– А как поживает Милли?

Ей, очевидно, хочется сразу укрепить нашу едва проклюнувшуюся дружбу. По привычке остерегаясь ее любопытства, я подумываю закончить разговор примерно так: «У нее все отлично. Спасибо, что позвонила. К сожалению, я больше не могу говорить: нужно кормить Джека ужином». Но вдруг решаю поговорить еще, как обязательно сделала бы в нормальной жизни.

– О, она вся в предвкушении, – улыбаюсь я. – Через две недели, в воскресенье, приедет к нам гости, посмотрит наконец наш дом. Ее привезет Дженис, воспитатель. А в понедельник Милли исполнится восемнадцать, заодно и отметим.

– Вот здорово! – восторгается Эстер. – А можно я заеду и подарю ей открытку?

Я собираюсь ответить, что, поскольку это первый раз, мы не хотим больше никого приглашать, а вот когда Милли переедет – пусть Эстер приезжает знакомиться. Но вдруг понимаю, что в этом случае Эстер никогда ее не увидит – и никто не увидит, если все пойдет по плану Джека. Раз он намерен держать ее взаперти, то и показывать никому не станет. Любопытных будет кормить сказками о ее мнимой болезни – столько, сколько понадобится. А потом сообщит, что ничего не вышло. Скажет, что Милли слишком привыкла к учреждениям и не может приспособиться к домашней жизни. Что мы отправили ее в прекрасный пансион на другом конце страны. И конечно, о ней очень быстро забудут. Стало быть, вот что: чем больше людей я познакомлю с Милли, тем сложнее будет ее прятать. Но я должна действовать осторожно.

– Это так мило с твоей стороны, – тяну я, как бы сомневаясь. – Да, ты права, по такому случаю нужно устроить Милли настоящий праздник. Я уверена, что она с удовольствием познакомится с твоими детьми!

– Что ты, я совсем не хотела сказать, что ты должна затевать пир на весь мир! И уже тем более приглашать Себастьяна и Эйслин! – уверяет она, явно сбитая с толку. – Я лишь хотела заскочить на минутку и передать открытку…

– А почему бы и нет? К тому же Диана с Адамом тоже давно мечтают с ней познакомиться.

– Ну что ты, Грейс! Мы вовсе не хотим навязываться, и Диана с Адамом тоже… – отпирается она в полном замешательстве.

– Но я совсем не против. Отличная идея! Как насчет трех часов дня? Тогда мы вполне успеем пообщаться вчетвером до вашего приезда.

– Что ж, если ты уверена… – произносит она.

– Милли будет в полном восторге!

– Хорошо, Грейс, тогда увидимся девятого.

– Жду с нетерпением. До встречи, Эстер! Спасибо, что позвонила.

Кладу трубку, приготовившись к обороне.

– Какого дьявола?! – взрывается Джек. – Ты серьезно пригласила Эстер на какую-то выдуманную вечеринку в честь дня рождения Милли?

– Нет, Джек, – устало отвечаю я. – Это Эстер решила, что мы должны устроить для Милли настоящий праздник. А потом пригласила туда себя с детьми, да еще и Диану с Адамом. Ты же ее знаешь.

– Надо было отказать!

– Я больше не могу отказывать, Джек. Я слишком привыкла быть совершенной. Говорить только то, что следует. Не возражать. Как ты и хотел. Желаешь отменить приглашение – пожалуйста. Пусть наши друзья привыкают к мысли, что никогда не увидят Милли. Кажется, Мойра и Джайлс мечтают с ней познакомиться? Что ты им скормишь?

– Я думаю сказать им, что твои родители внезапно поняли, как им не хватает их ненаглядной дочери, и мы отправили ее в Новую Зеландию.

Почти как я и предсказала: с глаз долой – из сердца вон. Меня передергивает. Я обязана отстоять праздник для Милли!

– А если родители решат приехать, например, на Рождество? Что ты скажешь, когда они заявятся к нам и спросят, где Милли?

– Это вряд ли. Кстати, есть шанс, что к тому моменту она уже не выдержит и умрет. Хотя я очень надеюсь, что нет: обидно будет, если после столь долгой подготовки, потратив кучу сил, я получу ее лишь на каких-то полгода.

Чувствуя, как от лица отхлынула вся кровь, я резко отворачиваюсь, чтобы только он этого не увидел. Колени подгибаются, и на ногах меня держит лишь всепоглощающая, сокрушительная ярость. Я непроизвольно сжимаю кулаки, и он, заметив это, усмехается:

– Похоже, тебе хочется меня убить.

– Да, но это подождет. Сначала я заставлю тебя страдать, – отвечаю я, не сдержавшись.

– Боюсь, это будет непросто, – отзывается он, явно забавляясь этой мыслью.

Нельзя терять бдительность. Шансы на то, что наши друзья увидят Милли живьем и им не придется верить Джеку на слово, тают с каждой секундой. Он не должен догадаться, что это именно я хочу устроить вечеринку, иначе тут же позвонит Эстер и скажет, что мы решили отметить день рождения в узком кругу.

– Просто позвони и отмени приглашение, – говорю я так, будто сейчас расплачусь. – Я буду не в силах сидеть тут и делать вид, что все хорошо!

– Тогда это будет отличным наказанием за то, что ты пригласила Дженис.

– Нет, Джек! Пожалуйста, не надо! – умоляю я.

– Обожаю, когда ты меня упрашиваешь! – с придыханием восклицает он. – И особенно приятно, что получаешь ты противоположный эффект. А теперь поднимайся к себе. Мне нужно готовиться к вечеринке. Возможно, это не такая уж плохая идея: когда все познакомятся с Милли, они еще больше проникнутся моим великодушием.

Сгорбившись, я шаркающей походкой поднимаюсь по лестнице впереди Джека. Надеюсь, вид у меня достаточно подавленный. В гардеробной я двигаюсь нарочито вяло, лихорадочно соображая, как отвлечь его, чтобы вытащить таблетки из туфли и спрятать в домашней одежде.

– Ты уже рассказал соседям, что у тебя есть не только депрессивная жена, но и умственно отсталая свояченица? – спрашиваю я, скидывая обувь, и начинаю раздеваться.

– Зачем? Я же не собираюсь их с нею знакомить.

Повесив платье на плечики, беру с полки пижаму.

– Но они увидят ее в саду, когда здесь будет праздник, – продолжаю я, одеваясь.

– Им не виден наш сад.

Тянусь за обувной коробкой.

– Виден, если смотреть из окна на втором этаже.

– Из какого окна?

– Которое выходит на сад, разумеется. – Я киваю в сторону окна. – Вон из того.

Он поворачивает голову к окну, в этот момент я приседаю, ставлю коробку на пол и беру в руки туфли.

– Ничего они оттуда не увидят, – заключает он, вытягивая шею, пока я выуживаю из туфли салфетку. – Слишком далеко.

Запихиваю добычу за пояс пижамных штанов, ставлю туфли в коробку и выпрямляюсь:

– Значит, тебе не о чем волноваться.

Поставив коробку в шкаф, направляюсь к выходу. Только бы салфетка не выскользнула! Таблетки разлетятся по всему полу… Джек идет за мной по пятам. Открываю дверь спальни и вхожу, ожидая, что он вот-вот рванет меня обратно и потребует объяснить, что это за выпуклость на талии. Дверь за мной закрывается. Я все еще боюсь верить, что все получилось, но, когда в замке поворачивается ключ, от невыносимого облегчения у меня подкашиваются ноги. Дрожа всем телом, я оседаю на пол. Потом, сообразив, что Джек мог лишь сделать вид, будто мне удалось его провести, вскакиваю и прячу таблетки под матрас. Сажусь на кровать, пытаясь осмыслить тот факт, что за последние пятнадцать минут добилась большего, чем за пятнадцать месяцев. Правда, только благодаря Милли, которая ждет, что я убью Джека. Ничего удивительного: в ее аудиокнигах убийства – привычное дело. Она, конечно, плохо представляет, что значит в действительности кого-нибудь убить. В ее мире, где грань между реальностью и вымыслом размыта, это лишь способ решить проблему.