь в его лицо и рассматривая расширенные черные зрачки. – Извини, конечно, ты выглядишь, мягко говоря, не в себе.

Но все-таки, кусая губу, последовала за ним по ступенькам. Внутри царил холод, и запахи второй параллели перемешивались с пылью и старостью. Рома взял Евгению за руку, помогая спуститься.

– Не нравятся мне эти подвалы, – ворчала она, явно находясь в дурном настроении. – Я за свою жизнь столько не излазила, сколько за последние два дня.

– Ты мне напоминаешь старуху, – огрызнулся Рома.

Отчего-то его ужасно злило, что он не смог вернуться туда, куда звал необыкновенный аромат.

– А ты напоминаешь лунатика, – буркнула девушка. – Черт, – она снова споткнулась и с силой сжала его ладонь, – эти шпильки меня угробят когда-нибудь!

Каково же было их удивление, когда они, долго петляя по холодному подвалу, вышли в ярко освещенную Комнатку, где их ждали вчерашние братья-близнецы и старая, похожая на хлам, кабина ворот. Оба парня, завидев первых клиентов, так сильно испугались, что вытаращились на ребят, как на лесных чудовищ.

Застыв, Роман мгновенно почувствовал то, что не смог различить сразу, одурманенный зовом нового мира, – резкий, опасный запах агрессии. Ровно секунда ему понадобилась, чтобы вытолкнуть Женю обратно в подвальный коридор. Голоса нахлынули одним разом, ударили в спину, заставляя бежать.

Топот ног разносился по гулкому помещению и отражался от низких потолков. Кто-то надрывно орал, заглушая остальные крики:

– Не стрелять! Девчонку заденете!

Рома сжимал влажные пальцы Евгении, слышал ее прерывистое дыхание, не давал ей замедлить бега. Впервые он ощутил запах ее энергии – корица и гвоздика. Аромат паники.

Впереди замаячил свет и ступени, по которым они спускались в подвал. Прямоугольник выхода, означавший спасение и свободу. Именно в тот момент какая-то сила вырвала ладонь девушки из его пальцев. Женя вскрикнула, кажется, упав. Он оглянулся и увидел людей, мелькнули человеческие оскалы, но только одна глумливая физиономия врезалась в память – лицо человека с длинными светлыми волосами.