— Можете погладить, — сказала кинолог по принципу «любезность за любезность».

— Давайте-ка лучше посмотрю, что у нее с ушами, — предложила я. — Она ими часто так встряхивает?

— Бывает, — согласилась девушка. — Надо бы к ветеринару…

— Вы уже в клинике, — заметил Борменталь. — Лида, посмотри.

Я взяла отоскоп. Работать с крупными собаками, тем более служебными, — удовольствие. На меня гавкали и рыкали только четвероногие малявки, а единственный след укуса на руке — паршивый и злобный шпиц по кличке Азалия. С тех пор я не подходила к зубастой мелочи, не надев перчатку больше и толще, чем такой звереныш.

— Отит, — сказала я через минуту и, не удержавшись, погладила черно-рыжеватую шерсть, ощутив на щеке огромный язык. — Начальная стадия, ничего страшного. Сейчас накапаю суролана, потом купите, покапаете еще.

— Спасибо, — поблагодарила девушка. Командир поблагодарил тоже, хотя, усмехнувшись, добавил: «Коррупционная услуга».

— Коррупционные услуги, — устало ответил Борменталь, — оказывают в расчете на будущие преференции. А мы были бы рады с вами не встречаться.

— Да, — согласился офицер, — мы, как работники морга, «до свиданья» не говорим. Желаем вам удачи и никакого рейдерства.

— А вам — только учебных взрывных устройств, — отблагодарил Борменталь. Альма согласно кивнула своей крупной головой и потрусила к выходу.

— Что, Лидочка, втянулась в работу? — невесело заметил Иван Царевич, показав на удаляющийся вилявший хвост.

Я кивнула. Во всем есть свои плюсы. Мы заварили антистрессовый чай, пили его и обсуждали, какие еще пакости могут нам подкинуть враги. О том, где я пропадала, к счастью, не говорили.

Потом потянулись вечерние клиенты. Все как обычно. Только хозяйка старого бобтейла Мурзика вспомнила новость, которую недавно слышала по радио.

— Это же у вас был звонок о заложенной бомбе?

Борменталь, пальпировавший кота, подтвердил — у нас. Потом, краснея, объяснял, что это какое-то недоразумение, что неизвестные злодеи хотели навредить торговому центру, но перепутали с нами. Хозяйка Мурзика кивала, соглашалась, не без труда удерживая мяукающего любимца. Но потом сказала:

— Вы уж поосторожнее с этим. У меня в классе мальчик учился, баловался с патронами, взрывал на плите, так ослеп на один глаз. Смотреть на него было страшно.

Я чуть сама себя не проколола внутренними иголками. Даже нашла объяснение: ассоциативный ряд. Что поделаешь, «телефонная бомба» рассчитана в том числе на такие подсознательные реакции: страх, детская психотравма. Не понятно, что случилось, но лучше держаться подальше.

Еще позже я пообещала, что выйду на ночное дежурство, но не сегодня. Борменталь остался в клинике на ночь. Показал мне нашу почту. Через час после взрывотехников пришло письмо-реклама от погрузочной фирмы: «Перевезем в день обращения». Никто не подумал, что это совпадение.

Из клиники я выходила в печали, а вот домой вернулась в боевом настроении. Кажется, я понимаю, что делать. И спасибо вам, господин король, за подсказку.

Дома меня ждал букет запахов: непередаваемая смесь специй, добавленных в какую-то мясную вкуснятину, и горелой резины. В кухне на электроплите стояла большая кастрюля, она чуть-чуть булькала и благоухала. В комнате обнаружились Раис и Чучундр, сидящие на полу вокруг открытого набора «Юный электрик».

— Я спросил, откуда берется тепло, которое используется для приготовления пищи, — объяснил Раис, — и хочу разобраться с истоками.

— Круто! — восторженно сказал сын. — Я сам все вспомнил! Сейчас думаем, как отправиться в его королевство и построить там электростанцию.

Я потрепала сына по голове. Немного отвыкла от его фантазий. Впрочем, как теперь без них обойтись. Может, и правда, отправиться туда, построить электростанцию, а в качестве аванса захватить пару орлодеров и посетить с ними вражеский офис.

Впрочем, по моему плану можно справиться своими ресурсами.

Они еще не знают, с кем связались.

Узнают!

Раис:

Ночью иногда приходят странные и ненужные мысли. Но если они пришли, с ними надо жить.

Например, захотелось задать Лиде вопрос: как ей самой спалось в моем мире? И вообще, как она там себя чувствовала?

Если же она задала бы этот вопрос мне, я бы ответил честно: привыкаю с трудом. Наверное, ей тоже было легче трудиться не поднимая головы, чем засыпать, думая о том, кто остался в ее городе.

Пока что работать почти не приходилось. Вчера я приготовил ужин из снеди, хранившейся на верхних полках железного шкафа и в лéднике, на нижних. Оказалось, что та же сила, которая освещает дом, также создает холод и мороз в шкафу, а в железном очаге рядом с железным шкафом — порождает жар.

Чу — так зовут сына Лиды — сначала пытался надо мной смеяться, когда я стал задавать вопросы, но уже скоро покраснел, потому что не смог на них ответить. Я попросил его показать, как создается электричество, но сначала наточил ножи, и мы приготовили обед. Потом я сам выбрал режим тушения, который соответствовал бы почти погасшим углям, и Чу отправился объяснять мне про электричество.

Удивительно: я дружу с мальчишкой. В свое время каждый ровесник был моим недругом. Со мной не хотели водиться, когда я считался самым слабым. Когда же я смог поднимать над землей любого силача, не прикасаясь к нему, то искал друзей среди взрослых — ровесники были мне просто не нужны.

Чу стал для меня загадкой. Пока что определенно я мог сказать лишь одно: он вырос с женщиной, которая тратила слишком много времени на работу. Он не знал некоторых вещей, которые в моем мире знают малыши, но и я пока не понял, что нужно знать, чтобы выжить в его мире.

Мне было понятно одно: он не стал бы швырять в меня камни, как в деревне, и стрелять тупыми стрелами, как в замке. Поэтому-то я легко общался с Чу — резал корнеплоды и мясо, тоже размороженное электричеством, а потом вместе с ним стал изучать провода, по которым оно проходит. Рей с интересом наблюдал, как мы готовим, но, когда нашли коробку с игрой, показывающей детям, как устроено электричество, решил смотреть со стороны.

Мы постоянно отвечали на вопросы друг друга, причем у сына Лиды их оказалось не меньше. Чу начал вспоминать прошлую ночь и попытался понять, что ему приснилось, а что — нет. Чтобы мальчишка не сошел с ума, мне пришлось на его глазах сморфироваться. Конечно, я его предупредил, конечно, он опять чуть не оказался за диваном.

После этого тема электричества была временно забыта и я долго рассказывал про морфов. А заодно и про магию.

— А мама не завела себе итакарика? — спросил Чу.

Я ответил, что итакари завести нельзя, с ним можно только подружиться.

— А как ты подружился с Реем?